— Андрей, сегодня вы показали высший пилотаж на высотном участке дистанции, а поначалу дер­жались вторым…
— Трасса была очень сложная, три дня сыпал снег, наверху его намело по колено. И потому у нас получился не бег, а быстрая ходьба. Тем не менее результат, я думаю, вышел хорошим. Что касается борьбы на дистанции… Скайраннинг складывается из двух дисциплин: как бы лыжная имитация, ходьба длинным шагом, а перед ней — бег. В беге Багаутдин Беков, занявший в итоге третье место, сильнее меня, он на этом участке и лидировал. А когда пошла ходьба в гору, я его догнал и обогнал.

— И установили первый рекорд новой трассы в «Ак Булаке»?
— Пожалуй, но, думаю, ненадолго. В следующем году погода может быть куда лучше, и тогда рекорд не устоит.

— Давайте вспомним сентябрь, ваш мировой рекорд в скорости подъема на Эльбрус.
— Я сразу внесу поправку. Это был рекорд именно сентябрьских соревнований, а не абсолютно выс­шее достижение на Эльбрусе. В мае 2010 года четыре спортсмена пробежали еще быстрее.

— А еще мы слышали, что вы — рекордсмен Килиманджаро…
— Да, на Килиманджаро мой результат подъема вверх сейчас рекордный. Но в скайраннинге все неоднозначно, потому что многогранно. К примеру, есть рекорды по формуле «туда — сюда», есть рекорды «туда». Быстрее меня в оба конца сбегали человека три, а время самого подъема у меня лучшее. Тот мой африканский рекорд состоялся в октябре 2009 года. Откровенно говоря, я сам удивился, что удалось улучшить время итальянцев — законодателей мод в скайраннинге. Да и трасса там была не моя — целых 80 километров с огромным перепадом высот. Я пока бегаю более короткие трассы. 40 километров «туда» (на высоту почти шесть тысяч метров) пробежал за 5 часов 24 минуты.

— Сейчас идет процесс создания Федерации скайраннинга Республики Казахстан. Зная вас и как успешного альпиниста, и как мастера скоростного подъема на горы, трудно гадать, останетесь ли вы в высотном классе или полностью переключитесь на забеги.
— Я постараюсь профессионально заниматься обоими видами спорта. Это уже не первый случай, когда от альпинизма отпочковывается новый вид спорта, который со временем получает шанс стать олимпийским. Вспомним в первую очередь скалолазание, когда-то не значившееся как вид спорта, а являвшееся прикладным элементом альпинизма. Но в пятидесятых годах прошлого столетия скалолазание «отпочковалось» от альпинизма. Сейчас этот вид спорта официально признан Международным олимпийским комитетом, и вскоре может состояться его дебют на Олимпиаде. Следующий вид спорта — ледолазание, теперь пришла очередь скайраннинга. Ничего страшного, когда на основе одного вида спорта возникают другие. Скажу больше — это замечательно!

— Ну, а в душе вы больше альпинист или новомодный скоростной бег в гору вытесняет «классику»?
— Я все-таки альпинист, но в скоростном альпинизме у меня результаты лучше, чем в классическом — высотно-техническом. Постараюсь остаться и там, и тут.

— Не занижаете ли вы свои достижения в «классике»? Что ни говори, а Пучинин — «Снежный барс», а это звание присуждается, кажется, покорителям всех семи семитысячников, расположенных на территории бывшего Советского Союза.
— Семитысячников, хочу уточнить, пять, а я — двукратный «Снежный барс». В общей сложности совершил 31 восхождение на эти вершины, но так как официальных подъемов на пики Победы и Коммунизма только по два, то и «Снежных барсов» — два.

— А как складываются взаимоотношения с восьмитысячниками?
— Довольно сложно: у меня были две попытки взойти на вершины высотой выше восьми тысяч метров, и обе неудачные. Первый раз ходил со сборной Казахстана по новому северному маршруту на К-2, и тогда на макушку поднялись только двое — Денис Урубко и Сергей Самойлов. Остальные восемь участников экспедиции, в том числе и я, хотя и много работали, но цели достичь не смогли. В 2010 году у меня была попытка забега на Броуд пик, но там случилась спасательная работа по транспортировке ослепшего на снегу человека, и мне пришлось с высоты 7 200 метров свернуть назад. Мой забег не состоялся. Что ж, буду пробовать еще раз.

— Денис Урубко несколько раз попадал в такие ситуации, спасал жизни незнакомым людям, а сам оставался без выполненной на горе задачи.
— Я тоже особенно не расстроился, отложив свои планы до лучших времен. Это в горах «нормальная», нередкая ситуация, когда кому-то становится плохо, а наши альпинисты оказывают им помощь. Зарубежные спортсмены, чего греха таить, в такой ситуации могут и пройти мимо, но у нас такая психология, воспитание — обязательно оказать помощь, активно включиться в спасательные работы и кого-то на себе тащить вниз.

— И что в таких случаях творится в душе?
— Я достаточно взрослый человек и понимаю, что иногда в жизни приходится отступать. Уже выработалась привычка, что не каждый проект воплощается на сто процентов. Если я вижу, что объективно надо спускаться — спущусь, и при этом в душе ничего не переворачивается. Тем более если речь идет о спасении чьей-то жизни.

— Объективно отступая, вы думаете о новом наступлении?
— Обязательно! Помню о том, что Денис Урубко «сбегал» на один восьмитысячник, у Анатолия Букреева два скоростных восхождения на супергиганты. Я хочу продолжить это дело.

— Где вы будете в феврале 2011 года? В очередной экспедиции или в Алматы? Это я к тому, посмотрите ли вы соревнования 7-х зимних Азиатских игр?
— Сам я не очень большой любитель, допустим, игровых видов спорта, а вот биатлоном сам когда-то занимался. Конечно, приду поболеть за наших «стреляющих лыжников», да и сам надеюсь после Азиады побегать на трассах нового лыжного стадиона в Солдатском ущелье.