Обозреватель «Матч ТВ» Александр Беленький вспоминает, как начиналась карьера Сауля Альвареса и как он шел к победе над Геннадием Головкиным.

Как-то я сказал: «Сам себя не похвалишь — сидишь, как оплеванный». Строго говоря, сказал это не я, я лишь к месту употребил, но правдивости высказывания это не отменяет.

Не только я говорю правильные вещи.

Итак, два месяца назад, после боя с Головкиным, я сказал, что мировая общественность съест победу рыжего Альвареса. И знаете — съела. Мы надеялись на общественное мнение, на боксерские организации, на отдельный голос отдельных защитников, но эти голоса, гордо прозвучав, стали как-то все более редкими и потом окончательно утонули во всеобщем одобрямсе. Сейчас даже трудно сказать, кому они принадлежали. Так, позвучали чуть-чуть и исчезли. Мир их праху.

Альварес победил. Вы можете это заявлять громко и прямо, можете тихонько думать об этом, ничего от этого не изменится. Он победил Головкина. И общественное мнение не волнует, насколько честной была эта победа. На мой взгляд, вполне честной. Дрались бы в Москве, победил бы Головкин. Но дрались в Америке, и победил Альварес. Судья, решивший итог голосования, в прошлый раз счел победителем Головкина.

Общественное мнение смирилось. А его адепты, вроде гражданина России Роя Джонса, сумели это мнение аргументированно обосновать. Рой Джонс сказал, что хоть Головкин нанес и больше ударов, Альварес бил качественнее. И все. Теперь мы находимся там, где на самом деле находились с самого момента провозглашения победителем Альвареса. Он победил, Головкин проиграл, и это ему нужно сейчас бороться с Альваресом и со временем, которое перестало быть его союзником, и что-то там доказывать.

В общем, пришла пора анализировать деятельность Альвареса. И сейчас самое время вспомнить, как все начиналось.

Для меня все начиналось в Киеве, лет восемь назад, когда Владимир Гендлин-младший, с которым мы там были, как-то спросил меня, видел ли я Альвареса. Я его видел. Он произвел на меня впечатление человека, который все делает красиво и благодаря этому умеет казаться лучше, чем он есть, о чем я и сказал Гендлину. Он немного помолчал, а потом сказал: «Он цепкий парень. И на сегодняшнем безрыбье сумеет себя показать».

Задним числом можно сказать, что Гендлин был больше прав, чем я. Собственно, я был прав один раз: в день боя Альвареса с Мэйвезером. По иронии судьбы я говорил об этом бое в Донецке с Ленноксом Льюисом. Мы с Ленноксом сидели в роскошном ресторане, — мне страшно подумать, что с этим рестораном сейчас, — и Леннокс сказал: «Мейвезер его просто разнесет». Я полностью разделял эту точку зрения. И ждал, когда Мэйвезер деклассирует Альвареса.

Мэйвезер таки-да деклассировал Альвареса 14 сентября 2013 года. Одна из судей, женщина, поставила ничью, но это было все, что она могла сделать для рыжего мексиканца. Мужчины отдали заслуженную победу Мэйвезеру со счетом 116-112 и 117-111. Это был абсолютный минимум. Если бы один из них думал так же напряженно, как эта дама, бокс можно было объявлять почившим и хором петь отходняк.

Альварес был понятен Мэйвезеру. Флойд, может быть, и средний человек, но боксер выдающийся. И как раз Альварес никаких загадок собой не являл. Он все делал четко и быстро, но Мэйвезер читал его быстрее, чем он успевал претворить свои планы в жизнь, и все время оказывался готов.

Однако тот день тогда, в Киеве, был далеко. А вот другой день близко. 3 мая 2011 года. По-моему, даже через месяц или два после нашего разговора с младшим Гендлиным. В тот день Саул Альварес впервые стал чемпионом мира — по версии WBC до 69,9 кг (154 фунта). В 20 с половиной лет от роду. И в 37-м бою. Вдумайтесь в эти цифры. Наш выдающийся боксер Костя Цзю ушел с ринга, имея меньше боев, чем двадцатилетний Альварес на момент первой встречи за титул.

Альварес начал свою карьеру в 15 лет. И он дрался со всеми, кого могли найти его менеджеры. Он долго не искал легких путей. Но в конце концов они нашли его сами. Слишком уж ходкий был товар: мексиканец, внешне похожий на ирландца, рыжий веснушчатый мальчишка, он неизбежно привлекал внимание, и целых две страны считали его своим. Он не знал английского, но на юго-западе Штатов можно сходить за своего, и не говоря по-английски.

Его соперником в том первом чемпионском бою был Мэттью Хаттон. Сейчас вряд ли кто-то вспоминает об этом, но тогда это был хороший ход. Крепкий парень, небьющий, но хорошо держащий удар, Хаттон являл собой проблему, которую надо было решить. Все трое судей отдали победу Альваресу с одинаковым счетом 119-108, то есть присудив ему все раунды, кроме одного. В седьмом раунде Альварес ударил после гонга, за что с него было снято одно очко. Он не оставил от Мэттью — кстати, старшего брата Рики Хаттона, — ничего, кроме трусов. И стал чемпионом мира.

Альварес продемонстрировал весь свой арсенал, и так, как это надо было сделать: со скоростью и акцентированными ударами, не давая Хаттону ни секунды подумать. Он заставлял его работать по факту: отбиваться. В общем, продемонстрировал хороший мексиканский стиль. Он привлек внимание, в котором нуждался. До того, как он встретился с Мэйвезером, свой титул он защитил шесть раз. Он перемежал бои с известными бойцами, такими, как Шейн Мозли, Кермит Цинтрон и Остин Траут, с мешками для битья вроде Хосесито Лопеса, которого за пять раундов уронил четыре раза.

То, что Мозли и Траут ушли с ринга на своих ногах, ничего не меняло. Они проиграли в одну калитку. Ну, может быть, Траут, известный спойлер, немного поупирался, но не более того. С каждым из этих шести боев ирландоподобный мексиканец становился все популярнее и популярнее. Он приобретал свою публику, которая ходила на бокс персонально на него. Многие из этих людей вообще не смотрели бокс, если на ринге не было Альвареса. В конце концов, Альварес решил, что ему по плечу сразиться с Мэйвезером.

Не стоит вспоминать этот бой. Альварес тогда в первых трех-четырех раундах все сразу понял и вел бой на выживание. Выжить удалось. Он закончил на ногах, проиграл по мнению всех, кроме судьи в юбке, которая после боя долго оправдывалась.

Если кто-то думает, что поражение как-то сказалось на его популярности, то он делает ту же ошибку, что и автор этих слов. Поражение списали на молодые годы, и не прошло и нескольких месяцев, как о проигрыше забыли.

После Мэйвезера Альварес провел девять боев. Строго два раза в год. Не фонтан, но все же. Выделить из них можно бой с Эрисланди Ларой и с Мигелем Котто.

Эрисланди Лара, беглый кубинец, в свое время казавшийся слабым звеном в своей команде, оказал очень достойное сопротивление. Лишь двое судей из трех отдали победу Альваресу, который смотрелся против кубинца неумехой. Трудно сказать, кто там действительно победил, может быть, в самом деле Альварес, но это была хромая победа. Он был неловок и как-то не дожимал Лару, а главное в том, что не Лара был так хорош, а Альварес в этом бою выглядел не лучше него. Потому и выиграл так неубедительно.

Бой с Котто был другим. Здесь как раз проявилось «мастерство» Альвареса.

Бой проходил в весовой категории 160 фунтов (72,6 кг) за титул WBC, а вес участников был строго оговорен в 155 фунтов (70,3 кг). При том, что Альварес между боями за сутки, проходившие между официальным взвешиванием и выходом на ринг, набирал девять килограммов. Это не ошибка. Девять килограммов — двадцать фунтов. Такие умельцы всегда были, и часто боксеры выступают в излишне легком для себя весе, но Альварес достиг здесь абсолюта.

Многие, наверное, помнят этот бой. Котто выглядел в нем героем, но он был слишком легким героем, легким в буквальном смысле: на взвешивании он потянул 153,5 фунта, то есть меньше 70 кг. И вряд ли весил намного больше в день боя. Альварес смотрелся тяжелее него на десяток килограммов. Он выиграл бой. Выиграл безоговорочно, но как-то не совсем честно. Домохозяйки, составлявшие львиную часть болельщиков Альвареса, остались довольны. Другие сделали вид, что довольны. Третьи молчали. Эксперты как-то высказали свое мнение, но не громко и не четко.

После этого у Альвареса в первый раз в жизни сложилась непростая ситуация. Он был чемпионом в весовой категории, лимит которой оставался слишком высоким для него на взвешивании и который он далеко превышал за сутки до боя. Противник оставался один, и противник известный — Геннадий Головкин. Но Альварес сказал, что будет драться с ним только в весе до 155 фунтов.

Это был неумный шаг, показывавший, что Альварес потерял берега. Он переоценивал свою популярность и счел, что публика поддержит его в изобретении новой весовой категории. Так Генрих VIII изобрел англиканскую церковь, чтобы жениться на Анне Болейн, а Альварес — свою весовую категорию. Но публика эту альваресовскую церковь не приняла. Никто за Альвареса особенно не вступился. Безусловно, его хотели видеть чемпионом, но все-таки надо же и честь знать. Немного понастаивав на своем праве весить сколько угодно, Альварес заткнулся, оставил титул и молчал почти два года. Когда в 2017-м он заявил, что готов встретиться с Головкиным в весовой категории до 160 фунтов, я, честно говоря, подумал, что он блефует. Слишком уж это как-то не вязалось с его предыдущими выступлениями, которые я не успел забыть. Однако дело медленно, но верно шло к бою. Подписан контракт, подготовка зашла в финальную стадию. В общем, 16 сентября 2017 года бой с чемпионом мира по версиям WBA, WBC и IBF в весовой категории до 72,6 кг Геннадием Головкиным состоялся.

По сей день я считаю этот бой хорошим. На мой взгляд, победил в нем Головкин. Но Альварес действовал умно и изобретательно. Он уходил от правой руки Головкина назад и влево, и в общем-то, ни разу не дал себя ударить. Пропускал джеб и много чего другого с левой руки, но в целом оставался при своих. Ожидали судейского вердикта. Дама по имени Адалаида Берд не подкачала: 118-110 в пользу Альвареса, иными словами, по ее мнению, он выиграл все раунды, кроме двух. Как герой песни «В нашу гавань заходили корабли», Альварес молча защищался у перил (у канатов), а судья, как Мэри, «в этот миг его любила».

Но мужички подкачали. Или не подкачали — это как посмотреть. Один поставил ничью, а другой отдал победу Головкину. Итог — ничья.

В свое время я анализировал эту ситуацию, и вот этот анализ.

Альварес долго тянул с реваншем, но, как я и ожидал, через год его дал. Почему через год? Потому что стало слишком ясно, что от него этого ждут. Почему не через три месяца? Потому что надо было дать Головкину возможность еще немного состариться. В 36 лет месяцы уже играют роль.

К сожалению, все расчеты Альвареса сбылись. Второй бой был непохож на первый. Я смутно надеялся, что против Альвареса сыграет история с допингом: на начальном этапе подготовки его поймали на тщательно подобранном препарате, кленбутероле. Тщательно подобранном — потому что этот препарат иногда входит в рацион питания мексиканских коров, и следовательно, его наличие всегда можно объяснить в организме мексиканца, что и было сделано. Бой отложили на несколько месяцев, но только отложили. 15 сентября 2018 года он состоялся.

По мне, Альварес выглядел в нем победителем. Да, он нанес меньше ударов, чем Головкин, но именно его удары запомнились. Он не выглядел так, будто опасался Головкина. Он заставил Геннадия отступать. Судьи посчитали так же: один дал ничью, двое других отдали победу Альваресу.

Геннадий настаивал на своем видении боя и на своей победе, эксперты неуверенно поддержали его, оглянулись, почесали свои ученые затылки и замолчали. Большинство считало победу Альвареса заслуженной. А так как американские эксперты молчат, с каждым днем это большинство увеличивается.

15 декабря Саул Альварес будет драться с Рокки Филдингом. Бой он выиграет. Скорее всего, нокаутом. И тем самым заставит людей забыть Головкина. Я не думаю, что в планы Альвареса входит их третий бой. А американская публика не станет его требовать. К чему требовать, когда и так все ясно? Рыжий мексиканец взял очередной барьер, взял нечисто, спорно, но публика решила, что взял. Значит, взял. Кто сказал, что это не так, пусть первым бросит в меня камень.