С Жириновским дрался

— Родился я 8 ноября 1946 года в городе Красноводск Туркменской ССР. Отец Иван Андреевич был кадровым военным, а мать Нина Степановна учителем. Но в 1948 году папа, прошедший всю войну, в результате тяжёлой болезни после полученных ранений и контузий умер, и мы с мамой переехали в Алма-Ату, где было много родственников. Жили мы на углу улиц Калинина и Сейфулина, а учился я в средней школе № 25. На год младше был, кстати, известный ныне политик Владимир Жириновский, с которым жили неподалёку и даже дрались подростками.

Со спортом всегда дружил

— А спортом в детстве занимались?
— Да, прошёл секции бокса и велосипедного спорта. В футбол, конечно, тоже играл, как и все мальчишки тех лет. А уже в институте выступал за сборную факультета по баскетболу.

— Выбор вами профессии врача был осознанным?
— Как это часто бывает, сказалось влияние окружающих. Со мной в классе училась девочка Таня, а её мама — профессор Динягина Татьяна Павловна работала на кафедре оперативной хирургии алматинского мединститута. Так вот она нас еще в школьном возрасте приводила на операции и даже в анатомичку. Так что из нашего класса сразу девять человек выбрали профессию врача.

С Айрихом и Байбуловым

— А как вы стали спортивным доктором?
— Окончив факультет педиатрии в 1975 году, я осознанно не старался остаться в Алма-Ате. Мои преподаватели так говорили: «Сначала ты должен пять лет зарабатывать авторитет врача, а потом уже он буде работать на тебя». Так что я отправился в жаркий город Туркестан, где в больнице быстро стал заведующим инфекционным отделением. Работал почти круглые сутки ещё и на участке. Конечно, поддерживала супруга Вера Борисовна, с которой мы познакомились и поженились в самом начале студенческой жизни, и с тех пор она со мной. Вера не врач, она окончила институт иностранных языков. В 78-ом вернулся в Алма-Ату, и тут поступило предложение поработать врачом в алматинской команде «Динамо» по водному поло. Но там я пробыл совсем недолго, поскольку великий тренер Эдуард Фердинандович Айрих позвал в хоккей с мячом. Но затем состоялось разделение команд. Хоккей на траве стал олимпийским видом спорта, и Айрих переключился на него. Так что я работал с Казбеком Байбуловым.

— Тоже колоритная личность была…
— Да, Казбек Даулетбекович был доцентом на кафедре футбола и хоккея института физкультуры. Действительно, Байбулов был неординарной личностью — настоящий человек, выдающийся тренер, педагог и психолог. Забегая вперёд, скажу, что мне всегда везло в жизни на главных тренеров. Да и я, наверное, не смог бы работать со специалистом, который не способен мыслить. В алматинском «Динамо» менялись тренеры, а я продолжал работать до самого развала чемпионата СССР, когда наш клуб «отцепили» от турнира в 1993 году.


«Динамо» (Алма-Ата) — чемпион СССР 1990 года. Доктор Топкин — первый слева в верхнем ряду

Команда молодости нашей

— Та команда, без преувеличения, была легендарной, и её очень любили алматинские болельщики!
— Нашу команду любили во всём Союзе и не только болельщики. Был такой легендарный хоккеист и футболист Валерий Маслов, который играл в хоккей с мячом за московское «Динамо» и сборную СССР, стал многократным чемпионом мира. Так вот, несмотря на то, что мы были принципиальными соперниками, Валера, как только мы прилетали в Москву, старался вырваться на встречу к нам в гостиницу и говорил: «Знаете, мне очень нравится с вами общаться, потому что у вас есть коллектив, а значит, настоящая команда, а в ней много личностей. Бывает, что есть личности, но нет команды, а у вас всё гармонично». Конечно, заслуга, что в алматинском «Динамо» сложился такой сплочённый коллектив, был Айриха, а затем и Байбулова. А какой бойцовский характер у ребят был! В хоккее с мячом было очень много рассечений от ударов клюшкой или попадания в лицо мячом. Так вот на «Медео» говоришь: «Пошли, в диспансер, там зашьём рану». А в ответ: «Доктор, да ну, давай прямо здесь!» И без анестезии, поскольку сразу после удара она и не нужна ещё, зашивал рану, и игрок сразу возвращался на поле. А вот обратный пример. Как-то играли со шведами там же, на «Медео». Наша команда пробивала штрафной, как обычно, его исполнял Евгений Агуреев. У Жени было два коронных удара — один назывался «хлюп», а второй «с проносом», то есть с большим замахом. Для первого Агуреев наматывал на крюк клюшки большое количество изоленты — помните, чёрная такая была. А было специальное кольцо у судей, через которое крюк клюшки должен был свободно проходить. А у Агуреева явно бы не пролез, на что арбитры часто закрывали глаза. Так вот этим замотанным изолентой загибом клюшки Евгений давил на мяч, который мощно и неожиданно для соперников вылетал из-под крюка. А тут Агуреев бил с проноса. Один из шведов чуть выскочил из стенки и выставил свою клюшку, чтобы помешать удару. Но мощный рычаг движения клюшки Агуреева прошёл через руку шведского хоккеиста и уткнулся ему в голову, расколов шлем. Из-под кожи головы — фонтан крови! В общем, зрелище не для слабонервных. Хотя на самом деле ничего страшного — лишь неглубокое рассечение. В диспансере я ему быстро наложил швы и сказал: «Давай, иди и играй!» Надо было видеть полные ужаса глаза шведского хоккеиста и его тренера, которые закричали: «Ноу, ноу!»

Футбольный призыв

— Вернёмся в 1993 год. Чем тогда занимались?
— Время было сложное, а у меня оставалась только мизерная ставка врача сборной Казахстана. Пришлось заниматься бизнесом, чтобы кормить три семьи. Сын Виталий уже женился, а ещё помогал тёще. Привозил товар и продавал оптом. Так продолжалось пять лет, а в1998 году мне позвонил наш динамовский администратор Борис Тулеков и сказал, что меня хотят видеть Сеильда Байшаков и Владимир Никитенко. Тогда «Кайрат», если помните, разделился на две команды. Никитенко и Юрий Коньков работали в бутином. Игроков подбирали с листа, в основном, возрастных. Но с ходу в чемпионате заняли третье место. В следующем сезоне стали четвёртыми, зато выиграли Кубок Казахстана.

— А ведь в Советском Союзе в ВУЗах специально по спортивной медицине не готовили. Как вы получали знания?
— На самом деле, в мединституте эстонского города Тарту был специализированный факультет, но для огромной страны, конечно, этого явно не хватало. А я прошёл специализацию в алматинском спортивном диспансере, почерпнул знания у главного врача Олега Викторовича Рогозова. Но этого было не достаточно. Много читал, а ещё больше постигал на практике. В «Динамо» я начинал работать ещё и массажистом, потом уже эта штатная единица стала отдельной. Но в советское время нас — врачей клубов по хоккею с мячом и шайбой один раз в два года собирали на курсы. Они проходили в Москве, Ленинграде, Киеве и других городах. За 3-5-дневный цикл мы получали огромный объём знаний и новинок, к примеру, по питанию и фармакологии.

— То есть уже тогда этому уделяли внимание. А можно ли сказать, что в СССР был профессиональный спорт?
— Конечно, ведь хоккеисты, футболисты и другие жили за счёт спорта. Просто советская идеология не позволяла называть вещи своими именами.

— Вернёмся во времена «Кайрата-Бути». Сколько сезонов вы там отработали?
— Три, до момента объединения клубов в один. А ещё стал и врачом сборной Казахстана, главным тренером был Воит Талгаев, затем другие. Вообще, тогда происходили совершенно непонятные вещи. Перед сбором в Объединённых Арабских Эмиратах главным тренером назначили Владимира Фомичёва. А когда самолёт приземлился в Дубаи, то мне администратор сказал, что Фомичёва сняли и поставили Вахида Масудова…

Талгаеву дал слово

— Работа с Талгаевым стала отдельной яркой страницей в вашей карьере. А как вы стали единомышленниками?
— Сначала были вместе в сборной Казахстана, но недолго. А присматривался ко мне Воит Абдулхамитович в июле 1999 года в Астане перед финалом Кубка. Они ведь с Никитенко друзья ещё с кайратовских времён. Талгаев приехал и за день до игры провёл несколько часов в моём номере гостиницы, пристально наблюдая — чем я занимался и как готовил футболистов. Никитенко раз десять заходил и звал его, но Талгаев говорил, что посидит ещё. Кстати, мы тогда победили в финале — команду Дмитрия Огая «Аксесс-Голденгрейс» со счётом 5:0. А на следующий год на предсезонных УТC, тогда все, в основном, тренировались под Ташкентом — в Кибрае, Талгаев работавший в Кызылорде, подошёл ко мне и сделал предложение помочь ему в новом клубе. Но конкретного ничего не прозвучало, и я отшутился, что всё, мол, зависит от тебя. А в конце 2000 года мы со сборной Казахстана готовились к поездке в Китай на серию товарищеских матчей. И перед тренировкой в гостинице «Алия» появился Талгаев с президентом ФК «Атырау». Они вручили мне конверт с деньгами и сказали, что в нём подъёмные и зарплата за минувший месяц. И сумма была приличная, да и врачам подъёмные тогда не полагались. Вообще, Воит Абдулхамитович всегда в отношении финансов был человеком, который держал своё слово. Если была договорённость о сумме, то Талгаев выполнял обещанное, порой даже доплачивая из своих собственных денег. И все, в том числе и футболисты, об этом знали. Но я тогда сказал, что мы улетаем в Китай, и я не могу бросить вот так работу в сборной. Талгаев заявил, что не получишь тогда этих денег, на что я ответил, что, значит, не судьба. Но Талгаев мне напомнил, что я дал слово, которое надо держать. В общем, решили, что по возвращении из Китая я начну работать в Атырау.

Как Литву кодировали

— Не могу не спросить про футболистов той сборной Казахстана Олега Литвиненко и Виктора Зубарева, из-за пагубных пристрастий безвременно ушедших из жизни. Доктору они ведь доставляли много хлопот?
— С Зубаревым мне не довелось работать, а Литвиненко был у меня и в клубе. Вспомню эпизод с поездкой на матч в Талдыкорган. Вся команда в сборе, а Литвы нет. Обзвонили всех, поехали к нему домой — никого. Олег появился за пару часов до игры, еле стоял на ногах и взмолился: «Простите! Выпустите меня, я забью!» Его под холодный душ срочно. Никитенко выпустил всё же Олега на замену, и Литва через две минуты забил и тут же попросил замену. Талант был уникальный, но ничего с ним поделать не могли. Уговаривали с Владимиром Андреевичем его закодироваться, но он отказывался. Пришлось Булату Абилову проводить с Литвиненко воспитательную работу. Не знаю, что уж там Бутя говорил Литве, мы с Никитенко почти час ждали в машине. Однако, когда Олег вышел, то сказал, что готов. У меня были знакомые врачи, и мы дважды кодировали Литвиненко. Момент нужно было ловить, потому что такие люди сегодня согласились, а завтра уже пьяные. Я Олега готовил, прокапывал. В первый раз закодировали на полгода. Но, что интересно, Литва играл уже не так ярко и обращался ко мне: «Видишь, Иванович, не пью и не играю…» А сам, как дембель, на карманном календарике отмечал каждый день и не мог дождаться окончания срока. Завершали мы сезон, по-моему, в Павлодаре, так вот Литва подошёл ко мне и сказал: «Смотрите, осталось три дня, потом меня не ищите…» Так и вышло. Жаль, конечно, что так и не смог Олег остановиться. Сколько бесед с ним проводили, приводили в пример и более знаменитых и титулованных спортсменов, которые плохо закончили, но, увы…

— Вернёмся в Атырау. Сколько сезонов вы там отработали?
— Три, в последнем, правда, Талгаев уехал в Грозный, хотя не хотел, увидев кошмары первой войны. Но приехали в Тараз старейшины из Грозного, поговорили с уважаемыми людьми в Казахстане, и Талгаев, как чеченец, уже не мог отказаться. В конце 2003 года Воит приехал в Атырау и сказал, что взять меня в «Терек» пока не получается, там ставят своего врача. Но пообещал, что решит вопрос лично с Рамзаном Кадыровым, и попросил пока из Атырау не уезжать. Слово своё сдержал.

Кубок «Терека»

— Город Грозный и клуб «Терек» — это всё особенное?
— Города не знаю, клуб базировался в Кисловодске, а играл в Пятигорске. А выступили мы в первой лиге успешно, побив, наверное, все рекорды по результативности, а потом выиграли Кубок России. На финал в Москву из Чечни шли специальные поезда, а на вокзале болельщиков встречали автобусы. Не всех президентов так встречали (смеётся), как болельщиков из Чечни, конечно, в целях безопасности.

— А стимулы были хорошими?
— Приличные. Президент республики Рамзан Кадыров до финала пообещал каждому футболисту за победу 50 00 долларов, и слово сдержал, через неделю выплатили. Я, безусловно, получил, на порядок меньше, чем игроки, но для меня всё же хорошая сумма. А автору победного гола Андрею Федькову и главному тренеру Воиту Талгаеву вручили ещё и новенькие авто — Volvo. Сразу после игры в раздевалку зашли чеченцы, занимавшиеся нефтяным бизнесом в Сибири, и отблагодарили. Потом нас ведь ещё в тот же вечер принимал и Президент России Владимир Путин, который сказал, что теперь вам предстоит отстаивать честь страны в еврокубках. Кто-то пожаловался, что «Крылья Советов», которых мы обыграли в финале, поддерживает Роман Абрамович. А у «Терека» такого спонсора нет. На что Путин, улыбнувшись, ответил: «Не переживайте, будет…» В Лиге Европы нас финансово поддерживала компания «РАО ЕЭС России». За победу в первом раунде над польским клубом игроки получили по 50 тысяч, а за прохождение швейцарского «Базеля» было обещано по 100 тысяч долларов. Но «Базелю» мы уступили. Нас упрекали за ту неудачу, а швейцарцы потом в Марселе разгромили «Олимпик» — 5:0. В общем, сначала ушёл Никитенко, потом я, поскольку на моё место министр спорта республики уже поставил какого-то родственника. Талгаев, который тоже написал заявление, однако его пытались удержать в роли консультанта, порекомендовал не дёргаться, чтобы нормально рассчитали.


С кубком России

Про Йоора и Пайперса

— Что было, когда вернулись в Казахстан?
— Пригласили работать в Футбольный клуб «Алма-Ата».

— В то время главным тренером был голландец Антониус Йоор. Разные мнения об этом специалисте. А ваше?
— Ничем он наших тренеров, с которыми я работал, не превосходил. Хотя Йоор по-человечески тянулся ко мне, часто заходил в мой кабинет, сидел, смотрел, спрашивал, вместе пили кофе. Но я английского языка не знаю, так что полноценного общения не получалось. Но когда голландец уезжал, то всех удивил, сказав, что домашний кинотеатр, который он здесь покупал, дарит доктору.

— Потом пришёл Арно Пайперс?
— Да (пауза и тяжёлый вздох). Вот с ним отношения сразу не заладились. Сначала по питанию. Не буду вдаваться в подробности, но до матча и, особенно в день игры футболист должен питаться правильно. Еда нужна облегчённая и калорийная. Жафар Ирисметов, к примеру, возмущался: " Я всегда ел плов и нормально играл!» На что я ему отвечал, что у себя дома станешь питаться, чем захочешь, а в клубе будешь выполнять мои рекомендации и требования. А Пайперс был сторонником обилия кетчупа. Но приправы разные бывают. Я заметил, что многие игроки потом обращались ко мне с жалобами на изжогу. В этом случае, правда, голландский специалист к моему мнению прислушался. А вот когда наш клуб завоевал Кубок Казахстана, выступал в Лиге Европы, у нас возникли противоречия. Перед вылетом на игру на Запад надо смещать время тренировок, о чём я и сказал Пайперсу. Однако тот заявил, что звонил в Голландию и консультировался с коллегами, и те сказали, что не надо. Вот если бы мы улетали на 10 дней, то тогда да. Полная чушь и незнание физиологии. За 10 дней организм дважды адаптируется — на 5-ый и на 10-ый день. Во всяком случае, Пайперс действовал по-своему. А когда после поражения, голландец объявил, что команда будет готовиться к ответному матчу в горах, на Чимбулаке, то, честно говоря, я был в шоке. Помню, что руководитель клуба Саян Хамитжанов спросил моё мнение, а я ответил: «Саян Жаксыгельдиевич, будет полный крах, с горами нельзя шутить! Я знаю принципы и детали этой подготовки. Чтобы получить желаемый эффект, в горах надо работать минимум 20 дней. А после эксперимента Пайперса я ничего уже не смогу сделать». Так и вышло. Футболисты побегали кроссы на высоте, погоняли дыр-дыр на асфальте, и в ответном матче команда остановилась через 20 минут и проиграла, будучи в разобранном состоянии.


Медицинская бригада на поле

Секретные рецепты

— А вы, Григорий Иванович, всегда старались отстаивать своё мнение?
— Что касается питания и фармакологии, то да. Талгаев в Атырау, возмущался, что я разоряю на фарме клуб. Хотя я требовал только необходимый минимум. А вообще в команде, я уверен, должна быть КНГ (комплексная научная группа), и каждый специалист обязан отвечать за свой участок работы. У нас же чаще приходится, как в той поговорке «И швец, и жнец, и на дуде игрец». Зато, например, про «Коктейль Топкина» знают практически все спортивные врачи, да и многие тренеры и футболисты. Я сам разработал его.

— Откроете секрет рецепта?
— Нет, (улыбается) не обессудьте, это же моё ноу-хау! Хотя «хитрый» узбек Жафар Ирисметов уговорил меня, сказав, что после этого коктейля играл, как в лучшие годы в московском «Спартаке». А теперь ведь он на родине, в другой стране. Но потом Жафар позвонил и сказал, что его врач был в шоке от ингредиентов и отказался делать коктейль. Сейчас вот три сезона уже я работаю в волейболе — в клубе «Жетысу» и женской сборной Казахстана и настоял на покупке современной аппаратуры для физиолечения.

О женской психологии

— Кстати, с женской командой, вам пришлось столкнуться впервые. А ведь это другая физиология, а главное — психология?
— Действительно. Ну, особенности женского организма для меня не секрет, а вот в отношениях, признаюсь, приходилось сложно. Порой терпел и себя сдерживал (улыбается). Но сейчас уже всё нормально. Вообще, врач в команде должен быть и хорошим психологом. Байбулов говорил: «Мы все — тренеры и игроки будем неукоснительно выполнять твои рекомендации, но ты должен быть убеждён, что они пойдут на пользу». В «Динамо» тогда приглашали специалиста-психолога из КГБ. Но эта женщина с огромным опытом работы в команде не прижилась. А у меня получалось.


Женская сборная Казахстана по волейболу — бронзовый призер Азиатских игр-2010

— Но ваши футбольные наработки пригодились в волейболе. В Германии прооперировали игроков национальных сборных Сану Джарлагасову и Марата Имангалиева?
— Да, причём, в лучшей спортивной клинике в Мюнхене. За многие годы у меня сложились хорошие отношения со многими замечательными специалистами. В зависимости от финансовых возможностей я могу направить спортсмена на операцию в Самару, Москву или Мюнхен. Хотя, когда ко мне обращаются коллеги из футбольных клубов за рекомендациями, то обычно говорю: «Ребята, вы неправильно расставляете приоритеты. Для спортивного врача главное — это правильно подготовить организм игрока к высоким нагрузкам, а потом грамотно его восстановить. Тогда и травм будет меньше».