Нам это стало известно после того, как мы решили взять интервью у Владимирова. Оно было опубликовано в нашей газете три недели назад, а затем размещено на сайте www.sports.kz. Спустя несколько дней на этом же сайте появилось открытое письмо четырех молодых шахматистов — Ануара Исмагамбетова, Рината Джумабаева, Кирилла Кудеринова и Жанибека Аманова, которые предъявили ряд претензий в адрес Владимирова и высказались за то, чтобы его на должности главного тренера сменил Павел Коцур. Сложившаяся конфликтная ситуация не может не тревожить, поскольку нашей сборной, не избалованной участием в серьезных международных турнирах, уже совсем скоро предстоит поездка на Всемирную шахматную Олимпиаду в Ханты-Мансийск, а затем (и это, пожалуй, главное соревнование четырехлетия для казахстанской команды) на летние Азиатские игры в Гуанчжоу. Мы попросили лидера сборной Муртаса Кажгалеева — кстати, триумфатора предыдущей Азиады 2006 года — высказать свое отношение к происходящему.

Претензии не по адресу

— Авторы «письма четырех», не ставя под сомнение высокую квалификацию Владимирова, в то же время выдвигают против него два главных обвинения. Первое — он не проводит сборы команды. Второе — во время официальных международных соревнований он помогает только Кажгалееву, то есть вам, и не занимается с остальными. Как вы это прокомментируете?
— Как я понимаю, сборы должна организовывать либо ДШНК, либо федерация. И, насколько мне известно, и Евгений Владимиров, и гостренер Нурлан Ибраев каждый год включают в план проведение сборов, но им постоянно отказывают. Наверное, потому, что денег всегда не хватает, к тому же шахматы — не олимпийский вид спорта, и у нас пока нет игроков уровня Ананда или Топалова. Конечно, кто-то может высказать совершенно безумное мнение, что Владимиров должен сам и чуть ли не на свои средства организовывать сборы, но такие вещи, сами понимаете, комментировать бессмысленно. Так что эта претензия не по адресу. Что касается второго обвинения, то это, как мне кажется, вообще полный бред. Может, кто-то сам не хочет заниматься, считая, что он и так хорошо готов, может, кому-то скромность мешает или еще что-то. В конце прошлого года мы ездили во Вьетнам на Азиатские игры в закрытых помещениях, и в составе команды был молодой Женя Пак, чемпион Казахстана. И он бы рассказал, как серьезно с ним занимались — даже не в рамках подготовки к матчам этого турнира, а в плане его профессионального роста на будущее. И потом, надо учитывать следующий момент. Во время соревнований времени-то особо нет — каждый день проходят игры, и можно заниматься с шахматистами разве что утром. При этом, например, на Всемирной шахматной Олимпиаде сборная (мужская и женская команды) состоит из десяти человек, и если тренер один, то он не в состоянии уделить каждому хотя бы по часу в день.

На самом деле проблема глубже. Поскольку отсутствует должное финансирование, из-за чего не проводятся сборы, команда собирается только на время соревнований. И если шахматист приехал неготовым, то за два дня и тем более за пять часов перед партией его не подготовишь. Другими словами, спортсмен сам должен быть готов играть на определенном уровне, а во время турнира можно только что-то подправить, то есть провести точечную подготовку. Это как в футболе — ведь если человек приглашается в сборную, его же не учат играть.

— Разница примерно такая же, как между подготовкой в футбольных клубах и в сборной?
— Да. Тренер сборной должен правильно укомплектовать команду и как-то настроить ее психологически. Функциональную же подготовку за три дня, которые ему дали перед матчем, он уже не сможет поставить. Так же и в шахматах. И задача тренера сборной — выбрать шахматистов и дать им какие-то направления.

— С кем-то из подписавшихся вы письмо обсуждали?
— Нет, в тот момент, когда оно появилось, я находился в Москве. И на сегодня (разговор состоялся 5 мая — Ж.Б.) у меня не было контактов по этому поводу ни с кем, в том числе и с Владимировым. Вот если вы позвоните мне послезавтра, возможно, я смогу сказать что-то новое.

Договорившись еще раз созвониться, мы продолжаем беседу.

— А какие мотивы, по-вашему, двигали авторами «письма четырех»?
— Трудно сказать. Понятно, что там идет какая-то мелкая политическая борьба. Кстати, из этих четверых шахматистов один вообще не играл за сборную, а на последнюю шахматную Олимпиаду в Дрезден ездили двое из них — Исмагамбетов и Джумабаев. Причем тот же Джумабаев всегда был на хорошем счету у Владимирова и, насколько я понимаю, остается. Об этом Владимиров сказал и в интервью вашей газете. Это справедливо, потому что Ринат и вправду играет неплохо.

«Владимиров должен остаться»

— А вы не боитесь, что сложившаяся ситуация негативно скажется на отношениях внутри команды?
— Надеюсь, что нет. По-любому, у тех, кто поедет в Гуанчжоу, будет одна цель, и распрей уже быть не должно. Другое дело, как скажется эта ситуация на процессе формирования сборной, на процессе подготовки, потому что она нервирует в большей или меньшей степени всех. Например, она может нервировать того же Джумабаева в том плане, что, поставив подпись под этим письмом, он в какой-то момент может почувствовать себя неловко. Я не вижу таких уж больших проблем, но все-таки…

— А вообще, как вы считаете, Коцур мог бы возглавить сборную? Или же ему еще рано?
— Он еще действующий игрок и по возрасту даже младше меня. Понятно, что для работы с молодежью у него достаточно опыта. Но, например, чтобы помогать мне, ему не хватает жизненного опыта. Да и тренерского тоже. Он не работал, не крутился в тех кругах, в которых надо крутиться, чтобы руководить игроками, которые за что-то борются на серьезном уровне. Да, возможно, тот же Джумабаев, его ученик, через какое-то время будет играть сильнее меня, даже сильнее моего лучшего уровня. Но на сегодня Павлу пока не хватает такого опыта. Хотя как шахматист он, конечно, сильный, а для Казахстана — очень сильный.

— Значит, вы считаете, что Владимиров должен остаться главным тренером?
— Да, я считаю, что на сегодня это самый оптимальный вариант. Лично я бы хотел, чтобы разговоры на эту тему побыстрее утихли, потому что нынешняя ситуация заставляет и меня как-то реагировать. Не скажу, что она сильно меня нервирует, но тем не менее влияет. А уже потом, когда наступит перерыв в крупных международных соревнованиях, можно будет спокойно проанализировать, как мы выступили, идем ли мы вперед или, наоборот, катимся назад. Пока же мое мнение однозначное. Тем более, что нынешний год — особенный, и я вообще не могу понять, зачем перед такими важными стартами, как Азиатские игры, надо было будировать эту тему. Ну, с Олимпиадой понятно — там мы будем бороться где-то за 30-е место, может, при хорошем раскладе поднимемся чуть выше, но в любом случае мы не сможем обогнать такие команды, как Россия, Армения, Украина, США… Это объективно: если сравнить средний рейтинг шахматистов этих стран с нашим, то разница будет 150–200 пунктов. В отдельно взятом матче можно совершить подвиг, но в 11 турах нельзя. А вот на Азиатских играх мы можем претендовать на медаль в командном первенстве. Да и в личном я хотел бы побороться, тем более что в последние годы я доказывал возможность такой борьбы. К тому же личное первенство, в отличие от командного, проводится по быстрым шахматам, а это не то же самое, что классические (напомним, что именно в личном турнире по быстрым шахматам Кажгалеев завоевал «золото» Азиатских игр в 2006 году, хотя тогда в Катар приехали все сильнейшие азиатские шахматисты, кроме нынешнего абсолютного чемпиона мира Вишванатана Ананда. — Ж.Б.).

Вообще, для нас даже хорошо, что два таких крупных соревнования пройдут одно за другим, с разрывом в полтора-два месяца, поскольку при отсутствии сборов Олимпиада станет еще и как бы этапом подготовки к Азиаде. Предполагаю, что на обоих турнирах состав сборной будет одинаковым — ну разве что если кто-то сильно провалится на Олимпиаде, тогда его, возможно, заменят.

— Лично для вас прошлый год сложился удачно, вы поднялись весьма высоко в мировом рейтинге. А как начался нынешний?
— Пока тяжеловато. Отчасти я сам как бы не форсирую подготовку, а отчасти что-то у меня не получается. Так что пока похвастать особо нечем. В рейтинге потерял, были отдельные неудачи спортивного толка. Но до главных стартов время еще есть, я настраиваюсь на них, нарабатываю определенный материал. Год очень ответственный. Тут важно, с одной стороны, не перегореть, а с другой — не подойти слишком расслабленным.

Наша беседа продолжилась спустя два дня.

Садвакасов возвращается?

— Есть какие-нибудь новости?
— Главная новость — хорошая. Есть большая вероятность того, что Дармен Садвакасов снова начнет играть (чемпион мира 1998 года среди юношей в последнее время отошел от активной соревновательной практики — Ж.Б.). Думаю, все настоящие любители шахмат в Казахстане будут рады услышать это.

— Значит, он собирается поехать и на Олимпиаду, и на Азиатские игры?
— Этого я пока сказать не могу, но, во всяком случае, в нынешнем году он, наверное, будет выступать.

— Это он сам вам сказал?
— Я вчера звонил Владимирову, и он сообщил мне эту новость. Сам я видел Дармена недели две назад, и он сказал мне, что планирует играть, если не будет занят по работе. Пока что-то утверждать категорично трудно, но надеемся, что он сможет.

— Насколько мне известно, у Болата Асанова сложные отношения с Садвакасовым. Во всяком случае, так было два-три года назад. Не станет ли это препятствием для возвращения Дармена в сборную? Например, представители федерации могут потребовать, чтобы Садвакасов отбирался в команду на общих основаниях…
— Если главным тренером останется Владимиров, то проблем с этим быть не должно. Он и в интервью говорил, да и в принципе всегда придерживался такой политики в формировании сборной, когда чемпион Казахстана попадает в команду автоматически, а на остальные места он сам подбирает шахматистов.

— То есть все зависит от того, останется Владимиров или нет…
— Да, и мое мнение по этому поводу вы уже знаете. Я хотел бы, чтобы Владимиров остался, и это очень важно для успешного выступления команды. Возвращаясь к тому письму, хочу сказать, что мнение молодежи (причем не всей, а только некоторых) — оно не единственное. После нашего позавчерашнего разговора я общался с некоторыми участницами женской команды и понял, что с их стороны есть поддержка Владимирову. Но коллективных писем мы писать не будем, да и сам Владимиров, я знаю, этого не хочет. А за обращением молодых явно просматривается чье-то влияние.

— Да, это чувствуется. А для того, чтобы доводы выглядели справедливыми и объективными, заодно подвергается критике деятельность федерации…
— Нынешнего ее президента никто не видел. Наверное, его будут менять, и инициаторы письма решили заодно пройтись и по федерации. То есть смешать все в одну кучу — уловка такая. Однако главная цель — снять Владимирова и поставить на его место Коцура. Я далек от мысли осуждать подписантов — наверное, даже хорошо, что они высказались. Но этот пафос — «Мы хотим прославить Нашу Родину!»… А кто не хочет хорошо выступить на тех же Азиатских играх? Однако чтобы иметь амбиции, надо иметь амуницию. Если уровень мастерства недостаточен, то во время соревнований никакие подвиги не помогут. Это во всех видах спорта — легкой атлетике, футболе, шахматах… Если ты 5-й в рейтинге, то можешь стать 1-м, если 10-й, то можешь стать, скажем, 3-м, но если ты 40-й, то не сможешь стать 3-м, а будешь в лучшем случае 15-м или 20-м. И то при условии героического выступления. В шахматах рейтинги отражают реальный расклад сил.

Азиатские игры: наши шансы

— В каком формате будет проходить командное первенство на Азиатских играх?
— Отдельно мужское и женское, в обоих случаях матчи будут проводиться на четырех досках. То есть в каждой сборной с учетом запасных должно быть пять мужчин и пять женщин.

— Словом, как на Всемирной шахматной Олимпиаде?
— Да, в этом году на Азиатских играх формат в принципе будет такой же, как на Олимпиаде, тогда как в 2006-м играли смешанные составы и на меньшем количестве досок. Дело в том, что предстоящую Азиаду принимают китайцы, а им выгодно провести командный турнир раздельно, причем чем больше досок, тем лучше для них.

— Потому что у китайцев более ровный состав?
— У них «скамейка» очень длинная. Если бы играли, скажем, на ста досках, то они с явным перевесом заняли бы первое место, Индия с явным отрывом от остальных стала бы второй, а Вьетнам, Узбекистан, Иран и мы боролись бы за «бронзу». На четырех досках эта разница, конечно, несколько нивелируется, но в целом расклад останется таким же. Ну и понятно, что у нашей мужской команды шансы объективно выше, чем у женской. Хотя те же вьетнамцы в последние годы здорово прибавили — у них выросло очень талантливое новое поколение. Например, есть Ле Куанг Льем, который в феврале нынешнего года выиграл Aeroflot Open с очень сильным составом участников. Он считается одним из самых перспективных молодых шахматистов мира. Да и другие игроки в этой сборной не подарок. Тем не менее, на четырех досках бороться с ними можно. У нас есть еще один резерв — я вам уже говорил об этом. На мой взгляд, команду серьезно усилил бы Владимиров, хотя бы в качестве запасного. Понимаю, это трудно — совмещать функции главного тренера и игрока, но тем не менее…

— Представим чисто гипотетически… Если бы вы с Владимировым сели играть 10 партий в «классику», каким примерно был бы счет?
— Трудно сказать. Класс игры у него очень высокий — просто он давно не играл в турнирах. А так, если он серьезно подготовится, то, думаю, наш с ним уровень будет вполне сопоставимым.

— Если бы за сборную играли Кажгалеев, Садвакасов, Коцур, Владимиров плюс кто-то из молодых, например, Джумабаев, наши шансы на третье место в командном турнире Азиатских игр были бы выше?
— Ну, четыре опытных шахматиста — это, может быть, многовато. Дело в том, что нужна молодая кровь и, так сказать, в психологическо-сюрпризном плане, и в плане того, что на задних досках энергия молодости может перевесить опыт, класс игры. Поэтому обычно хорошо выступают те команды, в которых есть два молодых шахматиста — понятно, определенного уровня. У нас прежде то одного «дядьки» не хватало, то молодежи. А сейчас есть шанс собрать оптимальный состав. Но, прежде всего, нужно, чтобы все успокоились и дали Владимирову возможность без лишней нервотрепки формировать и готовить команду.

— Спасибо за беседу.