Призер Олимпийских игр в Лиллехаммере Сергей Клевченя рассказал агентству «Р-Спорт» о переменах в конькобежном спорте, возможном «крытом» будущем «Медео», своих главных достижениях в карьере и планах сборной Казахстана преподнести сюрприз в Сочи, где один из спортсменов его команды уже стал автором главной сенсации в марте этого года.

— Сергей, как изменился конькобежный спорт за последние десять лет?
— Скорости сейчас стали совершенно другие, технические моменты сильно изменились. Эти перемены начались еще с тех пор, как все начали бегать на клаппах. Я в свою бытность спортсменом успел еще это сделать, даже медаль завоевал на чемпионате Мира. Так что мне все это знакомо. А настрой, стремление к борьбе, жажда успеха — все осталось то же самое. Ну и, конечно, важный момент — мы ушли под крышу.

— Не скучаете по открытым каткам?
— Недавно меня посетила такая мысль на этапе Кубка мира в Берлине: как же тепло, светло, и как же хорошо, что мы на крытом катке. Еще пурга такая была снаружи, снег. Я как представил, если бы мы бежали в такую погоду...

— Казахстану наверняка обидно, что нет возможности принимать международные старты на легендарном «Медео»?
— К сожалению, качество льда, качество установок, стадиона на данный момент не позволяют проводить там старты высокого уровня. Но разговоры идут о том, чтобы перекрыть «Медео» легким конструктивным решением, и тогда все вернется!

— Вы бы этого хотели?
— Конечно. Мое детство там прошло. У «Медео» свои традиции. Некоторые из них сохранились: молодожены приезжают туда сразу после свадьбы или вообще там женятся. Спортивные традиции тоже вернутся, если привести арену в полный порядок. Так было и в Челябинске, например, и в Коломне. Все вернулись, как только были построены хорошие катки, потому что корни конькобежные там. С «Медео» та же история.

— Загнать «Медео» под крышу... Это не изменит атмосферу катка?
— Скорость ведь все равно зависит от высоты в большей степени. Если все сделать с умом, там снова будет самый быстрый каток в мире, как это, собственно, и было когда-то.

— Все равно это кажется святотатством...
— В Инцелле каток закрыли, и никто от этого не пострадал, никто об этом не жалеет. Не переживайте, все будет хорошо.

— Но ведь такими темпами вообще открытых катков не останется...
— Я вам так скажу: пусть массовый спорт будет на открытых катках, а спорт высоких достижений — на закрытых аренах. Это хорошее решение. Открытые катки, здоровье нации, все дела... А потом уже, отобрав талантливых ребят, можно уводить их в спецшколы под крышу. Можно и в шорт-трек. Вся Канада в шорт-треке сидит, да и не только Канада. Посмотрите, что творит Йорин тер Морс, которая в группе В в Берлине пробежала быстрее, чем ее соперницы в элитном дивизионе. Жереми Уотерспун, Шани Дэвис, Ли Сын Хун. Шорт-трек и ролики, ролики и шорт-трек. Сейчас это важно. К тому же, ролики — это, опять же, открытый стадион. Нужно работать над этим, думать, а не только разговаривать на эту тему.

— Если говорить о сверхскоростях и спорте высоких достижений... То, что вытворяет Ли Сан Хва в этом сезоне, вас удивляет?
— Мы следили за ней с 16-летнего возраста, и все равно ей удивляемся. Удачи ей, успеха. И хотелось бы пожелать таких воспитанников всем тренерам. Да побольше! В каждом поколении есть персонажи с такими сверхспособностями, сверходаренные ребята, а потом за ними остальные подтягиваются. То же самое было и с тем же Шани Дэвисом. Он был на голову в свое время сильнее всех, но постепенно ребята подтянулись. Сейчас в мужском конькобежном спорте особняком стоит Свен Крамер.

— Ольга Фаткулина сказала, что Ли Сан Хва — Усэйн Болт, а ее соперницы — просто все остальные. С ней вообще реально бороться?
— Это спорт. Непобедимых тут не бывает. В своем время у нас был Дэн Дженсон, который за свою карьеру так и не выиграл любимую «пятисотку» на Олимпиаде. Споткнулся, и все. Если Ли Сан Хва будет в такой же хорошей форме, бороться с ней, конечно же, будет очень сложно, но никто ни от чего не застрахован. Только вы не подумайте, что ей кто-то чего-то плохого желает. Да не дай бог, конечно.

— А какое достижение в своей карьере вы считаете самым важным?
— Может быть, я вас удивлю, но это вовсе не олимпийские медали Лиллехаммера. Это выигранный чемпионат мира по спринтерскому многоборью в Голландии в 1996 году. Мой соперник снялся, и в итоге «тысячу» я пробежал один. Несмотря ни на что, мне было хорошо и комфортно. Зрителям спасибо, они мне очень помогли. В итоге я выиграл, и этот забег запомнил на всю свою жизнь.

— А из четырех Олимпиад, наверное, все же важнее всего норвежская?
— Да, на ней были медали. Когда стоял на пьедестале, нервничал больше, чем на дистанции. Эмоции переполняли.

— К современным реалиям спорта как относитесь? Считаете ли, что нынешнему поколению во многом все дается легче?
— У них больше соблазнов. Взять, например, Россию и Казахстан. Раньше у нас была довольно закрытая страна, мы ничего не видели. Сейчас компьютеры, фэйсбуки, Интернет. Все открыты, расслаблены. У них во всем больше возможностей.

— Эта открытость мешает или помогает?
— Мне кажется, все это помогает. Здорово же. Это вам не письма писать, как в наше время, и ждать, пока дойдет. Тут можно быть постоянно на связи с теми людьми, с которыми ты хочешь общаться. Если человек горит желанием показать какие-то результаты, ему это не помешает. А если он просто номер отбывает, пусть действительно лучше сосредоточится на общении.

— Вы работаете в сборной Казахстана. На чемпионате Мира Денис Кузин из вашей команды стал автором главной сенсации, выиграв «тысячу». Не случилось ли это слишком рано? Может, пусть бы лучше преподнес сюрприз сразу на Олимпиаде?
— Мы думаем по-другому. Пусть на Олимпиаде еще случится два сюрприза, а еще лучше — три.