Известный российский тренер Андрей Назаров приехал в редакцию «Чемпионата» загорелым, отдохнувшим и похудевшим. «Побывал в Испании, провёл время с семьёй, друзьями и сразу к вам!» — не скрывал он. Разговор с Назаровым получился откровенным. Тем более обсудить хотелось многое. Андрей Викторович рассказал, что не получилось в СКА, «Барысе» и сборной Казахстана, а также поведал, чего именно не хватает в КХЛ.

— Как проводили время после ухода из «Барыса»?
— Первый раз за 10 лет карьеры отдыхаю в октябре. Интересно смотреть со стороны, как играют команды. Ни за кого сейчас не болею. Занимаюсь стройкой, баню доделываю. Осталось шторы повесить.

— Владимир Крикунов недавно рассказал, что строит новый забор. А у вас, значит, баня.
— Да. Летом не хватает времени, последние два года ездил на чемпионаты мира. Месяц подготовки, а после турнира приезжаешь домой, и у тебя всего три недели на отдых. Встречаешься с друзьями, с семьёй, ни о какой стройке даже речи не идёт.

— Отошли от того состояния? Вы ведь не только из «Барыса», но и из сборной Казахстана ушли.
— Обиды ни на кого не было. Понятно, что как любой профессиональный тренер я должен давать результат. Его не было, хотя были рядом. Угадали с составом и вели у норвежцев после второго периода со счётом 3:1, но обидную травму получил Виталий Колесник. Вышел второй вратарь. Не скажу, что он сыграл плохо, но был холодный. Хоть и выиграли в овертайме, но очка нам в итоге и не хватило. Этой команде было по силам попасть на Олимпийские игры. Провели молодёжный «кемп», омолодились, угадали с ребятами. Все хорошо тренировались. Чуть-чуть не хватило! Будем надеяться, что следующий тренерский штаб учтёт наши ошибки.

— Может, именно смена поколений и не позволила Казахстану отобраться на Олимпиаду?
— На мой взгляд, «тренинг-кемп» был очень удачным. Посмотрели на нём 30 новичков. И не просто смотрели, а насиловали в хоккейном плане. По четыре тренировки в день в июле. Ребята всё выдержали. Три-четыре человека уже в составе «Барыса».

— Но зависимость от легионеров всё равно большая?
— Безусловно. В Казахстане было 20 лет хоккейного застоя, школа Усть-Каменогорска немножко просела. Но сейчас появляются новые люди. Четыре воспитанника из Астаны, двое — из Усть-Каменогорска. Я думаю, что ещё лет пять-семь, и у Казахстана со своими игроками проблем не будет.

— Как бы сейчас оценили выступление «Барыса»?
— Работает другой тренерский штаб, мне сложно судить. Всегда хочется видеть свою команду в плей-офф. Думаю, ребята разберутся, и у них всё получится. Если взять прошлый сезон, то после ухода из СКА я взял «Барыс». В итоге нам опять не хватило пол-очка, чтобы попасть в плей-офф. Всё это обидно.

— Не переживаете, что без вас о Дамире Рыспаеве начнут забывать?
— Для начала хочу сказать, что если бы я находился в руководстве «Куньлуня», то выписал бы Рыспаеву премию. На самом деле, он стал узнаваемым в Казахстане лицом. Получилась такая история, но ничего страшного нет. Пройдёт его дисквалификация. Парень молодой, усердно тренируется. Будет играть в хоккей, добавит. Вы не забывайте, ему всего 20 лет. Никому он особо травмы не нанёс. Все всё поймут и разрешат ему играть в хоккей. Будет радовать казахстанских болельщиков.

— Можете сказать, что он является вашим проектом?
— Безусловно. Я увидел его сильные стороны. Например, характер. Ни капли трусости. Пытался его как-то использовать. В хоккейном плане было тяжело, пришлось искать другие варианты. Считаю, что у Дамира неплохое будущее. Узнаваемость от него никуда не уйдёт. Сейчас момент затишья, но всё вернётся.

— Вы сказали, что Рыспаев — ваш проект. Кого ещё могли бы назвать таковым? Может, Панарина?
— Тяжело назвать Панарина моим проектом. Я, наверное, был эдаким переходящим звеном, окончательным. Кто-то алмаз находит, другой делает его огранку, а третий — продаёт. Я был последним звеном, кто Панарина продал. Сначала получилось неудачно, в «Ак Барсе». Там его не поняли, вернули обратно в «Витязь». Помню, сидели я и Алексей Жамнов и говорили казанцам, что растёт талант. Это было видно. Наверное, и благодаря канадским специалистам он пророс очень быстро. С такой серьёзной физической поддержкой он просто порхал.

— По Интернету гуляет известная аудиозапись из раздевалки «Барыса», где вы устроили разнос команде в перерыве матча с «Авангардом» на предсезонном турнире. Удалось узнать, кто это сделал, и проводили или нет служебную проверку?
— Кто это сделал, я узнал через час. А служебной проверки не проводил.

— Тому человеку пришлось тяжко?
— Нет. Он до сих пор продолжает работать в «Барысе». Я такой человек, что всегда смеюсь, когда мне стараются сделать плохо, а получается наоборот. Я улыбнулся, посмотрел на него, и он всё понял. Прощаем всех, кто нас пытался обидеть.

— У вас часто случались такие разговоры?
— Это раздевалка. Вам интересно как журналистам, а мы работаем по моменту. Стоит задача выиграть матч, а как ты это сделаешь, руководство не волнует.

— Там вы говорили, что они наши деньги забирают, призовой фонд турнира.
— Всегда пытаешься найти какие-то моменты, доводы. Я думаю, у вас тоже возникают подобные собрания, когда вы плохо пишете. Везде принцип один. Нужно понять, что в перерыве есть только 15 минут, а минуте на восьмой ты должен оставить игроков в покое. То есть времени пообщаться совсем немного — минуты три-четыре, за которые ты должен и накачать их, и объяснить, как играть.

— Много обсуждалась ситуация, когда вы забрали Никиту Михайлиса с флэш-интервью. В НХЛ, где вы играли, такое отношения к прессе представить трудно. Вы это сделали на эмоциях или же это был очередной PR-ход?
— И то, и другое. Достал меня этот молодой человек — корреспондент. Не будем называть его фамилию. Он там — в Казахстане — себя звездой посчитал. У нас был уговор: молодёжь не трогать вне зависимости от счёта. Потому что Михайлис вышел с травмой, у него перелом ключицы. А во время интервью игрок нет-нет, но начинает отвлекаться. Пожалей ты пацана! Неправильно брать на интервью совсем ещё молодого парня, который вышел с травмой.

— То есть корреспондент виноват?
— Он считает себя звездой, позволяет себе вольности. Я как понимаю, пока меня не было в «Барысе», его уволили. Без моего участия.

— С Натальей Кларк на московском чемпионате мира была аналогичная история.
— Про Наташу я уже сказал. Она симпатичная девушка. У нас борьба не на жизнь, а на смерть идёт, а парень стоит в перерыве и расслабляется при виде девушки в откровенном декольте. И у него мысли не о хоккее, а о Наташе. Не нужно нам такого. Лучше кривых мальчиков ставить на интервью.

— Приглашение в СКА — главный вызов в вашей жизни?
— Безусловно.

— Как на вас вышел клуб из Санкт-Петербурга?
— Во-первых, у меня был контракт с «Барысом». Они меня отпустили. Здесь большая благодарность клубу из Астаны. Президент СКА Геннадий Николаевич Тимченко доверил мне такую махину. Дал шанс молодому российскому тренеру, хочу сказать ему спасибо. Это был вызов, я его принял. Правильно или неправильно я сделал, уйдя при действующем контракте с «Барысом», — жизнь покажет. Вот говорят «тактика, не тактика...». Как сам себе пытаюсь объяснить — всё дело в том, что я налетел на чемпионский сезон. Появляется двухметровый Назаров в очках, что-то пытается нам объяснить, а объяснять нечего — мы уже чемпионы. Даже сейчас тренировать СКА — это немного другая история. Какие-то мои мысли, доводы просто не воспринимались на тот момент. В НХЛ бывают моменты, когда команда выигрывает Кубок Стэнли, а на следующий год в плей-офф даже не попадает. Это называется «чемпионское похмелье».

— Вы это почувствовали сразу?
— Да, сразу. Посчитал, что, наверное, больше меня в СКА не пригласят, если я откажусь. Думаю, это мечта каждого тренера в нашей лиге — потренировать СКА. Но как получилось — так получилось.

— Не считаете, что вас хоккеисты СКА не приняли из-за жёсткости? Одно дело в «Барысе» провинциальные ребята, а в Петербурге — звёзды, чемпионы.
— Не скрою, и это может быть. Сейчас я через всё это прошёл, понял. Если следующий раз мне удостоится поработать с большим клубом — пластинку поменяю, общаться будем по-другому. Мы можем сто раз говорить «Горячо! Горячо!», но пока ты не обжёгся по-настоящему — не поймёшь. То же самое и здесь.

— Чем, по вашему мнению, отличается работа в топ-клубе от середняков, где вы до этого обычно работали?
— Зарплата вовремя (смеётся). Самое главное! Вот в «Барысе» или «Северстали» зарплату немного придержали, а ты говоришь игрокам: плохо играть будете — вообще ничего не получите. А в СКА либо вовремя всё, либо на три дня раньше приходит. Ну как тут найти мотивацию? Получается, один мотивационный повод ушёл. Чем ещё можно заинтересовать, если деньги регулярно капают? Если говорить о различиях, то в средних командах много молодёжи, которая смотрит на тебя, открыв рот, и счастлива просто попасть в КХЛ. В клубах-грандах ребята мастеровитые, начинаешь распределять игровое время — появляются обиды.

— Сами себя считаете тренером готовым для топ-клуба?
— Конечно. Всегда готов! Вам так любой тренер скажет. Нужно понять, сделал ли я выводы из прошлого? Я — сделал. Будем надеяться, что в будущем таких ошибок я не совершу.

— С Александром Свитовым после той памятной перепалки удалось пообщаться? Пожали друг другу руки?
— Вы знаете, я Сашу знаю давно. Жёсткий, настырный парень со своим видением. Что нам общаться? Я на него не обижен, он на меня не обижен. Каждый из нас делает свою работу. Он прошёл школу НХЛ и знает, что есть жизнь на льду и вне льда. Мы никогда и не были со Свитовым большими друзьями.

— Какие у вас отношения с Евгением Артюхиным? Игрок вашего типажа.
— То же самое, я Женю хорошо знаю. По мере возможности говорим друг другу «привет-пока», но большой девичьей любви нет.

— Вы организовали бой Артюхин — Рыспаев, который все ждали. Было классно!
— Кто бы что ни говорил, но этого в нашей лиге не хватает. Меня могут дисквалифицировать, но я буду стоять на своём.

— Чуть что, лайнсмены бегут разнимать...
— Во-первых, наши судьи не умеют, не понимают. Возвращаясь к истории с Рыспаевым, его давно должны были увести со льда. Лайнсмены оказались не готовы к этому! Они не знают, как надо действовать в таких ситуациях. Проще всё запретить, чем научить их.

— Драки — это ведь неотъемлемая часть хоккея, часть шоу. Особенно это понимают те, кто, как и вы, играли в Северной Америке.
— Хоккей — это и есть шоу. Мы все клоуны. Начиная с игроков и тренеров. Обычные клоуны, на которых приходит смотреть зритель. И чем ты быстрее это поймёшь, тем тебе легче жить. Кто-то более высокооплачиваемый клоун, кто-то — менее.

— Если бы не тренерская деятельность, то стали бы промоутером?
— Депутатом (улыбается). Городской думы! Сосновский район.

— Олег Знарок же тоже родом из челябинской глубинки...
— Олег чуть подальше, из Усть-Катава. Мне до Челябинска 10 километров. Поменял солнечную Калифорнию на посёлок городского типа, построил дом с нуля своими руками.

— Американский паспорт при вас?
— Я отказался. Посчитал, что правильнее быть стопроцентным российским гражданином. Не осуждаю тех, у кого есть двойное гражданство. Это моё решение. При этом я никого не зову жить в Сосновском районе Челябинской области. Каждый волен принимать решения сам.

— В гости позовёте?
— Да, когда баню доделаю. Шторы повесим — приезжайте.

— Александр Бубнов как-то приглашал вас на рыбалку.
— Это я его звал. Но у нас клёв не тот пошёл. Метели начались. Поэтому не получилось.

— Во Владивостоке была тоже известная история, когда вас удалили.
— В какой раз?

— Когда вы со скамейки ушли и трибунам неприличные жесты показывали.
— Это всё эмоции. Я уже пытался объяснить эту ситуацию. Эмоции взяли тогда своё. Где-то я был не прав, где-то судьи. В тот момент я посчитал, что только так могу бороться.

— Кстати, по итогам прошлого сезона Владимир Плющев покинул пост главного арбитра КХЛ. Им многие были недовольны, Разин например. Считаете ли вы, что прошлый сезон был загублен в плане судейства?
— Тяжело сказать, не мне судить. Не потому что я не хочу вам говорить, загубленный он был по судейству или нет. Я пытаюсь отвечать за свой участок. На тот момент у меня был «Барыс», 23 хоккеиста. Есть люди, которые за это зарплату получают.

— Говорят, что Талгат Жайлауов — это такая казахстанская звезда, перестал работать. Подтвердите?
— Нет. Его наши уважаемые болельщики как-то подбросили. У Талгата очень серьёзная травма. Он очень талантливый, быстрый парень. Один из лучших казахстанских хоккеистов. Так получилось, что после этой травмы я пришёл. Я пытался его реанимировать, но сейчас он начинает оживать. Хоккей — такая штука, что ты получаешь травмы. А тем более он получил травму головы.

— Говорили болельщикам, чтобы больше не качали игроков?
— Я думаю, они сами поняли, что не надо никого качать.

— Помните, на одной из пресс-конференций в Новосибирске вы сказали корреспонденту «Чемпионата» Дмитрию Ерыкалову, что шлем на него наденете. Так вот, он ждёт до сих пор этот шлем.
— Дорогой Дима! При следующей нашей встрече я не шлем тебе надену. Я сниму с тебя ракушку. Он меня начал про капитана спрашивать, это было как-то глупо. «Пять игр не забивает...» Я хотел ему ответить: «Ты что, с капитаном меня хочешь столкнуть?» Видимо, Дмитрий ждал, что я скажу, что Боченски — плохой хоккеист. На самом деле, Брэндон — выдающийся игрок. Ну, не забивал он пять матчей, ничего страшного.

— Боченски, Доус и Бойд — ваши любимцы?
— Я в эту тройку просто влюблён. Потеря Бойда в матче с «Куньлунем» для меня была как серпом по яйцам. Если говорить про отбор на Олимпиаду, то с Бойдом у нас шансы были, а без него уменьшились в разы. Но даже без Бойда мы могли что-то сделать.

— Вспоминая Рыспаева, шлем во время драки надо сбрасывать? Или, как вы говорили, кто крепче закрутил — тот и прав?
— Кто крепче закрутил — это мастерство. Понимаете, вот стоит кирпичная стена. Какой бы я Брюс Ли ни был, я её не проломлю, мне её надо обойти. В драках то же самое. Меня спрашивали, почему Рыспаев не снял шлем, а я ответил: «Зачем ему его снимать? Он защищается как может». Битва тафгаев — это особый момент, и если ты её не понимаешь, то, наверное, тебе надо сначала поучиться. Научиться шлем снимать с человека. Здесь много нюансов, которыми я овладел попозже, а поначалу валялся, это было.