Поначалу у нас болели животы

— Что больше всего шокировало вас в Астане?
— Еда. Она сильно отличается от того, к чему мы привыкли. Первое время у нас всё время болели животы. Пришлось привыкать.

— С национальной кухней сталкивались?
— Пробовали бешбармак и конину. Я ел её четыре раза и не знал, что это за мясо.

— Это ужасно.
— Это ужасно, потому что это оказалась лошадь. Я думал, что это была свинина или говядина. А потом мне сказали, что это такое. Мне чуть не стало плохо. С тех пор я никогда конину не пробовал и не хочу больше.

— Кстати, как она на вкус?
— На самом деле, ничего, но больше этого не хочется.

— Новеньких ребят вы предупреждаете о конине или также рассказываете им уже после?
— Я их заранее предупредил. Из легионеров никто её не ест. Вот думаю, может, стоило обмануть их, чтобы они попробовали конину (смеётся)? Но я их предупредил, как и о говяжьем языке. Это ужасно.

— Хоть что-нибудь вам понравилось из национальных блюд?
— Супы, борщ. Это вкусно.

— Остальные игроки так же относятся к местной кухне?
— Нет, остальные ребята в команде едят конину спокойно. Они нас часто приглашают в гости, и их жёны готовят эти блюда. Болельщики тоже пытались нас этим угостить.

— В каких-нибудь национальных вечерах участвовали, когда все сидят на полу по кругу?
— Да, один раз нас позвали на такой ужин. Это было необычно и интересно, но еда была конина (смеётся).

— С кухней понятно. С какими ещё трудностями столкнулись?
— Безусловно, это язык. Первое время из-за этого было очень сложно.

— Сейчас уже понимаете русский или казахский?
— Русский я понимаю. Казахский сильно от него отличается, его сложно понимать. Тем более в команде все говорят на русском. Хотя многие знают казахский, но не используют его в раздевалке. Там слышна только русская, английская и чешская речь. У нас же три чеха в команде. Ещё у нас есть помощник тренера, который, если что, помогает переводить. К тому же хоккейный язык достаточно простой, я могу что-то сказать по-русски, партнёры — по-английски.

— Кто-то вас русскому обучает?
— Нет. Я сам учусь, просто слушаю русскую речь и запоминаю. Хотя у некоторых наших ребят — Гласса, Доуса и Бойда — есть преподаватели русского, с которыми они учат ваш язык. Они хотят его знать и понимать.

— Вы стараетесь пригласить новых североамериканцев в команду? Зовёте кого-нибудь?
— Да. Я хотел позвать несколько друзей, но команде они не подошли. Иногда президент клуба просит меня рассказать про «Барыс» игрокам, которых он хочет пригласить. Когда они заинтересовались Боченски, спросили моего мнения. Я сказал, что играл против него несколько лет назад, он отличный игрок и поможет нам. С Дастином Бойдом и Найджеллом Даусом я говорил летом, рассказывал им о лиге и команде.

— Если вашим друзьям из-за океана поступит предложения из КХЛ, порекомендуете его принять?
— Конечно. Бывает, что ребята звонят или пишут в Интернете. Спрашивают про КХЛ, уровень команд, города, отношения к легионерам. Я им рассказываю, что знаю про города и команды.

Мне переводит дочка

— Семье не сложно жить в Казахстане?
— После первого года мы привыкли. Теперь никаких сложностей нет. Моя жена учит русский, старается на нём говорить. Ей вполне комфортно в Астане.

— Ваша дочь учится в американской школе?
— И не только дочь, мой сын тоже ходит туда. Туда же ходят дети Хатчинсона, работников посольств: американского, чешского и других. Все преподаватели в школе — американцы, и занятия проходят на английском.

— Русский они учат?
— Да, в программе есть русский язык. И моя дочь хорошо говорит по-русски, лучше чем я (смеется). Иногда она мне что-то переводит.

— Родственники вас навещают?
— Родители приезжали в октябре, в прошлом году нас навещали мои брат и сестра, как и сестра моей жены. Многие мои друзья приезжали в Астану.

— Когда ваши друзья приезжают, куда их ведете в первую очередь?
— В Астане есть несколько хороших ресторанов с европейской кухней, где никакой конины не подают (улыбается). Всем нравится город, он абсолютно такой же, как и у нас в Северной Америке.

— Вы говорили, что любите выезды в Москву. Почему?
— Москва — большой город, и мне это нравится, как и быстрый ритм жизни. В Москве много магазинов, можно легко купить все нужное. К тому же, мы всегда идем гулять на Красную площадь. Красивое место.

— Как-то вы говорили, что планируете вернуться в Америку после первого сезона. Что изменило ваше решение?
— Первый сезон я провёл очень хорошо. «Барыс» хотел, чтобы я остался. Я уже привык к команде и к городу. Они стали мне как вторая семья. Мне всё нравилось. Так что решение остаться в Астане далось мне очень просто.

— К тому же вы стали капитаном команды. Сложно быть одновременно капитаном и легионером?
— Мне нравится быть капитаном. Сложность состоит в том, что я не говорю по-русски. Но хоккейный язык довольно простой. Мне нравится говорить в раздевалке, поддерживать ребят. Хотя, скажу честно, такой выбор меня удивил. В межсезонье перед одним из матчей я пришел в раздевалку и увидел букву «К» на моей майке. Я спросил: «Почему?» — «Мы видим в тебе лидера».

— Вы и забиваете как лидер. Знаете, что являетесь одним из лучших бомбардиров КХЛ?
— Да, и мне это нравится. Но надо забивать ещё больше.

— Знаете, кому принадлежал предыдущий рекорд по набранным очкам среди защитников?
— Вячеславу Фетисову. Знаю немного статистику. Я старался превзойти его рекорд.

— Довольны тем, в какой форме «Барыс» подходит к плей-офф?
— Да, у нас собралась хорошая команда. Думаю, что в этом году нас ждет первая победа в плей-офф. Надеюсь, мы не попадем снова на Казань (смеётся). Хотя в этом сезоне на Востоке часть команд подтянулась. Неважно, на кого мы попадём, просто не будет в любом случае. По очкам все идут рядом друг с другом. Невозможно предугадать, что будет. «Трактор» лидирует, Уфа и Казань должны добавить. Главное для нас — продолжать побеждать и набирать очки.

— Форвард минского «Динамо» Джефф Плэтт собирается делать белорусский паспорт, чтобы играть за сборную Белоруссии. Не думаете поступить таким же образом, только с Казахстаном?
— Правда? Я и не знал про Плэтта. Последовать его примеру я не думаю. Ведь тогда мне придётся отдать канадский паспорт. А менять его не хочется.