— Я был разочарован, — спустя 16 лет вспоминает Владимир Смирнов (на фото). — Вначале меня объявили чемпионом мира, и в течение 20 минут на табло горела соответствующая запись. Но шведы, которые знали правила, подали протест: апелляционное жюри просмотрело видеопленку, после чего победу присудили Дэли. Борьба с Бьорном шла до последнего: швед выиграл у меня всего 17 сантиметров! Я не мог предположить, что Дэли «выбросит» шпагат, хотя должен был быть готов к любой неожиданности. Нужно было изучить правила, согласно которым победителем считается тот, кто первым пересек финишную черту на высоте не более 20 см от лыжни. Например, у легкоатлетов наоборот: спринтеры могут финишировать за счет броска вперед головы. Я завершил дистанцию первым за счет головы, но его нога быстрее пересекла линию. В декабре 1992 года Бьорн Дэли точно так же выиграл у Вегарда Ульфганга финиш на Кубке мира.

Владимир Смирнов — один из самых легендарных спортсменов в истории Казахстана без единого намека на натяжку. В свое время Смирре (или Лис, как его ещё называли искушенные в лыжных делах скандинавы) восхищался весь мир. О патриотизме Владимира Михайловича говорит то, что после распада Советского Союза, проживая и тренируясь в Швеции, где Смирре считался одним из лыжных богов, во всех ответственных соревнованиях он всегда выступал под флагом Казахстана.

После Олимпийских игр в Сараево советский лыжный спорт оказался в затяжном кризисе. Он был связан с ураганным развитием так называемого конькового хода, впервые примененного ещё до Олимпиады и не оцененного советским тренерским штабом. Скандинавские гонщики, принявшие коньковый ход на вооружение, прочно оккупировали верхние строчки на чемпионатах и Кубках мира в период с 1985 по 1987 год. Швед Гунде Сван и вовсе считался непобедимым. Так вот, первым лыжником, кто смог обойти Свана на этапе Кубка мира, был именно Владимир Смирнов.

— Владимир Михайлович, ваша победа на дистанции 50 км на Олимпиаде 1994 года в Лиллехаммере вошла в историю — она стала первым олимпийским триумфом в истории суверенного Казахстана. За счет чего удалось победить на «полтиннике», ведь до этого у вас никогда не было медалей в лыжном марафоне, а тут сразу золотая? Кстати, какие гонки были вашими любимыми?
— На 15 и 30 км. В основном медали я завоевывал на «тридцатке». В Лиллехаммере я был готов к победе на 50 км и психологически, и физически, и тактически, к тому же четко осознавал, что это мой последний шанс стать олимпийским чемпионом — я планировал закончить спортивную карьеру. Это была последняя дистанция на Играх — 27 февраля. В Лиллехаммере я был в хорошей форме и отлично чувствовал это. До марафона у меня было в активе два «серебра» в спринтерской гонке на 10 км, где мне не хватило 13 секунд, чтобы выиграть «золото», и гонке преследования на 15 км. Гонка на 50 км была классическим стилем, который был мне по душе больше, чем коньковый. Погода была отличной — 16–18 градусов на старте, и для подбора лыж и смазки проблем не возникло. Важно то, что я хорошо перед этим отдохнул, так как не участвовал в эстафете, набрался нужных калорий и подготовил лыжи. Я захватил лидерство с первых километров и удерживал его до конца.

— Вам почему-то так и не удалось победить на юниорском чемпионате мира, и все победы пришлись только на взрослый спорт.
— Трудно сказать, почему так сложилось: Значит, не судьба. Спортивное счастье и удача занимают большое место в жизни спортсмена. Кто-то может годами — по 10–15 лет — находиться возле вершины, но так и не подняться на нее, а кто-то может добыть главную победу уже в первый год выступлений.

— У вас за плечами 16 лет в сборной, четыре Олимпиады и семь чемпионатов мира. Как вам удалось так долго быть в числе лидеров мирового лыжного спорта?
— У меня всегда было огромное желание постоянного стремления к совершенствованию. Даже на заключительном этапе спортивной карьеры я отмечал немало моментов, которые мне хотелось улучшить, причем на эмоциональном уровне. К тому же у меня был хороший тренировочный запас, наработанный ещё в детстве, позволявший достаточно легко выдерживать профессиональные нагрузки. Главное, нужно упорно тренироваться.

— Сегодня вы успешный человек: преуспевающий бизнесмен, известный в мире спортивный функционер, общественный деятель и даже дипломат. После четверти века в спорте вы оказались настолько подготовлены к переходу в другую жизнь?
— Я бы не сказал. На исходе карьеры спортсмена у меня тоже возник закономерный вопрос: а что же я буду делать дальше? Я ведь ничего не умел кроме того, что владел несколькими языками. Единственный путь лежал на тренерскую работу, но я не испытывал к ней сильных чувств. Весной 1998 года приехал домой и тщательно все распланировал. Для начала прошел три различных курса по компьютерной грамотности. В Швеции усиленно изучал английский, а потом полгода совершенствовал язык в Англии.

— План удалось воплотить в жизнь полностью?
— Практически полностью. Я убежден, что если в стремлении к цели не будет четкого плана, не будет и результата. Только так можно добиться успеха, и это по силам далеко не всем. Советское время научило нас всех планированию, а я на протяжении всей спортивной карьеры учился воплощать задачи в реальность. Это основа моего характера.

— С 2004 года вы возглавляете Федерацию биатлона страны. Почему ваш выбор пал на «смежников»?
— Биатлон предложил возглавить на тот момент председатель Агентства по туризму и спорту Даулет Турлыханов. Федерации биатлона тогда ещё не существовало, я пошел на этот шаг и сегодня нисколько о нем не жалею.

— В России у руля Федерации биатлона один из самых богатых людей этой страны — Михаил Прохоров, который ввел огромные премиальные за победы биатлонистов на крупных турнирах, и допинговые скандалы с участием россиян не заставили себя долго ждать. Российские биатлонисты отрицали применение допинга. Чем закончилась последняя нашумевшая история?
— То, что Ахатова, Юрьева и Ярошенко принимали стимуляторы, — неопровержимый факт, который они уже и сами не в силах отрицать. Авторизированные лабораторные центры Международного союза биатлонистов провели два теста, и оба подтвердили наличие допинга — третьего поколения эретропоэтина.

— В СМИ была информация, что вы будете выдвигать свою кандидатуру на пост президента Международного союза биатлонистов и что вы подвергли критике его президента Андерса Бесебера.
— Я никогда не выступал против Бесебера. Наоборот, я поддерживаю его, так как считаю, что он многое сделал для популяризации биатлона, выведя этот вид спорта на лидирующие позиции в мире. Он — настоящий реформатор. До выборов президента, которые пройдут в сентябре 2010-го в Санкт-Петербурге, ещё много времени, и я пока не хотел бы говорить о выдвижении своей кандидатуры на пост президента.

— Ваш бизнес в Швеции сохранился?
— Там у меня фирма по производству на сегодняшний день 12 сортов безалкогольных напитков. Был свой туристический центр в Норвегии, но в 2005 году я его продал.

— На скольких языках вы говорите?
— На четырех. Свободно владею немецким, английским, норвежским и шведским.

— Где сейчас живет ваша семья?
— В Алматы. Старшей дочери — 21 год, она учится на дизайнера интерьера в Италии. Младшей — 12 лет, она родилась в Швеции, учится в школе при Казахстанско-Американском университете. У обеих — шведское гражданство.

— Как вам удается совмещать столь огромное поле деятельности? Времени хватает?
— Кроме основной работы, у меня четыре общественные: я — вице-президент Международного союза биатлонистов, вице-президент Ассоциации лыжных видов спорта Казахстана, почетный консул Казахстана в Швеции и президент Федерации биатлона Казахстана. И мне очень тяжело все это совмещать. Времени не хватает, но я нахожу удовлетворение в том, что мне нравится все это делать.

— Сколько лет вы прожили в Швеции?
— 18. Там у меня тоже есть дом.

— А где намерены жить дальше?
— Там, где будет интересная работа. Сейчас она у меня в Казахстане.

— Это успешный бизнес?
— Пока нет — финансовый кризис сказывается. Я возглавляю дистрибьюторское представительство шведской компании «Скания» в Казахстане, занимаемся производством грузовой техники и автобусов и производством морских двигателей, продажей и сервисом тяжелых грузовых автомобилей и городских автобусов. 44 автобуса «Скания» курсируют на главных маршрутах в Астане. В Алматы мы ещё не пришли, здесь в основном китайская и корейская техника в ходу, но думаю, что в ближайшее время устраним этот пробел. «Скания» — автобусы нового поколения, красивые по дизайну, надежные и безопасные машины европейского класса, которые отвечают всем экологическим требованиям — стандартам евро-3, евро-4 и евро-5. В Алматы пока в ходу машины стандарта евро-2. Наша компания также занимается международными перевозками.

— Владимир Михайлович, почему вам дали такое прозвище — Лис? Вы были таким хитрым на лыжне?
— Болельщики так прозвали. Им так легче было: Смирре — «лиса» по-фински.