Алжан Жармухамедов — баскетболист и легенда. Он участвовал в финальном матче Олимпийских игр-1972 в Мюнхене, когда сборная СССР сенсационно обыграла ранее непобедимую команду США. Из той дружины ныне живы только четверо игроков. Алжан Жармухамедов и Иван Едешко обосновались в Москве, Модестас Паулаускас — в Литве, а Анатолий Поливода — на Украине.

На все руки мастер

— В детстве я даже и не думал о серьезных занятиях спортом, — рассказывает знаменитый баскетболист Алжан Жармухамедов. — Помню, мечтал стать моряком. Когда же я закончил обучение в школе, пришла пора выбирать будущую профессию и я подал документы в институт связи. Но поступить не смог: провалил последний экзамен. Вернулся в родное село Таваксай, немного подумал и пошел работать на чирчикский завод «Узбекхиммаш». «Дослужился» аж до шлифовальщика третьего разряда! (Смеется).

— Значит, руками работать умеете?
— Причем с самого детства. В нашей семье росли четыре ребенка. Брат и две сестры помогали маме по дому. Я, как старший, был у отца на побегушках. Он занимался строительством. И я с ним. Навыки остались. Даже сейчас могу с нулевого цикла возвести дом «под ключ». Поэтому никогда в своей жизни не вызывал ни сантехников, ни электриков, ни слесарей. Предпочитаю все делать своими руками.

— В баскетбол вы попали в довольно зрелом возрасте — в 18 лет. Трудно было конкурировать с ребятами, которые с детства занимались этим видом спорта?
— Меня, можно сказать, привели в баскетбол, как теленка на веревочке. Тренер заводского клуба при «Узбекхиммаше» предложил поиграть за любительскую команду. Я сначала сопротивлялся: не хотелось каждый день после работы мотаться за десять километров на тренировки. Но он мне сказал, что если я буду заниматься спортом, то окрепну физически. А я же был худющий, хотел девчонкам нравиться. Этими словами он меня и купил.

Настоящий баскетбол начался 2 сентября 1963 года, когда я поступил в Ташкенте в институт физической культуры и спорта. Пришел сдавать экзамены, не имея в кармане даже разрядной книжки. Тренер по баскетболу как увидел меня, так и вцепился обеими руками. Мой рост — 207 см. На тот момент я был, наверное, самым высоким человеком в Узбекской СССР. Конечно, в плане мастерства я поначалу сильно отставал от остальных игроков нашей команды. Но сказалась сельское упрямство: каждую свободную минуту проводил в баскетбольном зале. Спустя несколько лет меня приметили тренеры из столицы СССР.

— Поговаривают, что легендарный тренер московского ЦСКА и сборной СССР Александр Гомельский несколько лет пытался вас перетянуть в стан «армейцев».
— Я два года бегал от него. Из-за этого Александр Яковлевич «прокатил» меня с поездкой на Олимпийские игр-1968 в Мехико. Ну не мог бросить свою команду в тот период! И вот однажды к нам на тренировку пришел офицер с нарядом милиции и протянул мне повестку, подписанную первым заместителем министра обороны маршалом Соколовским. Так меня «забрили» в солдаты. В ЦСКА я отыграл 11 сезонов. И все эти годы выступал в сборной СССР.

— Помните свою первую заграничную поездку?
— В 1967 году выступали на чемпионате Европы в Неаполе. Там мы выиг­рали золотые медали. Я тогда только начинал, на площадке мало времени проводил. Местная архитектура и неслыханное изобилие товаров в местных магазинах меня поразили до глубины души. Для сельского паренька, выросшего в послевоенные голодные годы, это было настоящей фантастикой.

Финал, ставший легендой

— В 1972 году вы участвовали на Олимпийских играх-1972 в Мюнхене. Они были омрачены страшной трагедией. В ночь с 4-го на 5 сентяб­ря бойцы террористической палестинской организации «Черный сентябрь» захватили кампус, где проживали израильские спортсмены. В результате инцидента погибло 11 олимпийцев из этой страны...
— ... я прекрасно помню ту ночь. Накануне мы в полуфинале обыг­рали сборную Кубы (67:61). Получилась очень напряженная дуэль. После игры я пришел в свой номер в олимпийской деревне, завалился на кровать, попытался уснуть, но не смог. Примерно в 4-5 утра улице раздался грохот, похожий на выстрелы. Поначалу не придал этому особого значения. Подумал, что кто-то балуется, петарды взрывает. Уснул только под утро. Проснулся ближе к обеду и пошел на общекомандное собрание в импровизированную «ленинскую комнату». Смотрю, а там народ о чем-то шепчется. Так я узнал про террористический акт.

Самое интересное, что мы жили в непосредственной близости от израильской делегации. И дорога в столовую пролегала мимо их корпуса. Естественно, видел в окнах террористов в масках и с автоматами, полицейское оцепление. Нас руководство сборной настоятельно попросило ходить другой дорогой: «Там постреливают, могут и вас ненароком зацепить».

— 9 сентября состоялся финальный матч по баскетболу между сборными СССР и США. Он вошел в историю благодаря своей драматической развязке. Поединок закончился победой американцев — 50:49. Они уже начали праздновать победу, когда судьи объявили, что случился сбой электронного хронометра. До окончания матча осталось еще три секунды. Последовал длинный пас Ивана Едешко на Александра Белова. И за мгновение до финальной сирены он принес команде победные два очка — 51:50!
— Перед Олимпиадой в Мюнхене олимпийцы прошли мощную идеологическую накачку. У нас на тренировках постоянно дежурили люди из соответствующих структур: ЦК, КГБ. Поэтому в Мюнхен мы отправились с непреодолимым желанием дать бой американцам. Хочу отметить, что до финала 1972 года сборная США провела на Олимпийских играх 63 игры. И не проиграла ни одного тайма, не говоря уже про матч.

Скажу откровенно, «золотого» гола я не увидел. Главный тренер Владимир Кондрашин посадил на скамейку запасных. Я расстроился, что проигрываем, уткнулся лицом в полотенце. Вдруг услышал жуткие вопли с трибун... Победные секунды, вошедшие в мировую историю, я увидел только спустя 19 лет, когда ребята дали посмотреть видеокассету с тем матчем.

После финала американцы подали протест. Пока шло разбирательство, мы до трех утра сидели в раздевалке, ждали вердикта судей. Под утро зашел главный тренер и сказал, чтобы мы ехали в олимпийскую деревню и отдыхали. Лишь на следующий день в час дня нам сообщили, что результат утвержден и победителем признали нашу команду. Радость была неопи­суемая.

— Американцы потом не пришли на награждение. Их серебряные медали до сих пор хранятся штаб-квартире МОК в Лозанне. В США до сих пор не признают результата того матча. Кеннет Дейвис даже упомянул в своем завещании, чтобы его потомки ни в коем случае не принимали олимпийского «серебра». А Том Макмиллан, впоследствии ставший конгрессменом, в 2002 году потребовал от МОК наградить баскетболистов сборной США дубликатами золотых медалей Игр-1972.
— В год сорокалетия нашей победы пришел ко в мне Москве журналист известного американского информационного агентства «Блумберг». Я его спрашиваю: «Вы пришли, чтобы опять поговорить о поражении своей команды»? Он кивнул головой: «У нас считают, что со сборной США поступили несправедливо». Я ему ответил: «Может, хватит уже ныть? Что случилось, того уже не вернешь». В итоге разговора у нас и не получилось.

— Кстати, после победы в Мюнхене игрокам сборной СССР по баскетболу хорошие премиальные выдали?
— Наградили по-царски: выдали на руки по 3000 рублей и 300 долларов. Это колоссальные по тем временам деньги.

— Но наверняка несравнимые с теми финансовыми предложениями, которые поступали игрокам легендарной команды от американс­ких клубов.
— Да, ко многим ребятам подходили скауты из НБА, предлагали заманчивые условия. Меня сватали подписать контракт на четыре года. Предлагали миллион долларов: по 250 тысяч «баксов» за сезон. Но я ответил отказом. В те годы просто в голове не укладывалось, что советский баскетболист может выступать за американский клуб.

— Скауты из какой команды вами интересовались?
— Клуб назывался «Баффало Брейвз». Правда, он просуществовал до 1978 года. Потом сменился владелец и команда получила новое имя — «Сан-Диего Клипперс». Сейчас она выступает в НБА под названием «Лос-Анджелес Клипперс».

Человек с Востока

— Чем вы сейчас занимаетесь?
— Вышел на пенсию. Работаю с детьми в детской спортивной школе. Она располагается напротив моего дома. Но сбираюсь заканчивать с тренерской деятельностью. Возраст дает о себе знать. Я ж не могу бросить ребятишкам мяч, а сам на скамеечке сидеть. Мне же надо все показать, вместе с ними побегать. С каждым годом становится это делать все сложнее и сложнее. Не мудрено, ведь в октябре я отмечу свое 72-летие.

— Ваш бывший партнер по олимпийской сборной Сергей Коваленко все свободное время проводил на даче. Он был страстным садоводом-любителем. У вас есть хобби?
— Я увлекаюсь фотографией. Я с детства болею этим делом. Начинал фотографировать на «Смену». Потом у меня были ФЭД, «Зоркий-4», «Зенит-М» с объективом «Гелиос-44». Сейчас снимаю на «Никон-3200».

Я больше тяготею к пейзажной и архитектурной фотографии. Могу часами бродить по Москве в поисках необычных ракурсов. Конечно, люб­лю поснимать портреты родных и близких для меня людей.

— Вы — человек восточный. Наверняка умеете готовить азиатские блюда?
— Когда женился, моя супруга вообще ничего не умела готовить. Первым делом я научил ее кашеварить: и борщ варить, и плов готовить, и манты лепить. Затем передал ей в руки бразды правления (Смеется). Теперь она у меня хозяйничает на кухне. Естественно, люблю восточные блюда. Особенно, плов. Могу его кушать на завтрак, обед и ужин. У меня жена по этому поводу любит подшучивать. Спрашивает: «Тебе на вечер плов приготовить»? Затем через секунду сама же отвечает на свой вопрос: «Ой, чего же я тебя спрашиваю, и так все понятно». (Смеется).

— Тянет обратно в село?
— Душой — всегда там. Каждый год обязательно на месяц отправляюсь погостить в Таваксай: здесь красивые горы, луга, заводов и фабрик нет, нетронутая природа... Там я отдыхаю душой и телом. После развала СССР был длительный период, когда я более десяти лет не мог съездить в родное село. Тогда оно начало мне сниться по ночам: родник, в котором я ребенком набирал воду, зеленые луга, горная речка. Вот тогда-то я понял, что такое настоящая ностальгия. Это, оказывается, страшная штука. В 2004 году не выдержал, заранее забронировал авиабилет до Ташкента. За несколько дней до вылета у меня случилась самая настоящая лихорадка: начинало трясти от одной мысли, что скоро окажусь дома.

— Значит, Москва вас до конца не приняла?
— Мне тяжело жить в Москве. Наверное, потому, что в душе я остался обычным сельским парнем. Кругом каменные дома, толпы людей, вечная суета. Я же люблю тишину и спокойствие.

Факты

Алжан Жармухамедов — по национальности казах (Младший жуз, род — жаппас). Его отец Мусурбек Жармухамедов в тяжелые тридцатые годы прошлого столетия отправился в Узбекистан на строительство оросительных каналов. Там он познакомился с запорожской казачкой Ларисой Новиковой. От этого брака родилось четверо детей — два мальчика и две девочки.

Во время работы на заводе «Узбекхиммаш» ему оторвало фаланги двух пальцев правой руки. «Шлифовал полумуфты на американском станке 1928 года выпуска, — вспоминал он. — До конца смены оставалось минут двадцать. Вдруг две девчонки подошли. Смотрят, перешептываются. Я на них отвлекся, руку затянуло в станок и отчекрыжило фаланги. Одну — сразу, вторая на кожице висела».

Долгие годы страдал близорукостью. Носил очки со стеклами минус 2,5 диоптрий. Позже развилась катаракта и зрение у него упало до минус 9,5. Пришлось делать операцию. «После Олимпиады в Мюнхене пользовался контактными линзами. Их по спецзаказу вытачивали из оргстекла. Жесткие, неудобные — месяца полтора я привыкал, обливаясь слезами. Они постоянно выпадали во время игры. Как-то под щитом толкнули, линза выскочила. Я склонился над паркетом. Гомельский закричал: „Судья, стой!“ Всей командой шарили по полу. Наконец протягивают. Несусь в раздевалку, чтоб промыть, быстро вставляю — и понимаю, что линза треснула. Видно, наступили. Деваться некуда — доигрываю так».

Весной 1973 году после возвращения из турне по Южной Америке советские пограничники обнаружили в багаже Алжана Журмухамедова пистолет «Смит энд Вессон» 22-го калибра. За нарушение таможенного режима с него сняли звание заслуженного мастера спорта СССР и сделали невыездным. Но вынужденная изоляция долго не продлилась. За талантливого баскетболиста заступился министр обороны СССР маршал Гречко. Он заявил, что «у каждого офицера должен быть пистолет». «Мне специально подбросили пистолет, — уверен Жармухамедов. — Офицер из КГБ долго уламывал указать на того парня, кто мог это сделать. Но я не был на сто процентов уверен, что виноват именно он. Поэтому не назвал».

В 1971 году знаменитый писатель Василий Аксенов упомянул Алжана Жармухамедова в своем очерке «Рассказ о баскетбольной команде, играющей в баскетбол»: «А за окном по проспекту Плеханова уже прогуливались «вооруженные силы»: «Капранов и Кульков, Гильгнер и Едешко, Иллюк и Ковыркин, и Андреев, этот аист, приносящий счастье, и гибкий туркестанский змий Жармухамедов».