Оно и неудивительно. 22-летний игрок обладает гренадерскими габаритами (192 см, 103 кг), уже сегодня считается мастером силовых приемов. А еще Кирилла в 2006 году выбрал на драфте НХЛ New Jersey Devils в 3 раунде под номером 67. Не один год хоккеист выступал в заокеанских юниорских лигах, защищал цвета юношеских сборных России, поиграл в Словакии за братиславский «Слован», а в текущем сезоне засветился и в составе родного московского «Спартака» в КХЛ.

— Кирилл, когда и где Вы начали играть в хоккей? Кто Вас привел в этот вид спорта?
— Это долгая и запутанная история. Когда я был совсем маленьким, в московском «Спартаке» объявили набор ребят 1988 года рождения, меня туда отправили родители. Но не прошло и двух недель, как я тяжело заболел и после долго не занимался спортом. Однако за тот период, что я играл в хоккей, родители успели сделать домашнее видео. И уже в возрасте 11 лет я нашел старые кассеты и решил пересмотреть. Увидел себя, растрогался и умолял родителей отдать меня в хоккей. В течение месяца продолжались мои упрашивания, и потом отец все-таки решился. Так с 11 лет я начал заниматься хоккеем. Пришел в московский «Спартак» в год их чемпионства. После в команде произошла смена тренера, и меня попросили удалиться. Я ушел. Затем играл в турнире «Золотой шайбы», на следующий год перешел в клуб «Северная звезда» — это ДЮСШ, а потом вернулся обратно в «Спартак», где играл 2 года.

— Почему Вы стали именно защитником?
— Даже не знаю. Помню, когда отец привел меня в магазин спортивной экипировки, я дергал его за рукав и говорил: «Папа, все что угодно, но только не вратарь!» По какой причине я это сказал, не знаю, но говорил от сердца. Я особо не выбирал, однако со временем я проявил себя именно как защитник. Высококлассных нападающих очень много. Защитников меньше.

— А Вы представляете себя в другом виде спорта?
— Да. Если бы этот вопрос задали года 4 назад, то я бы ответил: могу видеть себя спринтером. Может быть — стайером, не знаю. Но, скорее всего, спринтером. А сейчас я отвечу — американский футбол. Или бейсбол. Я особо не играл в него, но мой взгляд со стороны позволяет думать, что относительно хоккея бейсбол — легкий вид. И особо больших умений там не требуется.

— В чем для Вас заключается прелесть хоккея?
— Это скорость. Это адреналин. Это силовая борьба. И я считаю, что хоккей — единственный вид спорта, который совмещает в себе качества других видов.

— То есть именно это Вас привлекает в деле, которым занимаетесь — адреналин, силовая борьба?
— Да — адреналин, накал страстей. То же самое шоу. За время моего пребывания в Северной Америке я понял, что основной упор у них делается именно на шоу. Очень много внимания уделяется этому аспекту. Каждого игрока пытаются раскрутить как можно сильнее в плане маркетинга. Все для зрителя — это плакаты игрока, это видео с его участием, это постеры по всему городу, это вся остальная символика и атрибутика.

— Какой момент Вашей карьеры был самым запоминающимся?
— Можно не углубляться. В этом году я пробился в состав московского «Спартака». Дальше не заладилось — на это есть свои причины, но для меня это очень большой шаг. При том, что это только второй профессиональный год в моей карьере. Все время до этого я играл с ребятами моего возраста — ну, плюс-минус 3 года. В 2006 году в моей жизни произошло сразу несколько ярких событий: юниорская сборная России — огромный чемпионат Мира, потом — драфт НХЛ. А уже после — драфт CHL на юниорском уровне, это та лига, в которой я всегда хотел играть.

— С чего началось Ваше пришествие в казахстанский хоккей?
— Нежданно-негаданно я получил от своего агента информацию, что меня приглашают играть в Казахстан. Я долго не сопротивлялся, услышал все доводы, по которым меня хотят видеть здесь, и согласился. Я не люблю спорить с людьми, которые старше меня, и которые желают мне добра.

— Кто-нибудь из родных играл в хоккей?
— Нет, но родители у меня связаны со спортом. Они мастера спорта по плаванию. Также мама занималась волейболом, отец — каратэ. Не могу сказать, что они суперпрофессионалы, но они занимались спортом на достаточно высоком уровне.

— А если бы Вы не стали хоккеистом, то какую профессию бы выбрали?
— Тогда я бы мыслил уже совершенно на другом уровне. Я к тому, что сейчас уже не могу спровоцировать такую ситуацию. Если отбросить спорт вообще…сложно ответить на этот вопрос. Подался бы в психологи.

— Были ли у Вас в детстве кумиры-хоккеисты?
— Лично я всегда отрицательно к этому относился — не сотвори себе кумира! Никогда не было такого, чтобы я смотрел на какого-либо человека и замечал за собой, что восхищаюсь им до степени возведения в кумиры. Всегда очень просто к этому относился, не смотря на то, что с самого раннего детства меня окружали звезды мирового масштаба.

— Можете ли вспомнить отрицательный момент в карьере — спад или травму?
— Всегда философски к этому отношусь. Я считаю, что без этого нельзя — это делает нас сильнее, подготавливает к более важному этапу в жизни. Серьезная травма была один раз. Пришла абсолютно неожиданно и, что самое интересное, никак себя не проявила сразу после получения. Начала о себе напоминать только тогда, когда у меня закончился сезон, и я вернулся домой. Я поймал себя на мысли, что не могу подниматься по ступеням без посторонней помощи. У меня диагностировали надрыв крестообразной связки. Усиленно залечивал травму в течение лета. Мне сказали, что мне необходима операция, без проведения которой моя спортивная жизнь закончится. Я с этим не согласился, так как на примере своих коллег знаю, что за одной операцией последуют другие.

— Есть ли у Вас хобби? Чем занимаетесь в свободное время?
— Я бы мог навязать себе хобби. Я даже пытался, но это очень сложно. Хоккей занимает все время, и даже если появляется свободное, оно затрачивается на то, чтобы восстановиться. А там порой не бывает вообще никакой энергии, чтобы собраться с силами и сконцентрироваться на каком-либо другом деле. А вообще, хотел бы научиться рисовать, работать по дереву. Также мне импонирует игра на музыкальных инструментах — гитара, фортепиано. Эти вещи меня всегда окружали, я к этому стремлюсь. У меня даже были попытки к развитию вышеперечисленных навыков, но энтузиазм пропадал через месяц-полтора.

— Как Вы учились в школе?
— Я никогда не любил «ходить по линейке», и из-за этого в школе у меня были проблемы. И я отличался от других ребят тем, что занимался спортом. Несмотря на то, что я выполнял все требования преподавателей, они меня недолюбливали. Ты ходишь по коридорам школы и видишь лозунги, развешанные по стенам: «Отдай своего ребенка в спортивную секцию!» — пропаганда активного образа жизни. Но при всем при этом каждый учитель обижался на то, что из-за спорта иногда приходилось пропускать занятия, они принимали все это на личный счет и занижали оценки. Не могу сказать, что я был двоечником, но «минус один балл» у меня всегда был. Даже могу привести пример: однажды мы с приятелем вместе готовили уроки, и оба заучили слово в слово один и тот же параграф. На уроке ответили совершенно одинаково, но мой приятель получил оценку выше, чем я.

— Что Вам больше всего понравилось в Казахстане?
— В этом году я сменил уже 4 клуба, до прихода в «Сарыарку» играл в Словакии. Я провожу много времени в Москве. Там очень мало солнца. А здесь его много — это меня привлекает больше всего. Солнце пригревает, всегда позитивный настрой. А в клубе очень нравится индивидуальное отношение к каждому игроку. Например, в медцентре. Не смотря на то, что у любого работника могут быть свои жизненные проблемы, как у любого человека, они всегда уделят должное внимание. И плохого осадка никогда не будет, так как работники медцентра всегда встречают своих пациентов с улыбкой. Еще привлекает большое количество высококлассных процедур, которые можно получить. По себестоимости это очень дорого, а нам они достаются бесплатно. Еще здесь я в первый раз открыл для себя йогу. Раньше мне не представлялось такой возможности, а сейчас она возникла. И мне очень понравилось. Также нравится подход руководства и лично директора клуба Аргына Зайруллаевича Нигматулина к позиционированию всех отраслей — на первом этаже нашего здания находится офис клуба, выше — медцентр. И так вплоть до реабилитационного центра на 5-м этаже. Все сконцентрировано в одном месте, и это очень большой плюс. Если игрок не желает проживать на базе, то для съема жилья ему предоставляется пятидесятипроцентная скидка. Это замечательно. Такого я не видел нигде. Даже в «Спартаке».

— Как Вам наши болельщики?
— Специфические ребята. Порой агрессивные — должный комплимент в свой адрес всегда можно услышать. И очень отчетливо. Шутники — никогда не оставят без внимания любой проступок. То есть очень категорично к этому относятся.

— А на выездных играх болельщики помогают вам?
— Очень приятно, когда видишь их на трибунах стадионов других городов. Особенно меня удивило появление наших болельщиков на выездной игре в Павлодаре. Я не ожидал, что они так далеко заедут. Допустим, в Канаде я не видел, чтобы наши фанаты ехали за нами в город, куда дорога занимает более 3-х часов. Руководство клуба организует автобусы для поездки на выездные игры, и это очень большой плюс. Такая поддержка нам нужна.

— Болельщики задают вопрос: слышно ли их с трибун?
— Безусловно, слышно. Я время от времени обращаю на это внимание. В 2006 году я участвовал в Турнире Пяти наций на арене «Мытищи» — это главный турнир перед чемпионатом Мира. И на финальной игре собрался полный стадион — это около 14 000 человек. Я не слышал толпу болельщиков. В этот момент мне нужно было пообщаться со своими партнерами, но я не слышал даже себя. Но и трибуны не слышал! То есть я был сконцентрирован на игре и не обращал внимания на другие аспекты. А вот когда уже вернешься на скамейку запасных, отдышишься и есть возможность посмотреть по сторонам, тогда замечаешь эту заглушающую все остальные звуки поддержку.