Для самого успешного тренера в истории отечественного спорта Алексея Ни вновь наступает час «Х». 9 сентября в Инчхоне стартуют XVII Азиатские игры, а уже в ноябре — чемпионат мира в Алматы.

— Правильно ли будет говорить, что на Азиатские игры в Инчхон сборная страны по тяжелой атлетике отправляется вторым составом? 
— Скорее, смешанным. Из первых номеров в Корею едут Чиншанло и Грабовецкая. Все-таки Азиатские игры — это вторые по значимости после Олимпиады соревнования, и руководство просит показать максимальный результат. Может даже получиться так, что этот же состав будет выступать и в Алматы — плюс Подобедова, Манеза и Ильин, которые целенаправленно готовятся к чемпионату мира.

— Почему эта тройка не едет на Азиаду? 
— Потому что, если я их повезу в Корею, они выиграют там и перекроют дорогу молодым. А уже пришла пора, чтобы узнали и наших коренных спортсменов. Ведь чемпион и даже призер Азиатских игр — это серьезно. В Инчхоне ставим на Карину Горичеву, Алмаса Утешова, которые вполне могут выиграть Азиаду. Карина выступает в категории до 63 кг — как раз в той, где является олимпийской чемпионкой Манеза. В весе Подобедовой — Жапаркуль. Логично предположить, что если бы мы повезли Манезу и Подобедову, они бы не позволили выиграть молодым. Но Манеза с Подобедовой и Ильин уже раз побеждали на Азиатских играх. Так что пусть спокойно готовятся к домашнему чемпионату мира, который могут выиграть только они.

Исключение — Чиншанло, которая еще не выигрывала Азиатские игры и едет в Инчхон за победой. Она сама меня об этом попросила, потому что выиграла все что только можно, кроме Азиады. На прошлых Азиатских играх она была второй. Но тогда мы в канун Олимпиады из тактических соображений заявили ее не в свою весовую категорию. А вот сейчас она хочет выиграть Азиаду, а после нее — еще и мир.

— А насколько принципиальна для вас победа на домашнем чемпионате мира?
— Для меня цель номер один — это олимпийские лицензии. Мне надо набрать максимальное количество очков в командном зачете, чтобы получить четыре женские и шесть мужских лицензий в Рио. Никогда еще в истории мы не брали максимальное число лицензий. У женщин было, а вот у мужчин — никогда. Но сейчас у нас состав такой, что по силам взять по максимуму. Там важны командные усилия. Для этого надо быть в шестерке командой — при том, что можно вообще ни одной медали не взять. Но так как мы будем выступать дома, естественно, народ будет требовать медалей. Поэтому наша задача усложняется. В Алматы будем решать параллельно две задачи — брать места и бороться за медали. Но учитывая, что у нас есть опытные исполнители, все-таки будут выступать четыре олимпийских чемпиона, минимум два «золота» должны взять. В Лондоне я сказал ребятам: «Вы все можете потенциально победить. Эта Олимпиада может быть для вас последней, так что выложитесь на 110%». И они там рвали и выиграли все четверо. В Алматы такого не будет, потому что основной старт у них через два года в Рио. Здесь они должны максимально помочь команде взять лицензии, набрать очки. Это задача номер один для всех. Начинать будем с заведомо меньших весов, чтобы не допустить «баранок», а потом, если будет возможность, вторыми-третьими попытками выигрывать. 

— В какой форме Ильин, который готовится к чемпионату мира самостоятельно?
— В июне он всего своего потенциала не показал, да сейчас это и не надо. Думаю, к чемпио-нату мира он накатит — впереди еще два с половиной месяца. За это время он добавит и, думаю, будет среди реальных претендентов на победу. 

— Вы — самый успешный тренер в истории отечественного спорта, причем не только периода независимости?
— Я так не думаю. Да, у нас получилось на двух последних Олимпиадах — в Пекине и Лондоне. Но две Олимпиады — это еще не вся история казахстанского спорта.

— Я оперирую лишь фактами: никто не принес стране столько олимпийских медалей, сколько Ни. 
— Тут важно помнить о том, что была огромная помощь государства. Поверили в нас. Была проделана огромная работа, был тренерский коллектив, был Энвер Туркелери, были ребята-исполнители. И говорить, что я самый успешный в истории казахстанского спорта, — это неправильно.

— После триумфа в Лондоне вы заявили, что покидаете пост главного тренера сборной Казахстана.
— Это заявление было продиктовано стрессом. 4 августа был еще один золотой выхлоп, а на следующее утро меня поймал в олимпийской деревне корреспондент. Я всего одному человеку это сказал, это был просто крик души... Но когда все спокойно обдумал, понял, что жизнь после Олимпиада не заканчивается и я не могу просто так бросить всех. Надо понимать, что четыре наших «золота» в Лондоне — это успех не одного Алексея Ни, это успех большой команды, начиная от массажистов и поваров и заканчивая руководителями спорта. А сорвав медали, хлопать дверью — смотрите, я какой... А вы видели, что в прошлом году с нами сделали?

— Вы о массовой дисквалификации за допинг?
— Не хочу этой темы касаться... И я бы сидел и из кустов за всем этим наблюдал? Поэтому я остался с командой до конца. 

— И все же то заявление было вызвано психологическим срывом, или вы отдавали себе отчет в том, что достигли потолка и даже повторить достижение Лондона — четыре «золота» — будет практически невозможно?
— Наверное, и то и другое. Конечно же, я понимал, что улучшить результат будет просто физически невозможно. Судите сами: везешь на Игры восемь человек, и половина из них завоевывает медали, причем не какие-нибудь, а золотые! Любой здравомыслящий человек поймет, что это потолок. Черта. А ожидания, что в Рио у нас будет пять золотых медалей, когда на весь мир будет разыграно пятнадцать... Вдумайтесь: пятнадцать на весь земной шар! 120–140 стран, 250 спортсменов. И ты заберешь пять золотых? А китайцам что останется? А России? Турции? Мы так высоко задрали планку, что теперь сами не знаем, что с ней делать. Хотя реально у нас исполнителей сейчас даже больше, чем в Лондоне.

Я думал, что после Олимпиады-2012 как минимум две олимпийские чемпионки закончат — Манеза с Подобедовой вышли замуж. Манеза родила. Подобедова два года не тренировалась, все думала, на распутье была. И все-таки обе решили возобновить тренировки, готовиться к чемпионату мира. Вернулись только для того, чтобы выиграть. Так же нацелена на «золото» Чиншанло. Она еще молодая, не прекращала подготовку. Хочет во второй раз стать олимпийской чемпионкой. В истории тяжелой атлетики лишь одна китаянка два раза выигрывала Олимпиаду, и все. А у нас трое нацеливаются на повторение успеха! Надеюсь, вы понимаете, что это такое. А Ильин? Мы проводили анализ. Из мужчин — чемпионов Лондона очень сложно кому-то будет выиграть Олимпиаду второй раз: накатывает новая волна молодых атлетов. А Ильин будет претендовать на третье «золото»! Такого в современной тяжелой атлетике еще не было. И представляете, как это будет всем не нравиться. А у нас есть еще ряд молодых ребят, которые должны проявить себя на Азиатских играх, на мире. Но мы их не будем светить до конца. Их цель — Рио. Три-четыре человека реально могут побороться за медали.

Руководство все это знает. Потому и ставит задачу для меня. Но одно дело поставить задачу, другое — воплотить ее в жизнь. Нам почему перед Лондоном было легко? Кроме Ильина, все остальные были просто чемпионками мира. В Рио же они будут испытывать колоссальное давление. И я думаю, легче будет выиграть молодым, еще не засвеченным. Впереди два года. И если будет такая же поддержка государства — федерации, Агентства по спорту, дирекции штатных команд, спортивного общества «Динамо», будем бороться так же, как и в Лондоне.

— Как вам удается находить мотивацию сейчас?
— А мне просто хочется, чтобы весь мир перестал воспринимать успехи казахстанских тяжелоатлетов как сенсацию, чью-то протекцию. Наши победы должны стать традицией. Как в боксе — на каждой Олимпиаде хоть одну золотую медаль, но выигрывают. И никого это не удивляет! Наоборот, все удивляются, почему только одна, а не две. И я хочу, чтобы после Рио такая же ситуация складывалась и в тяжелой атлетике. Начиная с пекинской Олимпиады, мы постоянно берем золотые медали. Уверен, что и в Рио будут олимпийские чемпионы, правда, не знаю, кто. Вот в этом моя мотивация: чтобы укоренилось — на каждой Олимпиаде казахи выигрывают золотую медаль в тяжелой атлетике. В Лондоне у многих было недоумение: как так, четыре олимпийских чемпиона? А почему бы и нет, если четыре действующих чемпиона мира приехали? Они что, должны были вторыми быть? Вот я и хочу, чтобы все молча восприняли, что Манеза, Чиншанло и Подобедова приедут и второй раз выиграют Олимпиа-ду, а Ильин — в третий. Потому что все закономерно. И чтобы не было круглых глаз, когда выиграют Горичева, Утешов и Харки. И не было разговоров, что опять кто-то помог Казахстану. Вот в этом моя мотивация в этом олимпийском цикле. Я не знаю, кто там выиграет, но знаю, что гимн прозвучит, и не один раз. — Вспомните, какой резонанс вызвало выступление корейского шорт-трекиста Виктора Ана в составе сборной России на Олимпиаде в Сочи. Ни за что не поверю, что вас не звали тренировать в Корею.— Звали много раз. В марте вот снова были на сборах в Сеуле, и весь этот шум в прессе по поводу Ана, можно сказать, прошел на моих глазах. И после чемпионата мира 2009 года в Корее, где мы взяли четыре «золота», местные журналисты меня постоянно вылавливали. И сейчас периодически звонят. Но все понимают, что переманивать меня бесполезно. Потому что я уже обозначил свои приоритеты. Ведь если я этнический кореец, это вовсе не означает, что обязательно должен работать в Корее. Да и, между нами говоря, если мне и доведется где-то тренировать, то только не в Корее. 

— Почему?
— Эта история уходит в девяностые годы. Когда развалился Союз, мы, начиная с наших первых Азиатских игр 1994 года, постоянно «рубились» с Кореей. Легкие веса забирали китайцы. У нас мелких весов не было, мы выступали начиная с категории 77 кг — как раз там, где доминировали корейцы. И с теми поколениями штангистов у нас сложились свои взаимоотношения, порой сложные. Поэтому моя работа в Корее, думаю, исключена. И потом, еще присутствует недопонимание. Еще раз повторю: один Алексей Ни — это ноль. Нужна система подготовки. То, что люди видят по телевизору, — это лишь один процент, а 99% делается за экраном. 

— Но возможность поработать за рубежом в принципе рассматриваете?
— Нет. Если бы хотел, уже давно бы работал. И прилично зарабатывал. Но для меня деньги не самоцель, я должен получать удовольствие от работы. А удовольствие я получаю только дома. И в моей тренерской биографии будет только одна запись: Казахстан. Если не буду работать в тяжелой атлетике, займусь другим видом спорта...

— Денис Тен является потомком легендарного корейского генерала Мин Гын Хо. Вы своей родословной не интересовались?
— Знаю предков до пятого колена. Лет двадцать назад, когда были на сборах в Корее, мне там вычертили генеалогическое древо. У них там целый институт над этим работает. Даже свозили меня в родные места. Я килограмм земли домой привез. 

— И где это?
— Чеджудо. Там мои предки. 500 лет Кореей правила династия Ли. Вот из императорского рода Ли мы и происходим. И наша фамилия — Ли, просто ее исправили на Ни наши же предки, не знаю из каких соображений. А в корейском языке нет буквы «н». Наш род тендэниге, все мы оттуда.

— Как ваши предки в Казахстане оказались?
— Депортировали в 1937-м, как и родственников Дениса Тена. Отец с Владивостока, мама родилась в Комсомольске-на-Амуре. Им по два года было. Сталин в течение суток погрузил всех в товарные вагоны и вывез с Дальнего Востока. Многие в дороге погибли — ехали четыре месяца. Выживших выкинули, как собак, в степи. В ноябре — чтобы мы все замерзли. Первая станция Уштобе, вторая — Кзыл-Орда. Здесь нас казахи и приютили, растащили по юртам. Выходили. Дедушка мне много об этом рассказывал. Когда Сталин умер, корейцам разрешили вернуться на Дальний Восток — у них там были земли. И многие в 1956–1958 годах уехали. А мне дедушка сказал: здесь твоя родина, здесь и живи. Так мы остались и живем. И будем жить.