Колумнист «Спорта День за Днем» Александр Беленький подвел итоги боя между казахстанцем Геннадием Головкиным и американцем Дэниэлом Джейкобсом.

«В субботу в нью-йоркском зале «Мэдисон Сквер Гарден» Геннадий Головкин из Казахстана победил по очкам американца Дэниела Джейкобса и защитил свои титулы WBA (super), WBC и IBF в категории до 160 фунтов (72,6 кг), но никогда еще победа на профессиональном ринге не давалась ему так тяжело. Это была победа на зубах.

Хорош тот, кто хорошо кончает. В смысле выигрывает долгий и тяжелый бой, а не то, что вы, испорченные, подумали. Геннадий Головкин закончил хорошо, хотя могло бы быть и лучше, начал вообще прекрасно, а вот к середине процесса есть вопросы. Не у меня. Я всем доволен, а, как мне кажется, у него самого.

Ну, об этом чуть позже, а теперь я перейду к вступлению. Если вступление пойдет только сейчас, то что же было раньше? Как вам сказать... Когда-то в молодости я писал печальный авангардный роман, так вот начинался он с Главы −1, только после которой шло вступление, и только потом главы с традиционной нумерацией, так что считайте, что я просто повторил ошибку творческой молодости.

А если честно, то я так долго начинаю, потому что не знаю, с чего именно стоит начать. Пожалуй, с последнего предварительного боя в тот боксерский вечер в Нью-Йорке — тайца Висксила Вангека и все еще до того небитого в 46 боях чемпиона по версии WBC в категории до 52,2 кг никарагуанца Романа Гонсалеса. Если таец и дальше будет так выступать, то даже у нас запомнят его имя но, скорее всего, дадут ему какое-нибудь прозвище, вроде Вася Чукигек. Впрочем, видимо, предвидя такую участь, он сам переименовал себя в Срисакета Сора Рунгвисая. Тайцам как-то под одной ксивой не живется, а из такого имечка уже ничего не сделаешь, оно само по себе, как знамя.

Сказать, что победа Вангека Рунгвисаевича была сенсаций, равносильно тому, чтобы просто промолчать в тряпочку. Это был настоящий шок. Да, скорее всего, в нокдаун в первом раунде Срисакет Чукигек послал Гонсалеса в большей степени ударом головой в висок, чем правым по корпусу. И вообще таец всю дорогу махал головой, как поп кадилом (это не антирелигиозная пропаганда, а описание траектории движения), и уже в начале боя нанес Гонсалесу серьезное рассечение, которое потом, как говорил когда-то генсек Горбачев, «расширил и углУбил», а заодно поставил и еще кое-какие метки. Однако Гонсалес до тех пор тоже дрался не с благородными девицами, которые отбивались от него платочками, и должен был быть к таким вещам готов, а он все начало проиграл вчистую.

В какой-то момент во второй половине боя показалось, что Гонсалес все-таки свое возьмет и вырвет победу, но потом Вася Рунгвисай его снова выровнял и даже, по-моему, был чуточку лучше. Надо пересмотреть, но пока решение двоих судей поставивших 114-112 в пользу Срисакета Сора Рунгвисая (давайте все-таки называть его так, как он сам себя сейчас называет) никаких возражений у меня не вызвало. Третий, кстати, тоже недалеко от них ушел и дал ничью 113-113.

После таких боев как-то особенно остро понимаешь, что в ринге всякое может случиться, и победить там может кто угодно, кроме рефери, а в некоторых особых случаях даже он. В общем, победа Головкина, казавшаяся многим до боя уже делом как бы решенным и даже обсужденным, вдруг стала вызывать пусть и очень легкие, но сомнения, которые еще больше оживились, когда оба вышли в ринг.

Сразу бросилось в глаза, насколько Джейкобс крупнее Головкина и как-то нехорошо вспомнилось, что он не стал проходить взвешивание в день боя, в соответствии с требованиями IBF, из-за чего не получил бы титул этой организации даже в случае своей победы.

Напомню, что официальное взвешивание проходит накануне боя, и там боксер должен вписаться в лимит своей категории, то есть в данном случае — 160 фунтов (72,6 кг). Но IBF борется с умельцами мгновенно скидывать и набирать вес, таких как Саул Альварес или Хулио Сесар Чавес-младший, которые умудряются за сутки набрать до 20 фунтов (ок.9 кг). По правилам же IBF в день боя (тоже далеко не прямо перед выходом в ринг) вес боксера не должен превышать лимит более, чем на 10 фунтов (4,5 кг). Головкин эту процедуру прошел и, хоть, видимо, и не без труда, но в лимит вписался — 169,6 фунта (76,9 кг), а Джейкобс предпочел заранее отказаться от одного из титулов. Из этого стало ясно, что американец выйдет в ринг здоровый, как кабан.

Таким он и вышел. Думаю, он весил за восемьдесят или около того.

Первый раунд прошел ни шатко, ни валко. В основном доминировал Головкин, главным образом, за счет джеба, но разок Джейкобс хорошо контратаковал с обеих рук. Во втором, встав в правостороннюю стойку, Джейкобс провел пару левых прямых. Вообще, он часто, хотя и с очень переменным успехом, менял стойку на протяжении всего боя.

Однако в третьем раунде стало казаться, что все встает на круги своя. Головкин уверенно перебил Джейкобса, а четвертый вообще стал лучшим для Геннадия. Уже в конце первой минуты ударом справа Головкин заставил Джейкобса сместиться, а потом нагнал его серией из джеба и двух правых, длинного и короткого, добивающего. Нокдаун.

И вот здесь стало ясно, насколько серьезно и обстоятельно Джейкобс подготовился к бою. Случившееся стало для него неприятностью, большой неприятностью, но он, как говорится, «очухался под огнем» и не дал Головкину никакой возможности себя добить.

В перерыве тренер сказал ему: «Это было совершенно необязательно», — и дальше посоветовал работать из-за джеба. В общем и целом, так Джейкобс и дрался всю оставшуюся часть боя. Там не было каких-то особо ярких эпизодов. То один добивался тактического успеха, то другой. Джейкобс по-прежнему менял стойки. Самые сильные удары наносил Головкин, но часто и точно пробивал и Джейкобс. Он по большей части работал, как ему и сказали, вторым номером, переходя в контратаки, но иногда все-таки срывался и в рубку. Самыми неприятными для Головкина, по-моему, стали его длинные обводящие удары снизу как в голову, так и по корпусу, которыми он часто начинал свои комбинации и раскрывал Головкина. Тот тоже хорошо отвечал: как правыми кроссами и прямыми, так и левыми боковыми, а иногда и апперкотами. Не знаю, почему последними он пользовался так мало, хотя в девятом раунде одним из них серьезно потряс Джейкобса и даже сыграл большую роль в бою в целом.

После одиннадцатого раунда было очень беспокойно: в таком бою судьи могли насчитать что угодно. Двенадцатый Головкину надо было выигрывать как можно убедительнее. Но особо убедительно не получилось. Все замерли в ожидании судейского вердикта. В таком бою он, по-моему, мог быть любым, от 115-112 в пользу Головкина до 114-113 в пользу Джейкобса. Любой счет в этом диапазоне можно было логически обосновать. У меня, разумеется, получилось 115-112 в пользу Головкина, но я мог подсознательно подсуживать Геннадию, уж очень за него болел.

Однако двое судей со мной согласились, а третий поставил 114-113 тоже в пользу Головкина. Уф, отлегло, но не до конца.

Сам-то бой был замечательный. Если бы таких было хотя бы процентов двадцать, бокс смотрели бы даже кошки, но ни одна из прежних побед Головкина не казалась такой... Даже трудно слово подобрать, скромной, что ли? Джейкобс заставил его «дуть в свою ду-ду». Если бы не нокдаун и не 9 раунд, который американец выигрывал, но Головкин вырвал его за счет концовки (в перерыве тренер еще совершенно справедливо сказал Джейкобсу что-то вроде: «Ты ОЧЕНЬ осложнил себе жизнь!»), исход мог бы быть и иным. Более того, он мог бы быть иным и в таком бою, каким он был, но при другой судейской бригаде. И тогда пришлось бы сказать, что он хорошо кончил, уже о Джейкобсе. Но, слава Богу, пронесло от такой участи. И Головкина, и нас», — пишет Беленький.