Не в обиду всем тор­педовцам последнего созыва, но возьмем на себя смелость ска­зать, что несомнен­ным украшением атакующих действий «Устинки» прошед­шего сезона стала, в первую очередь, игра Евгения Рымарева. И не только потому, что его бомбардирс­кая статистика оказалась рекордной по команде за все три года ее выступ­ления в ВХЛ.

25-летний форвард под­купил искушенных болельщи­ков своим индивидуальным мастерством, пожалуй, того самобытного уровня, которым отличались в прошлом пред­ставители усть-каменогорско­го хоккея Игорь Кузнецов, Юрий Леонов, Михаил Панин, братья Корешковы, Федор Полищук, и, конечно же, леген­дарный Борис Александров. Лестные сравнения, безуслов­но, нужно еще доказывать и подкреплять, благо — все впе­реди. Но совершенно очевид­но, именно на таковых преж­де всего идут смотреть истые поклонники шайбы, если хо­тите, эстеты, для кого наряду с победным результатом не ме­нее, а то и более важны мо­менты творчества на льду. К чему боженька, наверное, и благословил Женю Рымаре­ва с самых юных лет. Иначе в том же Новокузнецке ро­дители местных мальчишек-хоккеистов, с кем приезжали играть в сибирском первен­стве ребята из Усть-Камено­горска, не допытывались бы у тренера торпедовцев Сер­гея Старыгина — привез ли он вундеркинда-нападающе­го и... не пора ли ему в Рос­сию перебираться.

Остался в родном городе на Иртыше, выиграв со свои­ми юными земляками сибирско-дальневосточный регион. И в двадцать лет довольно убедительно дебютировал в чемпионате Континентальной хоккейной лиги, попав одно­временно в национальную сборную своей страны.

— За что, в первую оче­редь считаю, нужно сказать большое спасибо Сергею Васильевичу Старыгину, — пер­вое, что сказал Евгений Рымарев пос­ле дебютного сезона в КХЛ. Повезло, что именно с ним научился и освоил все. что умею и могу делать с шай­бой на льду. Дальнейшая перспектива уже от самого себя зависит. Но не представ­ляю будущего вне КХЛ. Где боевым крещением стал для меня матч с «Ак Барсом». Конечно, очень волновался.

— Что однако не помешало забить шайбу казанцам.
— Шайба лежит дома с соответствующей подписью в чьих воротах побывала и когда. Забил, буквально, с ленточ­ки, куда она отскочила от клюшки Трэвора Летовски из борьбы в углу. Мне остава­лось только не упустить шанс.

— Более чем многообещающее начало в большом хоккее.
— Сыграл в половине матчей того чемпионата, где-то около 35. Три забил и сде­лал две голевые передачи. Можно было больше, с реа­лизацией моментов не все ладилось. По сравнению с высшей лигой нужно было значительно быстрее и ка­таться, делать передачи, и, са­мое важное, ориентировать­ся в игровых перипетиях, в принятии решений. Особен­но это ощущалось в играх плей-офф, где требовалось выкладываться с двойной от­дачей, не выключаясь из на­кала борьбы до самой пос­ледней минуты. Во всем этом предстояло прибавлять, в чем и заключались резервы мое­го дальнейшего профессио­нального роста.

— Так оценивал даль­нейшие перспективы по окончанию своего перво­го сезона в КХЛ вчераш­ний юниор. Личная арифметика которого в атаке во второй год зна­чительно выросла отно­сительно дебютного се­зона.

— Провел уже 45 матчей. Забил 7 шайб, отдал 8 резуль­тативных передач. Такие же цифры, кстати, были у Алек­сандра Корешкова.

— На сей раз в памяти какой голевой шедевр остался?
Рымарев- Шедевр не шедевр, но пожалуй, тот, что провел в ворота СКА в Питере. Мы были на льду в меньшинстве. Шайбу наши прокинули вперед по левому краю. Со своего правого первым успеваю к ней и выкатываюсь с глазу на глаз с вратарем. Он попался на противоходе, не сумев помешать броску в верхний угол.

— Продолжение чему последует более чем красноречиво через пару лет. О чем ниже. А в го­роде на Неве в той встре­че Рымарев был назван в тройке особо отличив­шихся игроков «Барыса».
— Не помню. Но позже приз лучшего по итогам мат­ча дважды получал на льду Астаны.

— Тебя эпизодически ставили вместе с легио­нерами. В основном же выходил в звеньях со своими земляками-усть-каменогорцами.
— В первом сезоне чаще играл в связке с Ромой Старченко и с Александром Ген­надьевичем Корешковым, ко­торый без малого вдвое был старше каждого из нас, но умудрялся выдавать и пасы-конфетки, и сам забивал не меньше, чем мы оба. Было чему поучиться. В следующем чемпионате много времени провели на льду вместе с Сашей Шином, в центр к нам ставили то Рому Старченко, то Андрея Спиридонова. С Ан­дреем и закончили регулярку. На финише которой он, кстати, «разошелся» по части голов, сделав даже дубль в одном из матчей. Рома Савченко тоже твердо закрепил­ся в защите «Барыса», в том числе благодаря острым под­ключениям к атаке.

— Ну а Женю Рымарева болельщики на трибунах стали называть то «Юлой», а то даже и «Ракетой», как когда-то Павла Буре. За классное катание, скоростные рывки, за неугомонное кружение в зоне соперника на предмет взятия ворот.
— Еще бы голов удавалось забивать побольше.

— В контрактах вас молодых не обижали. По сравнению с россиянами, с легионерами из даль­него зарубежья.
— Все было нормально. Играй, и зарплата будет се­рьезнее. Главное, давали шанс проявить себя, закре­питься. Выпускали в боль­шинстве и в меньшинстве. Хотя на главных ролях, конеч­но, были легионеры.

— Да еще в сборную стали приглашать. Но...
— Не успел начаться тре­тий мой сезон, как попал в больницу с аппендицитом. Затем еще и коньюктивит прицепился. Сплошная на­пасть. Месяца два с полови­ной был вне хоккея. И это не могло не сказаться на моем игровом тонусе, да и на пси­хологическом. Как бы одева­ли на игры. Но за период всего два-три раза выпуска­ли. А то и ни разу. Пять ми­нут набиралось за всю игру. Хотя чувствовал себя на боль­шее. Поэтому и спад пошел окончательно. В результате оказался на исходе сезона в фарме. С минимальными надеждами вернуться в осно­ву.

— И зализывать душевные раны — в родной Усть-Каменогорск.
— Если честно, в дубле барысовском уж точно оставать­ся не хотелось. А в «Казцинк-Торпедо» отправили как бы в обмен на двоих или троих перспективных ребят из торпедовской хоккейной школы.О чем, в принципе, нисколько не жалею.