О том, почему мама не ходит на хоккей, за что его прозвали Мирасти и о своем тренерском опыте, Марсель рассказал в интервью пресс-службе клуба.

— Марсель, у тебя не совсем обычное имя. Что оно означает?
— Старший брат выбрал это имя для меня. Его зовут Марат, и он хотел, чтобы наши имена одинаково начинались. Так и получилось — Марат и Марсель. Родители вроде как по-другому хотели меня назвать.

— Как ты оказался в хоккее?
— В хоккей я уже пришел лет в девять, в классе втором-третьем. Сначала родители не пускали меня на хоккей, запрещали даже, потому что это травмоопасный вид спорта. Я ходил на футбол, на гимнастику. А потом как-то брат повел меня на коньках кататься, и там мы встретили тренера, который сказал, что надо идти в Ледовый. Брат пришел домой и передал это пожелание родителям. Кстати, Марат и научил меня кататься на коньках. Потом, правда, я уже учил его.

— Марат к хоккею не имеет отношения?
— Нет. Он больше индивидуальными видами спорта увлекался — легкой атлетикой, боксом. В общем, тоже много попробовал.

— Сейчас, наверное, брат — твой главный болельщик?
— Да. Следит за играми, смотрит в Интернете, пишет после каждого матча. Родители тоже смотрят.

— Очень многие хоккеисты начинают свою спортивную карьеру в амплуа защитника, а потом пробуют себя в нападении. У тебя не было подобных экспериментов?
— Я вообще начинал свою карьеру вратарем. Поскольку я пришел после гимнастики, у меня была неплохая растяжка. Плюс ко всему тренер, который вел нашу команду, сам был вратарем. Он и предложил попробовать. Я поиграл в воротах всего около года. Мне форма не нравилась, она старая была. А дома как раз лежали без дела новые краги, у многих ребят даже не было таких. И я решил, что надо их использовать по назначению. Так я вышел в поле. Лет до четырнадцати играл в защите. А потом как-то тренер мне говорит, мол, что-то ты бегаешь сильно много, и перевел меня в нападение. Но на этом мои эксперименты не закончились. В 18 я опять стал играть в защите. Точнее у меня тогда было сразу два амплуа. В молодежном чемпионате я был защитником, а в первой лиге в составе второй команды «Нефтехимика» — нападающим. Потом был переезд в Оренбург, где я вообще стал центральным нападающим. Тренер решил, что раз я играл в защите и с краю, надо попробовать в центре. В команде МХЛ «Реактор» я снова был заявлен нападающим, но потом получил травму. А поскольку нападающие без ног никому не нужны, стал играть в защите.

— Какое амплуа тебе все-таки ближе?
— Наверное, все-таки защита. Хотя в нападении тоже хочется играть. Разницы нет, лишь бы доверяли... Я уже даже в роли тренера себя попробовал. Это было два года назад, у меня как раз травма была. И пока искал клуб, чтобы получить практику, занимался с 5-6-летними детьми в Нижнекамске. Поначалу было тяжело, а потом быстро втянулся. Мне даже предлагали остаться, хотели дать команду постарше.

— На поле ты достаточно жесткий игрок. А каким был тренер Муллахметов?
— Первые два-три дня кричал, а потом понял, что от этого толка нет. Лучше просто тихо объяснить.

— В перспективе видишь себя тренером?
— Как сложится. Предпосылки все есть. Я уже окончил Академию спорта и туризма в Набережных Челнах, высшее образование есть. Это, кстати, и было решающим фактором, когда мне предлагали тренерскую работу на родине. Даже хотели меня в ВШТ отправить на учебу. Родители уже были настроены, что я буду тренером, останусь дома, но я решил продолжить карьеру.

— А как раньше родители относились к твоим отъездам?
— Раньше не все так просто было, отец все время ездил со мной. Первый раз мы уехали, когда мне было 12 лет. Пригласили играть в Лениногорск за 1989 год рождения. Поскольку я очень быстро вырос, за год на 13 сантиметров, тренер предложил мне поиграть со старшими ребятами. После сезона стали поступать предложения из Ярославля, Москвы, и наша команда разбежалась. Сам я поехал в Ярославль, где пробыл полгода и заболел. Медики даже запретили мне играть в хоккей. Я вернулся домой, прошел обследование — оказалось все нормально, но мама уже не отпустила меня назад.

— Как ты оказался в Казахстане?
— Дело в том, что отец главного тренера «Сарыарки-2» Игоря Федорова, работает в Нижнекамске в хоккейном интернате. Он рассказал, что в Караганде собирают вторую команду. Предложил попробовать свои силы, так сказать, воспользоваться шансом попасть в Высшую лигу. Я прошел предсезонные сборы, сыграл на Кубке Казахстана. Капитаном даже был. Честно скажу, отыграл не важно, потому что накануне получил травму. А после последней игры узнал, что мной интересуется тренер «Горняка». Я приехал в Рудный прямо перед стартовыми играми с Темиртау. Команда меня хорошо приняла.

— С Александром Станковским успел в Караганде познакомиться?
— Нет, я его всего три дня там видел, когда сборы с командой ВХЛ проходил. Зато здесь в первой же поездке нас вместе поселили. Я на тот момент в «Горняке» только Юлика Поповича, Сашу Пукса и Степу Жданова знал. Мы в МХЛ против друг друга играли.

— Ты играл и в первой лиге, и в ВХЛ, и в РХЛ, и в МХЛ. Сейчас чемпионат Казахстана. Какой сезон в своей спортивной карьере считаешь самым лучшим?
— Конечно, нынешний. Все-таки после стольких травм снова вернуться в хоккей. Прошлый сезон я больше втягивался, искал свою игру. А сейчас играю по полной, как могу. Буду стараться, чтобы закончить сезон с медалями. В чемпионате Казахстана намного интереснее играть. Уровень намного сильнее первой лиги и РХЛ. Но и не слабее Высшей лиги. Здесь более мастеровитые игроки собраны, которые в КХЛ поиграли, и иностранцы высокого уровня.

— С самого начала этого сезона тебя преследуют травмы, особенно в домашних матчах. В осенних играх с «Сарыаркой-2» тебе даже разбили шайбой шлем...
— Да, я поэтому сейчас и катаюсь в маске. Шайба тогда попала мне в глаз. Зрение пока не радует. Думаю, что до конца сезона я докатаюсь в маске. Хочу, чтобы зрение уже полностью восстановилось. Действительно, в этом сезоне очень много травм, и мелких, и серьезных. Растяжения, микротравмы, наверное, все-таки связаны с большими нагрузками — возможно организм не справлялся, а остальные не могу объяснить. Да ладно, в отпуске отдохну, восстановлюсь.

— Что говорят родители по поводу твоих травм в этом сезоне?
— У меня есть целая история с мамой по этому поводу. Как-то она пошла первый раз на хоккей. Мне было лет 10-11. На той игре мне въехали в колено, я неделю ходить не мог. В следующий раз мама пошла, когда мне было лет 15-16. На игре с самой слабой командой в первом же периоде у меня вылетело плечо. Во втором периоде я уже сидел рядом с ней на трибуне, рука была в кармане, и она ничего не поняла. Только когда домой пришел с гипсом, пришлось признаться. Последний раз мама была на хоккее, когда я играл в Набережных Челнах. Моя команда проиграла 0:9, и тогда мама сказала, что больше на хоккей ходить не будет. Кстати, гипс я тогда так и не доносил, снял раньше времени. Мама сейчас постоянно меня ругает, что я никогда не долечиваюсь. Поэтому я стараюсь вообще ее не посвящать во все мои травмы. Отцу говорю, а если он посчитает нужным, передает ей. Я не хочу ее расстраивать, она очень сильно переживает.

— В начале сезона капитан «Горняка» Виталий Николаев в своем интервью сказал, что Марсель Муллахметов любит подраться. Чем ты заслужил такой авторитет?
— Я раньше много дрался, очень много. Бывало, за игру по три раза дрался. Даже когда в первой лиге в Нижнекамске еще играл. Сам я обычно не начинал драться, чаще заступался за кого-нибудь. А сказал он это потому, что на предсезонных играх «Горняка» с «Сарыаркой-2» я подрался с Юлианом Поповичем (смеется). Так получилось, что началась потасовка, мы подрались и только потом увидели, что бьем друг друга. Смешно было. Но в сезоне я еще ни разу не дрался. Не очень хочется пропускать игры — сейчас же за это матч-штрафы дают.

— Но у тебя и без этого удалений хватает.
— Согласен, жестко немного играю. Не всегда получается играть по правилам, хотя и не очень люблю их нарушать.

— Как на личном фронте у Марселя Муллахметова?
— Все хорошо. Здесь в Рудном познакомился с девушкой. Я увидел ее в тренажерном зале, а потом уже в Интернете продолжили общаться.

— Во время знакомства сразу объявил, что ты — хоккеист?
— В Интернете на страничке есть такие фотографии, что мою профессию сложно утаить. Да и вообще, мне кажется, это сразу видно — спортивный ты человек или нет.

— Кстати, в социальных сетях есть много твоих страничек. С болельщиками в Интернете поддерживаешь общение?
— Да, я абсолютно открытый человек. Правда, встречаются веселые болельщики, которые пишут немного странные вещи. А есть адекватные, которым можно ответить.

— В одной из своих анкет ты указал, что твоя любимая книга — Конституция Российской Федерации. Это правда?
— Не читал ее ни разу (смеется).

— А то, что твой любимый праздник — это день игры?
— Это действительно особый день. Разве это не праздник, когда столько народа приходит смотреть хоккей, болеют, кричат, радуются за любимую команду?

— Согласна. А если игра заканчивается не в пользу твоей команды?
— Значит, праздник у другой команды.

— Еще недавно у тебя была не совсем обычная стрижка. Чем это вызвано, и как часто любишь экспериментировать с волосами?
— Все началось в начале прошлого сезона, в Белоярском. Я посмотрел фильм «Неоспоримый» и выбрил волосы по бокам, что-то типа ирокеза. Сразу посыпались сообщения — о, Мирасти, Мирасти. Он тогда был тафгаем в «Витязе», а мы жили в Ледовом без телевизора, и я долго не мог понять, почему меня так называют. Потом мне скинули в Интернете фотографию Мирасти с подобной стрижкой, и все встало на свои места. Вообще за всю жизнь у меня много было разных причесок, начиная от самых длинных волос с челкой до подбородка и заканчивая лысиной. Постоянно что-нибудь новое.

— Какой будет следующий эксперимент?
— Еще не решил. Сейчас отращиваю волосы. Пока нет ни сил, ни желания идти в парикмахерскую.

— Меньше чем через месяц тебе исполнится 23. О каком подарке мечтаешь?
— Чемпионат неплохо было бы выиграть.

— Как обычно проводишь отпуск?
— На пляж, купаться. На шашлыки часто ездим. Раз как-то ездил с друзьями отдыхать в Турцию. А с июня уже начинаю сам тренироваться, выхожу на лед. Развлекаться особо не люблю.