Почему опытный коуч сделал такой выбор, так никто из его объяснений не понял. А что касается Густаво, то он отнесся к этой ситуации с юмором, сказав, что во всем виноваты казахстанские журналисты, которые очень хвалили Попова на пресс-конференции после полуфинальной игры «Динамо» с грузинской «Иберией Стар». «Видимо, вы не хотели, чтобы я играл против „Кайрата“, боялись, что не дам вам забить», — отшучивался пятикратный чемпион Казахстана.

Более основательно побеседовать с Густаво мне удалось чуть раньше — сразу после полуфинала, который голкипер динамовцев пропускал из-за дисквалификации. В ту минуту он даже предположить не мог, что окажется на скамейке запасных и в главном матче сезона.

— Тяжело было смотреть со скамейки запасных, как бьются на площадке твои товарищи, а ты им ничем помочь не можешь?
— Да ребята и без меня справились. По игре было видно, что все будет нормально. А вот в финале придется попотеть. Хоть с «Барселоной», хоть с «Кайратом»... Обе команды классные.

— Ты родился в Бразилии, семьей обзавелся в Казахстане, а выступаешь за сборную России. Кем себя больше ощущаешь: бразильцем, казахстанцем или россиянином?
— Я человек мира (смеется). А если серьезно, то мое сердце отдано трем странам. Бразилия — это моя родина. Там мои папа и мама. В Казахстане я встретил мою любимую Зарину (певица Руна. — А.Т.). Здесь родился мой первый сын Рафаэлло. А в России я выступаю за лучший клуб страны «Динамо» и за национальную сборную. Так что я не могу сказать, кто я больше. И мои дети пока тоже не могут.

— В Казахстане до сих пор не могут понять, как можно было упустить такого классного вратаря, женатого на казахской девушке? Президент «Кайрата» Кайрат Оразбеков, по-моему, до сих пор переживает... Открой тайну: почему уехал из Алматы на пике своей карьеры?
— Я только что с ним говорил... Это, видимо, судьба. Значит, Бог так хотел. Мы завоевали третье место в Кубке УЕФА. Я готов был остаться в команде. Но у меня как раз закончился контракт. Были кое-какие трения между мной и тогдашним тренером «Кайрата» Барбозой. Он посчитал, что я не так уж важен для команды. Это было его личное мнение. Я ушел, а он остался в клубе еще на пять лет. А затем бросил команду за месяц до начала «Финала четырех». Я думаю, сейчас всем понятно, что это за человек. А мне тогда очень жаль было покидать команду. Не только мне, но и нынешнему наставнику «Кайрата» Какау. Мы были не готовы к такому повороту событий. Тяжелое получилось прощание с Алматы. Я ведь, по существу, остался безработным. Но самое главное, что у меня остался неприятный осадок от того, что я не до конца сделал свою работу. У меня была мечта выйти с «Кайратом» в финал Кубка УЕФА и выиграть его. Вот из «Сибиряка» я ушел в «Динамо» с чувством выполненного долга. За четыре года эта молодая новосибирская команда сумела стать бронзовым и серебряным призером чемпионата России. Так что в «Сибиряке» я сделал свою работу, а в «Кайрате» — нет. Но, может быть, я еще вернусь в алматинский клуб. Уже не как футболист, а как менеджер или тренер. И доведу свою мечту до конца.

— Когда ты играл в «Кайрате», все только и говорили, что Густаво скоро должен получить казахстанский паспорт. Если честно, ты задумывался об этом?
— Это были просто разговоры. Директорат «Кайрата» спрашивал: «Есть желание стать казахстанцем?». Я отвечал: «Есть». Но дальше разговоров дело не пошло.

— А почему ты решил стать россиянином? Видимо, хотел играть за сборную России?
— О сборной я тогда не думал. Зарина приняла российское гражданство. Второй мой сын Леонардо родился уже в России. Они, значит, стали россиянами, а я останусь бразильцем? Так дело не пойдет! Я ведь глава семьи. А тут и в клубе предложили сменить гражданство. Для них это тоже важно было: освобождается место для легионера. В общем, интересы всех совпали. А уж потом, когда я получил новый паспорт, меня пригласили играть за сборную России.

— В Казахстане все с восторгом восприняли новость, что бразильцы Игита и лео приняли казахстанское гражданство. Ведь теперь они смогут играть за нашу сборную. А как в России болельщики относятся к бразильцам, надевшим футболку сборной России?
— Не очень... Понимаете, в России много хороших футболистов. И там уровень футзала выше, чем в Казахстане. При этом за сборную России играют уже пять бразильцев. А за Казахстан только двое. Пока все это выглядит красиво, экзотично. Но когда у вас в сборной будет шесть или семь иностранцев, то люди спросят: а где же наши?

— Ты хорошо засветился в Европе, еще выступая за «Кайрат». Неужели не мечтал играть за сборную Бразилии?
— Меня раньше приглашали в молодежную сборную Бразилии. Я тренировался с ней. Но так и не сыграл ни одного матча. Когда я уехал из Бразилии, мне было уже 24 года. Я решил, что свою карьеру продолжу в Казахстане или Сербии. О сборной я уже тогда не думал.

— Говорят, ты пишешь стихи для своей жены?
— Было дело (улыбается). Зарина как-то мне сказала, что мечтает исполнить песню на португальском языке. Но моего родного языка она тогда толком не знала. Попросила помочь. Все начиналось как шутка. А в итоге получилась красивая песня.

— А вы дома на каком языке общаетесь?
— 90 процентов на русском. Но Зарина уже прекрасно говорит на португальском. Леонардо еще маленький. Рафаэлло немного говорит по-португальски. Я их иногда специально провоцирую, чтобы они разговаривали на моем родном языке.

— Каждый бразилец мечтает, чтобы его дети стали футболистами...
— А я шучу на эту тему. Если будут хорошими футболистами, то смогут играть за сборную Бразилии. Если станут хорошими хоккеистами, то будут выступать за Казахстан или Россию. Пусть сами выбирают.

— Чем займешься после завершения спортивной карьеры?
— В принципе, я планирую играть еще много лет. Слава богу, здоровье позволяет. Да и потом, думаю, что в футзале останусь работать. Я хорошо говорю по-русски. Но мне еще надо научиться писать и читать. Я должен быть полностью готов к тому моменту, когда повешу бутсы на гвоздь.

— А в родную Бразилию хоть на старости лет переехать не собираешься?
— Не знаю. Десять лет назад я еще жил в Бразилии. Затем переехал в Казахстан. Сейчас обосновался в России. Здесь у моей жены конт­ракт. И у меня тоже. Так что пять лет точно будем жить в России. А дальше видно будет. В любом случае я буду жить там, где захочет жить моя семья.