У них густо, у нас почти пусто…

Сразу оговоримся, что речь пойдет только о тех, кто входит в категорию «Е», — это пишущие сотрудники газет, журналов и информационных агентств, а также фотокорреспонденты (у телевизионщиков другая категория и другие критерии отбора). Так вот, если не углубляться далеко в историю, то и в 2008-м в Пекин, и в 2010-м в Ванкувер от Казахстана ездили лишь по четыре аккредитованных журналиста — трое пишущих и один фотокор. Точно такой же количественный состав представителей отечественных СМИ поедет и летом нынешнего года в Лондон. Наверняка на предстоящих Играх будут присутствовать и некоторые другие наши журналисты, но, в отличие от своих коллег, получивших аккредитацию, они не будут иметь возможности свободного посещения любых соревнований, а также доступа в микс-зону и в олимпийскую деревню для общения со спортсменами и тренерами; они не смогут пользоваться специальными автобусами, которые курсируют между олимпийскими объектами, и услугами пресс-центров, находящихся при этих спортсооружениях. То есть у них не будет полноценных условий для работы.

Распределение журналистских квот между странами находится в компетенции Международного олимпийского комитета (МОК) и является закрытой информацией. Но кое-какие сведения становятся достоянием гласности. В частности, сотрудники самой популярной в Белоруссии спортивной газеты «Прессбол», опросив зарубежных коллег, обнародовали некоторые данные. Добавив к ним имеющуюся у нас информацию, мы составили две таблицы, которые отражают представительство ряда бывших советских республик на двух последних Олимпиадах — летней в Пекине и зимней в Ванкувере (Ж — количество аккредитованных журналистов, Л — количество олимпийских лицензий, завоеванных спортсменами, С — соотношение количества журналистов к количеству лицензий). Из них хорошо видно, сколь мало аккредитаций по сравнению с другими достается Казахстану. Значительно превосходя те же прибалтийские республики с точки зрения спортивного представительства, особенно на летних Олимпиадах, занимая более высокие места в общекомандном зачете, наша страна получает гораздо меньше журналистских квот.

Мы не случайно говорим о количестве лицензий. Например, этот показатель является главным при аккредитации «группы сопровождения» — тренеров, врачей, массажистов, переводчиков, чиновников. В том же Пекине предельная их численность (в совокупности) составляла 52 процента от количества участвующих спортсменов (лицензий), и она применительно к разным странам в целом выдерживалась. По отношению к журналистам данный критерий тоже вроде бы считается одним из основных, но тут идет большой и, как кажется на первый взгляд, абсолютно необъяснимый разнобой в предоставлении квот. Прочие факторы, которые берутся в учет, — это численность населения страны, количество медалей, завоеванных на предыдущих Играх, количество спортивных изданий… Не знаю, как насчет последнего (да и вряд ли кто-то в МОК проверяет, сколько газет и какой направленности выходят в той или иной стране), но по количеству жителей и олимпийских медалей Казахстан явно превосходит ту же Латвию или Литву. Так в чем же причина того, что в плане журналистского представительства на Олимпиадах мы приравнены к третьеразрядным странам?

За завесой секретности

А причина в нас самих — в журналистах, функционерах Национального олимпийского комитета (НОК) и главного спортивного ведомства (министерства, а сейчас агентства). Плюс в особенностях нашего медийного пространства.

Спортивные журналисты должны постоянно теребить НОК, а тот, в свою очередь, — настойчиво ставить данный вопрос перед МОК. Но этого, к сожалению, не делается. Возможно, наш НОК просто не знает, сколько на самом деле аккредитаций требуется казахстанским СМИ, и исходит из минимума. Дело в том, что если страна подаст заявку на большее количество квот, но часть их по каким-то причинам — например, финансовым — не будет выбрана, то в следующий раз последуют определенные санкции, да и репутации НОК это повредит. Вот и отправляется заявка на минимальное число журналистов, поездка которых на Олимпиаду оплачивается по линии министерства (агентства) спорта, — эти-то уж точно поедут. Между тем, есть издания (неважно, спортивные или общественно-политические), которые готовы в случае получения аккредитации делегировать корреспондентов за свой счет, однако они не владеют абсолютно никакой информацией по данному поводу. Да и, похоже, никто в НОК и агентстве даже не берет их в учет.

В цивилизованных странах сразу после объявления о начале аккредитационной кампании (обычно за полтора-два года до Олимпиады) НОК размещают в СМИ сообщения об этом с указанием сроков предоставления необходимых документов, условий и критериев отбора и т. д., после чего желающие могут подать свои заявки. В Казахстане же, напротив, все, что связано с аккредитацией журналистов на Игры, покрыто мраком тайны. А раз никто ничего не знает, то соответственно нет заявок, и НОК «умывает руки». Конечно, ближе к Олимпиаде какие-то издания или отдельные «акулы пера» начинают интересоваться, что да как, но поезд уже давно ушел. Видимо, в силу названных причин у функционеров Международного олимпийского комитета сложилось устойчивое мнение, что Казахстану достаточно четырех аккредитацией, и на большее он не претендует.

И потом, почему распределение выделенных нашей стране квот отдано на откуп чиновникам министерства (агентства)? Понятно, это ведомство финансирует поездку журналистов. Но, допустим, какое-то издание, имеющее большой (не дутый, а настоящий) тираж, много и интересно освещающее спортивную жизнь, захочет получить аккредитацию и отправить своего корреспондента на Олимпиаду, причем полностью взяв на себя все связанные с этим расходы. Почему его лишают такой возможности?

Один в поле не воин

Журналист, в единственном числе представляющий свое издание на Олимпиаде, оказывается в чрезвычайно сложном положении. Утверждаю это как человек, работавший на Играх 2008-го в Пекине.

На летней Олимпиаде каждый день проходят соревнования, как минимум, по семи-восьми видам спорта, в которых участвуют казахстанцы. Успеть на все просто физически невозможно, тем более что много времени уходит на переезды с одного олимпийского объекта на другой: маршруты автобусов-«челленджеров» для журналистов составлены таким образом, что все время приходится ездить не напрямую, а через стоянку у главного пресс-центра, поэтому нужно делать большие круги. Да, можно взять такси, но даже это не всегда спасает (тем более что таксомоторы, в отличие от «челленджеров», не пускают на территорию объекта и часто останавливают вдалеке от него). А ведь еще надо брать интервью у спортсменов и тренеров, «распечатывать» диктофонные записи, писать материалы, что тоже занимает много времени.

Поэтому мы, аккредитованные представители трех разных казахстанских изданий, а также фотокорреспондент, даже недосыпая и иногда оставаясь без обеда и ужина, имели возможность более или менее полноценно осветить соревнования лишь по нескольким «медальным» для нас видам спорта. На другие мы либо ездили урывками, либо не ездили вообще. Я уже не говорю про те виды спорта и дисциплины, в которых Казахстан не был представлен. Например, у меня была мечта сходить на большой теннис, на решающие матчи по баскетболу, на забеги с участием Усейна Болта и т. д., но я просто не мог себе этого позволить, иначе пропустил бы бои и схватки казахстанских боксеров и борцов, а заодно возможность взять у них какие-то комментарии (работа прежде всего). И в чисто соревновательном плане я увидел очень мало — гораздо меньше, чем если бы сидел дома у телевизора. То есть, как любитель спорта, как зритель я много потерял. В профессиональном же отношении это был бесценный опыт — я узнал, как организованы Игры, почувствовал и впитал в себя их атмосферу, имел возможность общаться с коллегами из других стран, получил много пищи для размышлений.

А вот российские издания (не только «Спорт-экспресс» и «Советский спорт», но даже некоторые региональные) прислали в Пекин целые бригады. За каждым корреспондентом было закреплено лишь по два-три вида спорта, поэтому у них, в отличие от нас, бегавших высунув язык от одного объекта к другому, была возможность глубоко и детально вникнуть во все, в том числе и в какие-то закулисные интриги. Плюс побывать на тех соревнованиях, которые представляли для них и личный, и профессиональный интерес.

За чей счет?

Если вернуться к таблицам, то из них видно, что Казахстан с учетом получаемых нашими спортсменами лицензий вправе иметь возможность отправлять на каждую Олимпиаду не четырех, как сейчас, а 20 и более аккредитованных работников прессы. Думается, над этим и должны совместно работать журналистская братия, НОК и Агентство по физкультуре и спорту.

А пока нам выделяют минимальное количество квот, необходимо очень тщательно относиться к их распределению, соблюдая главные условия — открытость и справедливость.

Во многих странах этим занимаются специальные советы или комиссии, в которые входят представители как спортивных организаций, так и самого медийного сообщества. Они делают свой выбор, исходя из степени популярности изданий, их специфики (сколько места отводится спорту), периодичности и тиража, а также репутации предложенных ими кандидатов на поездку. У нас же абсолютная непрозрачность и келейность этой процедуры приводит к тому, что немало авторитетных спортивных журналистов, чьи публикации вызывают живейший интерес (об этом можно судить по количеству откликов в Интернете), так ни разу и не побывали на Олимпиаде, тогда как некоторые ездят на Игры регулярно. Между тем, если провести опрос среди самих представителей СМИ, активно занимающихся освещением спортивных событий, то, думается, можно было бы выбрать и рекомендовать для аккредитации наиболее достойных. Причем в первую очередь должны рассматриваться кандидатуры тех из них, кто еще не был на Олимпиаде. Пусть они приобретут тот опыт, о котором я уже говорил выше.

Еще один важный момент. Было бы целесообразно ввести следующее требование. Если аккредитованный журналист собирается работать только на свое издание, то пусть это издание и берет на себя его расходы. Так будет честно и справедливо. Если же он едет на Олимпиаду за счет государства, то он должен работать, прежде всего, на страну. Имеется в виду оперативное предоставление информации, например, на сайты НОК и Агентства физкультуры и спорта (либо ДШНК), откуда ее могли бы брать другие казахстанские издания.

Особенно это актуально применительно к фотографиям. На Играх пишущий журналист, даже имея относительно приличный аппарат, не сможет сделать нормальные кадры. Ему просто не разрешено снимать (например, в Пекине на соревнованиях по борьбе и дзюдо, как только я открывал крышку объектива, ко мне подходил волонтер и предупреждал, что меня могут вывести из зала). А если он даже сумеет воспользоваться фотоаппаратом, то сможет снять разве что издалека и часто с неудобного ракурса. Так что качественные и профессиональные снимки может предоставить только получивший специальную аккредитацию фотокорреспондент, имеющий право находиться в самом эпицентре событий. А он, напомним, в нашем малочисленном журналистском пуле лишь один. Его поездка и пребывание на Олимпиаде оплачиваются государством. Коли так, то этот фотокор опять же должен работать не на себя или на какое-то одно издание, а на страну. От него нужно требовать, чтобы он предоставлял все снимки в штаб нашей олимпийской делегации, откуда их можно будет передать (в приемлемом, а не в «ужатом» до неприличия разрешении) на сайты НОК, республиканских федераций по видам спорта и т. д. И пусть любое отечественное издание берет их, публикует у себя, давая возможность всем казахстанским читателям возможность лицезреть наиболее яркие мгновения Олимпиады.

Хочется думать, что во время предстоящих Игр в Лондоне так и будет.



Примечание: Ж — количество аккредитованных журналистов категории «Е»; Л — количество лицензий, завоеванных страной; С — соотношение количества журналистов к количеству лицензий; самая нижняя графа — данные по всем странам-участницам Олимпиады в совокупности.

Спортивное издание «Астана Спорт»