«Тур» он проехал весьма ровно, а в большой «разделке» даже попал в двадцатку сильнейших. Своими впечатлениями казахстанский спортсмен поделился со Sport&KS.

— «Тур де Франс» закончился для «Радиошэка» штрафом. На последний этап команда вышла в майках с цифрой 28, что очень не понравилось организаторам. Вам, наверное, тоже неприятно, что команду оштрафовали?
— Насчет штрафа не слышал. Может быть. Но эти майки мы надели не просто так. Номер 28 означает 28 миллионов человек в мире, болеющих раком. И у каждого гонщика была еще и своя цифра. У меня, например, на колесе был наклеен казахстанский флаг и цифра — 29 тысяч с лишним. А с другой стороны колеса была надпись «I ride for» — «Я еду для них». То есть в Казахстане рак настиг почти 30 тысяч человек. И этой акцией мы хотели показать, что наша команда разделяет боль всех этих людей, и одна из целей «Радиошэк» — сделать так, чтобы люди выздоравливали и не сдавались, даже если им очень тяжело. Мы солидарны с этими людьми и последний этап посвятили этому. Ни гонщики, ни болельщики, ни спортивные журналисты не должны забывать, что в мире 28 миллионов человек страдают от этого тяжелого недуга. Вот для этого и была организована эта акция. И я думаю, штраф для нас не так уж и страшен. Люди увидели, что «Радиошэк» солидарен с теми, кто болеет раком. Ради этого можно потратить какие-то деньги. И это не какой-то пиар, чтобы прославиться. Я действительно рад, что мог хоть что-то сделать ради казахстанцев, которые сегодня сражаются с этим страшным недугом. И даже если один из этих 30 тысяч увидел по телевизору нашу акцию, значит, цель достигнута. Я бы очень хотел, чтобы все мои соотечественники выздоровели и чтобы ни один из тех, кто сегодня столкнулся с раком, не сдавался и не падал духом.

— Борьба с раком — благородное дело. А как в целом оцениваете выступление команды на «Тур де Франс»?
— Впечатления неоднозначные. Перед стартом мы рассчитывали, что Лэнс Армстронг выступит удачнее — если не выиграет «Большую петлю», то хотя бы будет в тройке. Но так получилось, что Лэнс несколько раз упал. Один раз — прямо на моих глазах, я ехал сразу за ним, скорость была километров 60 в час, и он не удержался в седле прямо перед горой. Это надо было видеть — он был весь поцарапанный, в ссадинах, болячках. Ну и возраст дает о себе знать, организм уже не восстанавливается так же быстро, как в молодости. Ему было гораздо тяжелее, чем более молодым капитанам других команд. Надо отдать должное Лэнсу — он не сошел, не сдался и сам признал, что возраст уже не тот. И то, что в итоге мы его не увидели на подиуме в личном зачете, конечно, не так хорошо. На зато «Радиошэк» взял первое место в командном зачете, и я был единственным из казахстанцев, кто вышел на подиум на Шан-Де-Лизе. Я считаю, что это хороший результат. Саша Винокуров выиграл этап, я проехал в составе команды, ставшей лучшей на «Тур де Франс» — это означает, что казахстанская школа велоспорта по-прежнему работает хорошо. Еще в этом году я почувствовал себя сильнее, чем в 2009-м. Так что своим выступлением я доволен. Набрал хорошую форму, выложился, помог команде.

— Ближе к концу гонки вы почувствовали недомогание из-за отравления. Что случилось?
— Да в общем ничего необычного. Проголодался во время гонки. Нас там подкармливают специальными батончиками. А я их никогда не ем. И тут черт дернул попробовать. Ну и сразу почувствовал, что организму это не понравилось. Доехал до финиша как в тумане. Последние километра три думал, что надо бросать велосипед и идти пешком. Всю ночь мучился, но недомогание, слава Богу, быстро прошло. На следующем этапе я штурмовал Турмале. Ехал в группе, нас было человек 30, и километра за два до верхней точки уже многие стали отваливаться. Я заехал нормально. И потом на «разделке» тоже показал 19-е время. Я считаю, это тоже неплохо.

— Как Армстронг оценил свое выступление на «Большой петле»?
— Он смотрит на жизнь объективно. Сказал, что не получилось, потому что помешали травмы, а возраст уже не тот, чтобы быстро восстановиться. Мы разговаривали после гонки. Он рассказывал, что семь побед на «Туре» дались ему легче, чем выступление в этом году. Тогда у него год за годом все шло хорошо. А тут падение за падением.

— Лэнс уже заявил, что заканчивает карьеру и переходит в триатлон. А что будет с остальными гонщиками «Радиошэка», руководство уже объявило?
— А что объявлять? Команда продолжает свою жизнь. Мы в целом неплохо проехали «Тур». Наш парень выиграл этап, мы взяли первое общекомандное место. Да, немного не получилось у Лэнса. Но генеральный менеджер и спонсоры команды остались довольны. Наш главный спонсор вышел на подиум вместе с нами, и мы видели, что он очень счастлив.

— В течение «Тура» мы с вами общались в Интернете, и, как я понял, вы были не в восторге от того, что пишут на своих форумах фанаты «Астаны». Что именно вас задело?
— Мне неприятно от того, как быстро наши фанаты меняются. Точнее, как меняется их отношение к спортсменам. Еще совсем недавно все восторженно писали, что Альберто Контадор — наш, казахский парень, Алибеком его называли. Стоило испанцу объявить об уходе из «Астаны», как его тут же начали клеймить. Вчера даже прочитал его новое прозвище — КОНТАцептив штопаный. Ну что это такое? Человек выиграл четыре гранд-тура для «Астаны», прославил казахстанскую команду на весь мир, а теперь вдруг стал плохим. И это касается не только одного Контадора. Многие ребята из прошлогоднего состава «Астаны» сейчас выступают в «Радиошэке». Пока они носили бирюзовую форму, их хвалили, возносили до небес. Стоило им сменить команду, как их стали оскорблять разными словами. Пока они прославляли Казахстан и выигрывали гонки, их любили и уважали. А теперь поливают грязью. Ну как так можно? Меня обижает, что это пишут мои соотечественники, люди из моей родной страны. Для меня казахстанцы — члены моей семьи. И мне стыдно, что они себе позволяют такие вещи в Интернете. Ребята, вы ведь себя выставляете в плохом свете, подумайте об этом. Представьте, что ваш сын или ваш брат будет оскорблять кого-то на улице, обзывать грязными словами. Вам ведь будет стыдно? Ну вот и мне стыдно за наших фанатов. Конечно, я не говорю обо всех болельщиках. Но среди них встречаются такие, которых читать жутко.

— Не захотелось оставить свой комментарий на этот счет?
— Я отписался на сайте фанатов «Астаны». Только почему-то мой комментарий не опубликовали. Я не хочу никого учить жизни, воспитывать, советовать. Просто мне жаль, что у ребят такая короткая память. Вчера гонщики были для них героями, сегодня стали врагами. Так и написал.

— Вообще этот «Тур» многим запомнился высокой активностью велогонщиков на различных сайтах — ваши коллеги активно писали в «Фейсбуке», «Твиттере», на своих персональных страничках. Вас руководство не просило вести свой виртуальный дневник во время гонки?
— На самом деле никто никого об этом не просит. Каждый гонщик пишет в «Твиттер» для своих болельщиков, для тех людей, которые за него переживают. Например, Клоден рассказывал своим личным фанатам о том, что не попадает в видеотрансляцию гонки — о гостиницах, в которых мы жили, о кроватях, на которых мы спали. И множество болельщиков Андреаса со всего мира читало его записи в Интернете. То есть это не по просьбе директора команды или спонсора. Это все по желанию. Я считаю, что это только укрепляет хорошие отношения между спортсменами и фанатами.

— «Тур де Франс» поднял такой шум в этом году, что от комментариев по поводу победы «Астаны» не удержался даже Олжас Сулейменов. Он тоже рад, что казахстанская команда победила. Вот только удивлен, что на Елисейских полях включили гимн Испании, а не Казахстана. Одним словом, знаменитый поэт недоволен тем, что мы вкладываем деньги в иностранных гонщиков, а не в своих. Согласны с классиком?
— Согласен наполовину. Да, вкладывать деньги надо в первую очередь в своих гонщиков. Но я не согласен, что не надо брать других лидеров. Посмотрите, как обстоят дела в футболе. Во всех крутых клубах есть «легионеры». Они и делают всю игру. А футбол — это спорт № 1 в мире. Я не знаю ни одной команды, где вообще нет иностранцев. И в велоспорте то же самое. Если в Казахстане сейчас нет гонщика, способного выиграть «Тур де Франс», то почему бы не взять иностранца? Но при этом параллельно надо вкладывать в местных ребят. В одном Олжас Омарович прав на все сто процентов — если бы «Тур де Франс» в составе «Астаны» выиграл казахстанский гонщик, мы бы все получили гораздо больше удовольствия.

— Жизнь после «Тура» не заканчивается. До конца сезона еще несколько месяцев. Чем планируете заняться?
— Собираюсь на гонку прямо сейчас. Вообще были планы на две гонки, но я попросил включить в расписание еще одну «классику» в Бельгии.

— Гонки в составе сборной Казахстана есть в вашем расписании?
— Вообще планирую участвовать в Азиатских играх. Но все будет зависеть от самочувствия. Если к концу года останутся силы для того, чтобы выступить удачно, то поеду на Азиаду. Хочу взять золотую медаль на треке.

— Почему именно на треке?
— На шоссе народу хватает. А в треке я раньше выступал за сборную. Две предыдущие Азиады я проехал именно как трековик. Взял второе и третье место. Для полной коллекции не хватает «золота». Ехать туда просто ради участия нет смысла. Надо планомерно готовиться, выходить на пик формы. Так что если останутся силы, то обязательно приеду в Китай. В принципе, в конце прошлого сезона я чувствовал себя отлично, хотя тоже проехал «Тур де Франс». Думал, что меня позовут на чемпионат мира, но, как я понял, сборной Казахстана я не нужен. Ну вот, может быть, сборной по треку пригожусь.

— Я слышал, что у вас есть особое пожелание насчет Азиатских игр. Якобы Дмитрий Муравьев поедет в Гуанчжоу только в том случае, если в команде не будет Андрея Кашечкина. Это правда?
— Мне все равно. Если Кашечкин хочет защищать честь Казахстана, почему ему должны мешать другие гонщики? Мне абсолютно неважно, будет он в команде или нет. Пусть делает, что хочет.

— Кашечкин, кстати, вернулся в велоспорт, подписав контракт с «Лямпре». Как вы восприняли эту новость?
— Мне все равно. Как говорят у нас в Казахстане, «барибир».

— А ведь у вас с Андреем много общего.
— Что у нас общего?

— И вы, и Кашечкин выступали за «Астану», а сейчас защищаете цвета других команд.
— Ничего общего нет. Я ушел из «Астаны», потому что мне предложили более выгодный контракт в «Радиошэк». «Астана» не была заинтересована в том, чтобы я остался. Когда я пришел к Николаю Проскурину, то он послал меня на три буквы. А Кашечкин покинул команду, потому что был дисквалифицирован. Никто не говорит, был ли он виновен или нет — его дисквалифицировали. И он хотел вернуться в «Астану», потому что не мог найти другую команду. Так что я не вижу ничего общего. У нас у каждого своя дорога в этой жизни.

— Между тем, вы уже не так молоды. Сколько собираетесь еще гоняться?
— У меня действует двухлетний контракт с «Радиошэк». Я надеюсь, что после окончания этого соглашения подпишу новое. Может быть, еще на два года. Или на год.

— О том, что будет после, вы еще не задумываетесь?
— Нет. Сейчас у меня есть цель — выступать за «Радиошэк» как можно лучше. Руководство довольно моей работой, меня хвалят. Да я и сам замечаю, что в последние годы прогрессирую, не стою на месте. Замечаю, что с каждым годом становлюсь сильнее. Я не скажу, что у меня какие-то резкие скачки по результатам, но понемногу прибавляю постоянно. Так что сейчас все мысли о том, чтобы подписать новый контракт и выступать дальше как можно лучше.