Бывший защитник сборной Казахстана и астанинского «Барыса» Алексей Васильченко рассказал об эпизоде с травмой Брэндона Боченски, раскрепощённости Кевина Даллмэна и смене спортивного гражданства.

— В чём самое главное отличие Высшей лиги от КХЛ исходя из того, что вы увидели в первых матчах чемпионата?
— Отличий очень много. В КХЛ выше скорости, намного больше силовой борьбы, индивидуальная подготовка игроков выше, выше качество игры — броски, передачи. Но и в Высшей лиге нужно каждый день работать и доказывать, биться за команду. Выйти и просто покататься — в ВХЛ такое не пройдет. Соперник выходит против тебя и все ребята в их составе стараются, бьются, ложатся под броски. Накал есть. Но, конечно, в КХЛ он выше. Другой уровень там совсем.

— Вы в минувшем сезоне в «Металлурге» стали лучшим по количеству блокированных бросков. Да и до перехода в Новокузнецк всегда отличались в этом компоненте игры как один из лучших в команде.
— Этот компонент у меня всегда присутствовал. Я всегда любил шайбу на себя ловить. Всегда больше любил обороняться, ещё с детства. Кто-то умеет забивать много голов, а кто-то умеет на себя ловить шайбы, и это тоже нужный фактор в хоккее.

Просто так шайбу не поймаешь и не заблокируешь. В современном хоккее этому стали уделять большое внимание. Смотришь команды, которые побеждают, и у них очень много блокированных бросков, самоотверженно играют. В сегодняшнем хоккее блокированные броски — серьёзный показатель. Точно такой же, как и силовая борьба. Ты поймал, партнёр поймал — это всё работа на команду, обезопасили свои ворота и уже есть шанс выбраться из зоны, забить гол.

— Вратари «Металлурга», наверное, с нетерпением ждут, когда придёт ваша очередь выходить на лёд в матчах.
— (смеётся) Не знаю, это надо у них спросить. Когда я начинал играть, у защитников была такая школа, что они очень много бросков ловили на себя. Это тоже такой технический приём. Сейчас, наверное, больше стараются уделять внимания атаке.

Как-то смотрел интервью Юрзинова-старшего и он сказал: «Мы немного потеряли школу защитников в том плане, что сейчас мало защитников умеют на себя ловить шайбу, блокировать броски, именно защищаться».

Я считаю, что прежде всего игрок обороны должен уметь обороняться, чтобы обезопасить свои ворота, а в атаке потом если получится, то хорошо. С детства у меня такой взгляд был на хоккей. В таком ключе на протяжении всей своей карьеры я и любил играть.

— Какой из блокированных бросков у вас до сих пор в памяти?
— Это был чемпионат мира 2005 года в Австрии, мы играли со сборной Германии. Я в матче заблокировал бросок со щелчка и мне шайба попала в голову. Получил серьёзную травму, но наша команда выиграла. Благодаря победе в этом матче решили задачу и остались в сильнейшем дивизионе чемпионата мира.

— Из тех хоккеистов, с которыми вы играли вместе, у кого самый мощный бросок?
— Я играл в ЦСКА вместе с Денисом Куляшом. Думаю, ни для кого не секрет, что у него мощный бросок. А так, в принципе, много ребят хорошо бросают. Просто мало кто использует своё такое качество. Кто-то старается больше бросать, а кто-то скрывает свои таланты.

— Во время тренировок в ЦСКА голкиперы, когда видели, что Куляш сейчас будет бросать в упор, наверное, хотели срочно покинуть свои ворота.
— Это спросите у нашего вратаря Вани Касутина. Он как раз в то же время был вместе со мной в команде.

— На вашей памяти во время игр вообще бывали такие моменты, когда хоккеист понимает, что шайба летит в него и бросок можно блокировать, но инстинкт самосохранения или ещё что-то заставляли хоккеиста сыграть наоборот и увернуться?
— Такие ребята, как правило, надолго не задерживались в команде. Посмотрите современный хоккей — шайба до ворот доходит редко, всё блокируют.

— В концовке предыдущего чемпионата вы отметились силовым приёмом против капитана «Барыса» Брэндона Боченски. Он после полученной травмы в КХЛ провёл два матча, а летом вообще объявил о завершении карьеры.
— Злого намерения у меня, конечно, не было. Я ранее играл в «Барысе» и очень хорошо его знаю. Но на поле друзей нет. Боченски играет в одной команде, я — в другой. В том эпизоде я просто хотел применить силовой приём, а Брэндон в этот момент нагнул голову. Получилось, что своим плечом ударил его в голову. Но это хоккей, контактный вид спорта.

Я после игры подошёл, извинился. Неприятно себя чувствовал, что нанёс человеку травму. Это была предпоследняя игра чемпионата. Знаю, что в этой игре меня просматривали в сборную Казахстана и «Барыс». Но так, видимо, было суждено. Так получилось. Игровой момент. Специально разбежаться и ударить в голову — такого, конечно, не было. Редкий хоккеист, думаю, скажет, что он специально хотел ударить соперника по голове.

— К числу тех редких хоккеистов Дамира Рыспаева можно отнести?
— Не знаю. Я за его игрой не наблюдаю. Когда я был в «Барысе», его там ещё не было.

— С Боченски как-то общались после этой ситуации?
— Нет. Но слышал от ребят, что он закончил с хоккеем. Думаю, что решение не связано с этой травмой. Может, просто Брэндон решил больше времени семье уделить. Всё-таки у него и возраст уже такой — 35 лет. Боченски сделал для себя такой выбор.

— Майкл Гарнетт, канадский вратарь, с которым вы играли в «Тракторе», когда его спросили, кто является самым серьёзным хоккеистом в КХЛ, ответил, что это Алексей Васильченко.
— Читал это интервью. Может быть, он и прав. Просто когда я выхожу на тренировку, на игру, то стараюсь концентрироваться на своём деле. Подхожу к нему, наверное, более серьёзно, чем кто-то другой. Но мне нравится заниматься тем, чем я занимаюсь.

Вот после игры, после тренировки где-то можно и расслабиться, посмеяться. Но когда нахожусь на площадке, то стараюсь сконцентрироваться, чтобы более качественно сделать своё дело. Выходить на лёд, когда «хи-хи», «ха-ха», «шаляй-валяй» — это не про меня. Так что Гарнетт, наверное, это имел в виду, отвечая на вопрос. Потому что в быту я могу пошутить и посмеяться.

— У вас есть хобби?
— Нет. На данный момент есть любимое дело, которым я занимаюсь — это хоккей. Мне нравится. И в свои 36 лет продолжаю стараться что-то находить новенькое, чтобы ещё усовершенствоваться, добавить в чём-то. Хоккей — такая игра, в которой каждый день нужно развиваться и расти. Даже в моём возрасте. Что я и стараюсь делать. Что-то получается, что-то нет, но процесс идёт. Надеюсь, в положительную сторону (улыбается). 

— В отсутствии хобби как вы проводите свободное время? На что переключаетесь, чтобы психологически разгрузиться?
— В основном стараюсь уделять время восстановлению. В нашем виде спорта, в нашей работе... Хотя хоккей назвать работой я всё-таки не могу. Наверное, больше подойдёт определение к хоккею — любимое дело. Выходишь на тренировки и игры с душой и сердцем. В свободное время стараюсь больше отдыхать, читать книги.

— Какую литературу предпочитаете?
— Духовную. Человек — это не просто тело. У каждого человека есть душа. Про это не надо забывать. Я уже года три езжу на Дальний Восток, в Арсеньевскую епархию. У меня есть духовный отец. Сейчас там строится много православных храмов. Помогаю, чем могу. Нахожусь рядом с ним, духовно окормляюсь. Жизнь идёт.

— Гарнетт назвал вас самым серьёзным хоккеистом. А вы бы кого из игроков могли бы так же охарактеризовать в свою очередь?
— Однозначно не скажу. Практически все ребята в общении приблизительно одинаковы, потому что находимся все в одной атмосфере. Есть, конечно, хоккеисты, которые могут выйти на лёд играючи, и могут шутить как во время тренировки, так и на матче. Но все люди разные именно в этом отношении.

Однако я бы не стал подразделять людей на самых весёлых и серьёзных, потому что в каждой ситуации каждый человек реагирует по-разному. Кто-то в одной ситуации, наоборот, улыбнётся, кто-то расстроится и будет переживать. Все люди индивидуальны. Иногда ждёшь от человека одну реакцию, а он может среагировать по-другому.

— Вы за свою карьеру поиграли со многими легионерами. Иностранцы в этом плане отличались какими-то моментами?
— Легионеры, конечно, немного отличаются от русских людей. Мы более серьёзнее подходим к процессу. Но тут и разный менталитет, и разное воспитание, и разная культура. В плане противоположности серьёзности могу назвать Кевина Даллмэна, с которым играли в «Барысе».

Он всегда как-то к игре и тренировкам подходит немножко с другим настроем. Кевин, скажем так, больше раскрепощён, чем сосредоточен. Тот же Майкл Гарнетт, когда были очень ответственные матчи в плей-офф, когда цена ошибки многого стоила. Но смотришь на него и видишь, что ходит по раздевалке, шутит.

Исходя из этого понял одно — каждый настраивает себя по-разному. Кому-то помогает пошутить перед игрой, чтобы настроиться как нужно, кому-то надо, наоборот, сосредоточиться и уйти в себя, мобилизоваться, чтобы выйти и не подвести команду. В этом и есть профессионализм. Нужно уметь себя готовить к игре. И каждый человек себя готовит по-разному к матчу.

— Болельщики, глядя за вашей игрой, отмечали такой момент в экипировке, что вы играете, так скажем, в коротковатых шортах.
— Мне об этом уже говорили. Я спустил их пониже (смеётся). Если честно, не замечал ничего такого за этим. Но сейчас всё нормально и болельщики на этот счёт могут быть спокойны.

— У вас большой опыт выступления за сборную Казахстана, которая в силу своего географического расположения играла в том числе против экзотических в хоккейном плане соперников.
— Когда проходили Азиатские игры в Астане, у нас в группе были такие сборные, как Япония, Корея, Китай и Тайвань. Так вот, когда мы выходили на матч с Тайванем, хоккеисты соперника стояли в холле. И когда мы проходили мимо перед самой игрой, они вдруг начали нам аплодировать. Мягко говоря, это было неожиданно. Мы выходим на матч против них, а они стоят и в ладоши хлопают (улыбается). Мы, кстати, тогда победили 35:0.

— Вы играли за сборную не только на чемпионатах мира, но и на Олимпиаде. Привлекались в национальную команду по своему году рождения. На одном из юниорских первенств вместе с вами за Казахстан выступал такой нападающий, как Вадим Созинов, который был лучшим бомбардиром команды. Уже будучи игроком системы новокузнецкого «Металлурга», в 2000 году он был задрафтован в НХЛ.
— Вадим был очень хорошим игроком в молодёжном хоккее. Талантливый хоккеист, обладал сильными физическими данными, хорошим броском. На драфте был выбран «Торонто», но что-то дальше пошло у него не так. И завершил карьеру, считаю, очень рано. С такими данными Созинов должен был заиграть.

Опять же, этот переход из молодёжного хоккея во взрослый — очень многие ребята теряются. Взрослый хоккей требует к тебе очень большого внимания в быту, в отношении к тренировкам. И многие ребята на этот более профессиональный уровень не могут перестроиться.

А важна каждая мелочь. Особенно по профессиональному отношению к себе, своему здоровью, подготовке к тренировке и игре. В итоге многие талантливые ребята так и остаются на уровне молодёжного хоккея, не идут дальше.

Если же ты находишь в себе силы, трудолюбие, терпение, то далее можешь стать хорошим хоккеистом, звездой мирового уровня. Очень важно выполнять то, что от тебя требует тренер. Во взрослом хоккее более системная игра. Если вовремя не перестроиться, то дальше будет тяжело.

— Как сейчас дела у Созинова?
— Когда я играл в «Тракторе», мы с ним виделись. У Вадима сын занимается хоккеем. На тот момент был довольно перспективный парень. Сам Созинов жил и работал в Челябинске. Но после того времени нам не доводилось пообщаться.

— У Виктора Александрова, который сейчас один из лучших снайперов «Адмирала», переход из молодёжного хоккея во взрослый получился очень неплохим. В 15-летнем возрасте он дебютировал в Высшей лиге за усть-каменогорское «Торпедо», за которое в тот момент играли и вы. В первом же сезоне тогда он набрал 29 очков.
— Он достаточно неплохо играет в «Адмирале». Виктор — мастеровитый парень, с головой. Может и отдать, и забить. Я бы даже не сказал, что у него тогда был какой-то переход. Этого перехода и не было. Потому что Александров в молодёжном хоккее практически не играл. Он пришёл в основную команду «Торпедо» и в 15 лет начал играть с мужиками. Желаю Виктору удачи, чтобы его карьера продолжалась как можно дольше.

— Вы поиграли в одной команде с самым габаритным хоккеистом России — Сергеем Гомоляко, который при росте 190 сантиметров имел вес в 120 килограмм.
— Да, играли за «Салават Юлаев». С такими людьми, как Сергей, было очень интересно находиться вместе в команде. В Уфу я пришёл молодым хоккеистом, 22 года. Тренером был Сергей Алексеевич Николаев.

Гомоляко не любил, когда против него играли жёстко, в тело. За это могло достаться на тренировках (улыбается). В плане мастерства этот человек не зря играл на таком уровне долгие годы. Когда рядом с тобой такие мастера, то и ты начинаешь тянуться, расти.

— У Гомоляко было не так уж и просто отобрать шайбу. По рукам соперники его лупили прилично.
— Раньше ведь и правила другие были. Сейчас даже клюшку сверху нельзя накладывать. А раньше можно было запросто и цеплять, и по рукам бить. Но доставалось всем, не только Гомоляко. Раньше были правила более ожесточённые, нежели сейчас.

— В том сезоне за «Салават» играл и защитник Николай Сёмин, за которым на протяжении нескольких лет в Суперлиге закрепился статус самого модного хоккеиста.
— Да, Николай модно одевался. Но я особо не обращал внимание на то, кто в чём ходит. Мне всегда было интересно то, что происходит внутри раздевалки, непосредственно на льду.

Я был молодой и приезжал в сборную Казахстана, а там: братья Корешковы, Андрей Соколов, Костя Шафранов, Андрей Пчеляков — наши ребята с Усть-Каменогорска. Мне всегда было интересно находиться рядом с ними в раздевалке. Когда выходил на лёд, то смотрел, что они и как делают, чтобы найти для себя что-то новое и интересное.

К примеру, смотрел, как Соколов отдаёт передачи, как хорошо позиционно играл Игорь Земляной. Нет, я не старался копировать, но увидеть всё это самому, находясь с ними в одной команде, сделать для себя какие-то выводы, было очень интересно.

— За Уфу тогда играл и Андрей Скабелка, в будущем главный тренер «Сибири», а сейчас «Авангарда».
— Это был очень хороший игрок. Умный игрок с хорошим катанием. Андрей показывал техничный хоккей. Игрока прежде всего отличает мышление. Так вот у Скабелки было игровое мышление. А когда у тебя есть ещё и исполнение, то получается мастер, которым и являлся Андрей Владимирович. В том «Салавате Юлаеве» было много мастеров. Приятно было играть с ними и выходить на поле вместе.

— Сеич вам каким запомнился?
— Требовательным, а порой и очень жёстким тренером. Когда я был молодой, мне много доставалось от Сергея Алексеевича. Я переживал, конечно, из-за этого. А потом, когда он снова возглавил «Металлург», то звал к себе в Новокузнецк. Говорил: «Я тебя молодого воспитывал и хотел бы, чтобы ты играл в моей команде». Сейчас вот это всё вспоминаешь, анализируешь...

Да, ни для кого не секрет, что Николаев мог наругаться, накричать на хоккеиста, но он сам как-то быстро отходил. И потом запросто в беседе мог с тобой пошутить, поговорить на разные темы, где-то похвалить. Так что о Сергее Алексеевиче вспоминается сейчас только хорошее.

— У Сергея Алексеевича Николаева в запасе было большое число высказываний для команды из разряда, как сейчас говорят, мотивирующего характера.
— Высказываний таких действительно было очень много. Даже до сих пор по лиге ходят эти цитаты. Многие ребята, когда встречаемся, общаемся, вспоминают, как именно мог выразиться Сергей Алексеевич. Но повторюсь, о Николаеве у меня остались хорошие воспоминания, потому что у него всегда была честная и рабочая атмосфера.

— После «Салавата» вы поиграли в «Нефтехимике», в том числе в локаутный сезон НХЛ, когда «Ак Барс» по тем временам собрал у себя просто сумасшедший состав.
— Матчи с Казанью, конечно, запомнились. Татарстанское дерби. В локаутный сезон, как говорили в то время, в «Ак Барсе» была собрана сборная мира. В «Нефтехимике» перед матчами с Казанью обещали команде в случае победы повышенные премиальные.

В локаутном чемпионате из четырёх матчей мы выиграли два, ещё в одном была ничья и один раз проиграли. Премиальными поощрялись хорошими по тем временам. Так что настроение в команде сразу поднималось.

Но в команде на самом деле никто не зацикливался на этих премиальных. Для самих себя выйти и обыграть такой «Ак Барс», сам результат для каждого хоккеиста был прежде всего, а не деньги. О премиальных никто не задумывался. Дали премию — хорошо, не дали — тоже ладно. Но в основном премию давали.

— Далее в ХК МВД вы играли вместе с Вадимом Шахрайчуком, который перед стартом нынешнего чемпионата покинул пост главного тренера «Металлурга». Вадим Валерьевич собирался прививать новокузнецкой команде агрессивный стиль игры, силовой.
— Он и сам был силовым форвардом. Мог подраться за команду, постоять за ребят, если так складывалась ситуация на льду. У Шахрайчука был такой стиль игры, который включал в себя жёсткие силовые приёмы. Тут нет никакого секрета. Думаю, все болельщики помнят Вадима Валерьевича по выступлению за московское «Динамо».

— Его отставка стала неожиданностью для команды?
— Наверное, да. Но нам, хоккеистам, в любом случае нужно выходить и выполнять то, что требуется тренерским штабом. Надо выходить и выигрывать, стараться радовать болельщиков. То, что произошло, уже произошло.

— Сборная Казахстана, представители которой просматривали вас в матче «Металлурга» в Астане, взяла курс на натурализацию североамериканских хоккеистов. Лично вы как на это смотрите?
— Это дело руководства. Раньше, когда ты приезжал в сборную, все ребята были из одного города — Усть-Каменогорска. С кем-то ты вырос, с кем-то жил по соседству, с кем-то долгие годы играл в одной команде. Приезжаешь в сборную, а в ней все родные люди рядом. Конечно, это больше сплачивает.

Руководство сборной сделало выбор. Это чисто их такое желание. Со своей стороны могу пожелать им только удачи, чтобы сборная Казахстана почаще выигрывала. Всё-таки чемпионаты мира и Олимпийские игры — это события для всей страны. Они решили двигаться в направлении натурализации легионеров. Что тут сделаешь? Мы — солдаты.

— Вы ещё ждёте приглашение из сборной Казахстана?
— Нет. В прошлом сезоне сделал такой выбор, что поменял спортивное гражданство. Теперь в России я не являюсь легионером и не имею право выступать за сборную Казахстана. Так что я уже не жду. И они тоже не ждут меня (улыбается).

— Часть отпуска вы всё так же проводите в родной Устинке. После завершения профессиональной карьеры где видите свой дом?
— Усть-Каменогорск я очень люблю. Мой родной город, где я родился, где мои бабушки, дедушки живут, друзья. Всю молодость там провёл. Но когда переехал в Москву, то перевёз родителей, сестру, которая вышла замуж. У меня уже есть племянники. Семья в столице обжилась. Так что жить точно буду в Москве. А в Усть-Каменогорск буду ездить в гости. Время идёт, поколение меняется. Мне в Москве нравится. Папа работает, мама с внуками нянчится.

— Вы себя в какой ипостаси видите после завершения карьеры?
— Пока не думал. И не хочется думать об этом. Я хочу поиграть в хоккей. Есть и силы, и желание. Пока хочется играть в хоккей. А дальше посмотрим.

— Ещё в большей степени приобщиться к духовности не собираетесь?
— Посмотрим, как сложится жизнь. Мне нравится заниматься хоккеем, быть в спорте. Занимаюсь спортом с 6 лет и в хоккее уже 30 лет. Кстати, в детстве был набор мальчиков на борьбу. Как сейчас помню этот момент, пришёл с папой в зал борьбы, а там боролись уже прям такие мужики, кавказцы, бросали друг друга. Посмотрел на это и говорю: «Пап, поехали домой, что-то мне тут не очень нравится».

И вот в этот же день садимся на автобус и проезжаем мимо дворца спорта, а там надпись, что объявляется набор мальчиков моего года рождения на хоккей. Мы увидели это объявление совершенно случайно. Я пришёл туда на следующий день. Первый раз в жизни надел коньки. До этого никогда на них не катался. И остался в хоккее. Нисколько об этом не жалею. Хорошо, что в тот день мы с папой поехали на автобусе мимо дворца спорта. Вот так и заехал в хоккей на 30 лет. Наверное, так и должно было быть.

— Чисто гипотетически, если бы не тот автобус и другой маршрут...
— Даже не знаю, куда бы уехал (смеётся). В школе поведение у меня было не совсем хорошее. Мама с папой переживали из-за этого. Неизвестно, что потом со мной могло быть дальше. Спорт всё-таки дисциплинирует человека, учит ответственности, а хоккей — это командный вид спорта. И на тебе лежит определённая ответственность. Ты выходишь на лёд, а за тобой — команда, весь город.