В Москве есть Царь-пушка, а в Астане Хоккеист-Пушка — он же Константин Пушкарёв. Игрок, который ни раз делом доказывал обоснованность своего прозвища. Одно из доказательств собирает тысячи просмотров в интернете — когда на чемпионате мира, забивая гол команде Словении, казахстанский нападающий так запустил шайбу, что она разбила камеру в воротах. Хотя в карьере Константина был и другой чемпионат мира — после которого его выбрали на драфте НХЛ. О локальном и глобальном в интервью форварда «Барыса».

— По самой игре с «Медвешчаком» ты уже говорил, а скажи, удалось ли тебе побеседовать после матча с Барри Брастом? Ведь он твой одноклубник по АХЛ.
— Нет, не получилось поговорить. Как-то особо настроения не было после игры.

— А в те годы забить ему было также сложно? На тренировках, например.
— Да, он всегда играл очень здорово. Барри — отлично читающий игру вратарь. Он не так часто падает на колени, много времени матча проводит именно на ногах. Барри хорошо владеет клюшкой, отлично пользуется ей и выходя из ворот, и на пятаке. Допустим, где-то перехватить шайбу, выбить шайбу, он очень хорошо использует этот компонент.

— Да, в некоторых ситуациях он действовал, как заправский полевой игрок.
— Это североамериканская школа игры вратарей. То есть там очень много голкиперов, хорошо владеющих клюшкой — практически третий защитник. Такие и атаку могут начать, и точный пас под синюю линию соперника отдать. В принципе, что мы и видели в игре с нами, когда Барри отдал пас и игрок «Медвешчака» вышел один на один с Ари.

— А ты сам когда-нибудь пробовал вратарской клюшкой поиграть?
— Пробовал и могу ответственно сказать, что это очень неудобно.

— Как ты думаешь, что тебе помогло попасть на драфт НХЛ? Титул лучшего снайпера юниорского чемпионата мира, который вы не смогли поделить с Овечкиным, потому что каждый забросил по 9 шайб?
— Думаю, что однозначно. Потому что на тот момент в Казахстан никакие селикционеры, скауты не приезжали. Мы варились в своей каше. И единственный способ заявить о себе — были международные турниры.

— И как там — на драфте НХЛ?
— Да, как-то быстро всё получилось. Отыграли турнир в Ярославле, заинтересовались скауты из НХЛ. Потом я приехал, были собеседования с несколькими командами, потом через пару дней меня выбрали на драфте. И всё — поехал домой. (улыбается)

— А когда вернулся за океан уже играть, не было проблем с адаптацией?
— Язык в школе я, конечно, учил. Но там же преподают, так скажем, классический английский, а в Америке все ребята разговаривают на сленге. Было немного тяжеловато первое время. Совершенно не понимал, что они говорят. Однако довольно быстро адаптировался и через несколько месяцев заговорил.

— А что тогда удивило простого казахстанского парня Константина Пушкарёва?
— В первую очередь — профессионализм всего организационного процесса. Там у них нет мелочей в хоккее. Будь то шкафчик у тебя в раздевалке или непосредственно игра. Обслуживающий персонал, генеральные менеджеры — все в команде от верха до низа придерживаются единой концепции. Вот эта дисциплинированность меня, конечно, удивила.

— Если оценить по системе гостиниц, то из скольких «звёзд» ты уехал и куда приехал?
(смеётся) — Ну, наверное, из одной «звезды» уехал в пять. Примерно так.

— Но к твоему возвращению из-за океана всё изменилось, особенно за последние лет шесть-семь?
— Да, конечно. Изменения произошли, и они продолжают происходить. Во-первых, очень сильно вырос уровень команд, даже по сравнению с первым сезоном КХЛ. Идёт интеграция различных школ и философий хоккея. Мы изучаем европейский хоккей, они изучают нас. Есть полностью северо-американская команда в лиге. Мы приезжаем к ним, смотрим, они смотрят у нас. Соответственно идёт вот этот обмен, который в итоге позволяет расти самой КХЛ. Не только в игровом плане, но и в организационном.

— Теперь сколько «звёзд» дашь?
— Думаю, четыре уже можно дать. А скоро — лет, может быть, через десять грани совершенно сотрутся.

— Раз уж мы начали НХЛ с КХЛ сравнивать, то выскажись по такому насущному вопросу, как лимит на легионеров в российских клубах — нужен ли он?
— На самом деле это такой очень спорный вопрос. Ведь что произойдёт если, допустим, в КХЛ полностью снимут лимит на легионеров, как в НХЛ. Я могу немного ошибиться в цифрах, но в целом соотношение такое: в России зарегистрировано 60 тысяч хоккеистов, а в США — 500 тысяч, в Канаде — 600 тысяч. Соответственно у северо-американцев больше вероятность, что из этого общего количества несколько сотен хоккеистов заиграют на очень высоком уровне.

— А в России что ли получается, эта вероятность в 10 раз меньше?
— Да, и выходит так, что молодые пацаны, которые сейчас получают шанс себя проявить, они попадают в состав, растут очень быстро — тот же Ничушкин — и потом они превращаются в звёзд. А если полностью убрать лимит, то этого может и не случиться. Хотя с другой стороны, конечно, болельщику будет интересно смотреть на очень хороший хоккей. И ещё есть вариант, что в стрессовой ситуации, когда сильно возрастёт конкуренция за место в составе, игроки будут серьёзнее относиться, лучшие и ответственнее играть, и так далее. То есть тем самым поднимется их уровень. Я говорю — это очень сложный и спорный вопрос. Посмотрим, как его решат после Олимпиады.

— Ну, в России хоть 60 тысяч есть, в Казахстане нет и десяти...
— Казахстану надо ждать, когда вырастет следующее поколение игроков. Когда к хоккею по-настоящему подключатся не только Астана, Усть-Каменогорск и Караганда, но и другие регионы. Для этого, мне кажется, нужно сделать этот спорт доступнее для населения. Всё-таки это дорогой вид спорта, некоторые родители не могут себе позволить обеспечить ребёнка всем необходимым. Наверное, на какое-то время нужны вливания из бюджета именно в детский хоккей.

— А в нашей федерации хоккея сейчас как раз прорабатывают программу развития.
— Да, наверное, нужна какая-то специальная программа. Тогда хоккей у нас будет активнее развиваться. Например, в Астане сейчас всё хорошо — настоящий хоккейный бум. А вот в Усть-Каменогорске порой не набирается и двадцати пяти человек на команду.

— Вернёмся к «Барысу». Раньше посещаемость арены очень зависела от соперника, если это ТОП-клуб, или приезжают супер-звёзды хоккея, то народу битком. В этом сезоне, кажется, активнее стали ходить именно на «Барыс». Что скажешь?
— Ну, это потому что болельщики любят побеждающие команды. Команды выигрывает — народ идёт, команда проигрывает — народ не идёт. Закон простой.

— Но тут, наверное, ещё и менталитет болельщиков в принципе играет роль. Например, не сказать, что у «Слована» очень удачный сезон — клуб даже не в зоне плей-офф сейчас, но арена заполняется. И я был там, когда «Барыс» разгромно выигрывал хозяев — 6:2. Однако никто не уходил с арены, более того стоя поблагодарили команду за игру.
— Да, «Слован» — это почти культ местный. Хотя, может быть, им там просто делать нечего. (смеётся) А если серьёзно, то клуб этот создан, если я не ошибаюсь, в 1921 году. Поэтому там много народу, которые с пелёнок болеют за «Слован», и культура боления поднялась на очень высокий уровень за эти десятилетия.

— Из всех сезонов в «Барысе» нынешний стиль команды, наверное, наиболее импонирует тебе?
— Каждый тренер, который работал с «Барысом», приносил что-то своё. Сейчас самое главное, что всё это работает — схемы, построение, очень быстрые атаки. К этому в КХЛ пока не очень-то привыкли — много команд контролируют шайбу, владеют ей, раскатываются. У «Барыса» сейчас всё немного по-другому, и это приносит результат — как же такое может не нравиться. (улыбается)

— «Барыс» уже гарантировал себе место в плей-офф. Впервые столь заблаговременно. Болельщики переживают, не вселило ли это некую расслабленность в команду?
— Нет, конечно. Все понимают, что нам нужно начать плей-офф дома. Поэтому мало гарантировать себе попадание туда, надо зарабатывать очки, чтобы финишировать в первой четвёрке. Нет никакой расслабленности, и быть не может.