Экс-капитан «Авангарда» Сергей Калинин, ныне выступающий за «Нью-Джерси Девилз», рассказал о периоде восстановления после черепно-мозговой травмы, полученной в матче с «Барысом».

— Что чувствуете, когда вспоминаете ту травму? Со стороны это смотрелось страшно.
— Когда очнулся в больнице, врачи были в шоке. Потому что я тут же попросил телефон, начал звонить родным и успокаивать маму, бабушку. Дома была истерика, потому что видео действительно жуткое. Вообще не очень люблю все это вспоминать. Некоторые друзья 8-го числа хотели поздравить меня с тем, что уже год прошел и все закончилось благополучно. Но я сказал, что даже напоминать не стоит. Хочу забыть это как страшный сон. Но такое все равно не забывается, оно всегда будет меня преследовать.

— Извините, что напомнил, но, на мой взгляд, люди должны знать и ценить то, что вы смогли такое преодолеть и заиграть в лучшей лиге мира. В больнице не было мыслей: все, мол, конец мечте? А может, и вообще карьере?
— Нет. Не знаю почему, но на тот момент вообще об этом не думал. Хотел быстрее выздороветь. Наверное, на такое отношение ко всему этому очень сильно повлияли звонки главного тренера сборной России Олега Знарка и генерального менеджера Андрея Сафронова. Они дали мне большой психологический толчок для восстановления. Роман Ротенберг — вице-президент ФХР — звонил и поддержал меня, что для меня было тоже очень важным в тот момент.

Меня только перевели в общую палату из реанимации. Они мне сказали: «Давай выздоравливай, мы тебя ждем на чемпионате мира». И я понял, что все реально, жизнь продолжается. Мне звонили еще несколько раз, спрашивали о состоянии. После выписки из больницы я уже разговаривал с врачом сборной, планировал приехать в национальную команду и начать тренироваться — а там видно будет. До чемпионата мира оставалось недели три. Но посмотрели снимки и без меня решили, что все-таки в том сезоне уже не стоит.

— Вы даже нашли время ответить каждому из трехсот человек, приславших вам письма поддержки. Отправили им открытки со своим автографом и благодарностью.
— Наверное, плата за то, чтобы все это увидеть, была дорогой. Но то, что сделал Омск во время последнего матча с «Барысом»... Для меня это один из самых приятных воспоминаний. При всей тяжести самой ситуации. Люди пришли с плакатами, с фотографиями. До слез прямо.

— Вы по телевизору смотрели?
— Нет, мне ничего нельзя было смотреть. С родителями по телефону разговаривал, мне фотографии присылали.

— Сколько времени пролежали в Астане?
— Три недели. Прошел полный курс лечения. Как я ни рвался домой, как ни уговаривал врачей отпустить домой пораньше, чтобы дома отлеживался, — доктора не прогнулись. Сказали, что лучше полностью восстановиться там и пролежать положенный срок. И оказались абсолютно правы.

Большое спасибо врачу «Авангарда», который каждый день со мной разговаривал и подбадривал — ничего страшного, все хорошо, снимки нормальные. Он тоже просил меня долежать до конца, не форсировать события.

— Савченко извинился за случившееся? И как повел себя во всей этой истории «Барыс»?
— Да, Савченко и еще пара ребят приходили ко мне в больницу. Думаю, они поступили так, как и должны были поступить. А «Барыс» позволил моим родителям прилететь на их клубном самолете в Астану, обеспечивал мне питание, больничную палату — в общем, все. Никаких проблем я не ощущал.

— О многом передумали, когда восстанавливались? Как эта история повлияла на ваше отношение к хоккею, к людям?
— Не думал о том, насколько все серьезно. Относился к этому как к обычной травме, какие получают все хоккеисты. Мыслей о том, что все может закончиться, не было. Может, потому, что чувствовал себя не так плохо, как все думали. И поддержка была просто колоссальная. Со всех сторон, особенно от родителей. Мама с бабушкой приехали в Астану, жили там почти неделю. Друзья на машине приехали из Омска — ехать не очень далеко. Все делали так, чтобы я не чувствовал себя плохо и одиноко.