Накануне возможного пересмотра «вопроса Рыспаева» в КХЛ молодой защитник ответил на вопросы «Матч ТВ». Получилась интересная беседа, раскрывающая разные стороны одного из самых медийных игроков лиги.

— Бессрочная корпоративная дисквалификация может быть снята минимум через полгода. Вы были дисквалифицированы 18 августа — допускаете возможность, что 18 февраля с вас ее снимут? — вопрос Дамиру Рыспаеву.
— Не то что допускаю — я надеюсь на это. На то, что КХЛ рассмотрит мой вопрос и позволит мне вернуться.

— Что делаете вы и что делает клуб, чтобы эта дисквалификация была снята?
— Клуб пишет письма, ведет диалог. Какие ответы на эти письма приходят, я не знаю. А я делаю все, что могу: тренируюсь, играю в чемпионате Казахстана за команду «Номад». Играем, побеждаем — идем на третьем месте.

— Вы деретесь там?
— Я сыграл больше трех десятков матчей, набрал четыре очка за результативность. Без драк. И даже без удалений за грубость — полностью исключил вот это все. Все удаления, которые у меня есть, чисто игровые: подножка, задержка руками. На льду провожу 16–20 минут за матч.

— Вам приходится себя сдерживать, чтобы не подраться?
— Иногда. Было бы странно, если бы я здесь делал то, за что меня дисквалифицировали в КХЛ. Понятно, что если будет серьезная ситуация, где наших ребят заденут, то, конечно, я не смогу в стороне стоять. Но пока ничего такого не возникало.

— Может быть, все просто знают вас — и стараются не расстраивать?
— Есть такое. На льду имя работает на тебя. И люди примерно понимают, к чему могут привести их неправильные действия.

— Объясните человеку, который находится не в Казахстане: насколько то, что вы сейчас в «Номаде», отдалило вас от «Барыса»? Или эти команды каким-то образом пересекаются?
— В какой-то степени отдалило: у нас разное время тренировок, разное расписание. Но все равно мы делим одну арену и постоянно видимся.

— Вы правда могли сыграть на Универсиаде, которая проходила в Казахстане?
— Была такая попытка, но выяснилось, что мне и этого нельзя. Дисквалификация меня здесь тоже ограничивает.

— А вы студент?
— Да, я учусь заочно на третьем курсе юрфака ВКГУ — Восточно-Казахстанского государственного университета. Все материалы по учебе у меня с собой в ноутбуке. Вот сессия была недавно, я ее успешно сдал.

— Расскажите, как получилось, что вы и студент, и при этом в армию сходили?
— Ну, я не то что сходил — я до сих пор служу. Я думаю, вам примерно знакома система ЦСКА. У нас так же: ты несешь срочную службу, при этом тебя отпускают на игры, на тренировочные сборы. А когда есть перерыв — я лечу в Алма-Ату и нахожусь там в расположении части.

— То, что вы играете не в КХЛ, а в чемпионате Казахстана, сильно ударило по вашим доходам?
— Мне 21 год, я холост — так что мне на жизнь хватает. На деньгах я не зацикливаюсь: я служу, учусь, играю в хоккей — это сейчас самое важное.

— Вы родились в Усть-Каменогорске — там ведь нет шансов пройти мимо хоккея?
— Да, у хоккея там огромная популярность. Мне было восемь лет — и я сначала просто пошел на массовое катание. Увидел, что парни моего возраста бегают с клюшками, и мне это тоже стало интересно. И тогда дедушка отвел меня на первую тренировку. Мой первый тренер — Анатолий Михайлович Мелихов. Начинал я как защитник. Потом тренер решил попробовать меня в качестве нападающего — чтобы я заезжал на чужой пятачок и там толкался. Но в итоге все же вернулся в защиту.

— Во многих базах данных вы проходите под двойной фамилией Рыспаев-Мухангалиев. Почему?
— Рыспаев — это фамилия дедушки. Мухангалиев — фамилия отца. В 18 лет я поменял фамилию. На это были личные причины.

— Когда вы поняли, что можете успешно драться на льду?
— Я всегда заступался, если кто-то грубил ребятам из моей команды. Вообще я ведь вырос в Усть-Каменогорске.

— Жесткий город?
— Просто, как и любому мальчишке, приходилось драться во дворе, на улице. И, когда играю в хоккей, я не могу смотреть на то, как кто-то пытается нанести моему товарищу травму.

— Андрей Назаров в каждой команде находил молодого местного парня, из которого делал тафгая: учил, натаскивал. В первом сезоне — с учетом предсезонки — за «Барыс» вы провели семь матчей и подрались там восемь раз. Как это происходило: тренер называл вам номер соперника, с которым надо подраться?
— Такого, чтобы мне называли номер, не было. Я ведь не первый год в хоккее — и понимаю, когда и с кем нужно подраться. Действовал по ситуации.

— Дамир, в то время вам было 19 лет, вы только попали в команду КХЛ. Сложно представить, что молодой игрок без одобрения тренера будет сам решать, когда драться.
— Но молодой игрок может подойти к тренеру и спросить.

— По первым дракам — в чем проявлялось отсутствие опыта?
— Вы, наверное, имеете в виду драку с пятнадцатым номером «Ак Барса», да?

— Например, со Свитовым, да.
— У меня к тому моменту не было опыта драк с такими большими соперниками. Но самое главное — я никогда не боялся заступиться за свою команду. И без разницы — большой соперник или маленький. Если чего-то бояться и ничего не делать из-за этого, то чего ты достигнешь в жизни?

— Кто самый серьезный соперник из тех, с кем вы дрались в КХЛ?
— Артюхин, наверное. Хотя нет, все же Свитов. Потому что там еще опыта особого у меня не было. Да, точно Свитов.

— В какой момент вы почувствовали, что в КХЛ вас начинают потихоньку ненавидеть?
— А за что меня ненавидеть?

— Вы думаете, ненависти не было? И ваша фамилия не вызывала никакого раздражения?
— Не знаю, не знаю. Я с этим не сталкивался. В любом городе ко мне подходили местные болельщики — здоровались, фотографировались. Ни разу мне никто ничего плохого не сказал.

— Ну, это вживую. А в интернете?
— Повторю — а за что меня ненавидеть? Давайте разберемся.

— Вы били игроков других команд. Это не добавляет любви.
— А каким должен быть хоккей? Нет, я не говорю, что он должен состоять только из драк. Но это мужской вид спорта.

— Но со стороны это выглядит так: вы готовитесь для того, чтобы выйти и подраться, а тот, кому вы предлагаете драться, работает над тем, чтобы хорошо сыграть в меньшинстве, хорошо бросить по воротам в большинстве. То есть драка навязывается человеку, которому она вообще не нужна и у которого нет такой бойцовской подготовки.
— Вот смотрите. Меня сейчас нет в лиге. А драки есть?

— Есть.
— Ну вот. А насчет разной подготовки — не было такого, что все идут на лед, а я в зал, чтобы бить по боксерскому мешку. Я всегда тренировался играть в хоккей. И у меня не было специальной программы на тренировках. Я сейчас в свободное время два-три раза в неделю еду на арену и работаю самостоятельно: катаюсь, бросаю по воротам, потом иду в тренажерный зал и умеренно, чтобы руки не забивались, занимаюсь там.

— А в юности ходили на тренировки по боксу? Это ведь очень популярный вид спорта в Казахстане.
— Да, в Усть-Каменогорске нас тренер водил на тренировки к боксерам. В нашем дворце спорта было две секции: налево — хоккей, направо — бокс.

— 18-летний игрок «Авангарда» Сергей Орлов очень жалеет, что вы дисквалифицированы. Говорит, что ему хотелось бы с вами подраться. И это единичный пример человека, который сам готов вызвать вас на бой. Видимо, публика хотела бы, чтобы вы дрались на льду только с теми, кто на это согласен. Вы ведь не будете отрицать, что иногда вы нападали на человека, который этого не ожидал?
— Хорошо. Вы говорите, что он этого не ожидал. Но я всегда любого человека на любом языке — на русском, на английском — сначала вызывал на бой. А вот про Орлова — из какого он клуба?

— Из «Авангарда».
— То есть «Авангард» специально взял в команду такого игрока, правильно?

— Он воспитанник их школы. И параллельно с хоккеем занимается ММА.
— Ну, если бы он так хотел этого боя и если бы ситуация к этому вынудила — я бы не отказался, конечно, с ним подраться. У меня к нему ничего личного нет, даже если рассматривать его заявление как вызов. Он грубо не играл против моей команды, он никого не травмировал, он мне не враг. Так-то парень молодец — видно, что у него есть амбиции, и он хочет себя проявить.

— Полгода назад в игре против «Куньлуня» вы бы вели себя так же, если бы знали, какими будут последствия?
— Я об этом, если честно, не думал. Сейчас подумаю. Так... Вы знаете, я бы поступил так же. Они травмировали нашего игрока. Наш лидер Бойд выбыл на четыре месяца — по-моему, это ярко говорит о серьезности травмы. Я вышел и проучил соперников — и никто из команды «Куньлунь» после драки со мной не выбыл из строя, не получил какой-то травмы. Наоборот — они вышли на следующий матч предсезонки против «Адмирала» и снова подрались.

— Как считаете, вас слишком жестко наказали?
— Даже не знаю. Это ведь, по-моему, первое такое наказание в истории лиги?

— Да.
— Ну что сказать — интересно. Я не видел ничего криминального в том, что случилось.

— Вы рассматривали возможность поехать в Северную Америку и там попрактиковаться?
— Я об этом думал, но поверхностно. Всерьез этот вариант пока не рассматривал, потому что мне казалось, что такого длительного срока дисквалификации не будет. Мне ведь очень хочется играть за «Барыс». Если бы поехал за океан, то было бы любопытно попробовать себя в АХЛ.