«Вся страна — это наш стадион»

Так пели в советские годы и имели для этого все основания. Чего не скажешь о дне сегодняшнем. Поэтому уже хотя бы ради появления новых спортсооружений стоило проводить эти Игры. Другое дело, что всерьез к их строительству надо было приступать сразу после того, как нашу заявку одобрил Олимпийский совет Азии — а это произошло еще в 2006-м, когда не было даже предчувствия кризиса и в стране имелось много свободных денег. В таком случае не пришлось бы устраивать аврал в последние месяцы перед Азиадой и не было бы недоделок, которые бросались в глаза на некоторых объектах. Но в целом это современные спортивные арены, на которых не стыдно проводить даже самые крупные международные соревнования. Неслучайно уже в следующем году на Медео пройдет чемпионат мира по хоккею с мячом, а на алматинском комплексе трамплинов — этап Кубка мира. Очень хорошее впечатление оставил и лыжно-биатлонный стадион в Солдатском ущелье (недоделки в подтрибунных помещениях можно устранить). Благодаря реконструкции Дворца спорта имени Балуана Шолака наконец-то в Алмате появился стандартный каток для проведения соревнований по хоккею и фигурному катанию. Крытый конькобежный стадион, построенный в Астане, тоже впечатляет. Достаточно сказать, что в огромной России есть лишь три подобных сооружения — в Москве (в Крылатском), Челябинске и Коломне, еще один начали строить в Санкт-Петербурге. Причем по качеству льда астанинский, как минимум, не уступает им. Об этом свидетельствуют результаты, показанные спортсменами во время Азиады, — они вполне сопоставимы с их же лучшими достижениями, установленными на самых известных равнинных катках мира (Херенвен, Берлин, Хамар и другие). Единственный объект, по поводу которого можно предъявить претензии, — это комплекс в «Табагане», где проходили соревнования по фристайлу. И сама трасса, со слов спортсменов-участников, не вполне отвечала международным стандартам, и условия для судей, журналистов, зрителей там почти спартанские, в чем убедился и автор этих строк.

Теперь очень важно, чтобы эти спортсооружения не пустовали. Речь идет не только о проведении соревнований и УТС для наших сборных, но и о том, чтобы доступ к ним получили все желающие заниматься зимними видами спорта — не ради побед, а ради себя. И еще очень важно, чтобы такие желающие появились. Если тысячи юношей и девушек, которые на протяжении недели кричали «Алга, Казахстан!», этим и ограничатся, то можно будет констатировать, что одной из главных целей, ради которых проводилась Азиада, мы не достигли.

Может, это не совсем скромно, но приведу пример из своей жизни. В начале 1976-го на Олимпийских играх в Инсбруке казахстанец Иван Гаранин, за которого я болел особенно, завоевал две бронзовые медали в лыжных гонках, став первым нашим соотечественником — призером зимних Олимпиад. А летом того же года я поступил в КазГУ. Мы были одними из первых обитателей КазГУграда, а через дорогу, чуть выше проспекта имени Аль-Фараби, между деревьями пролегала лыжная трасса. И я, уроженец мест, где снег выпадал по большим праздникам, под впечатлением от увиденного по телевизору впервые встал на лыжи, и это так меня затянуло, что я каждый вечер стал выходить на трассу. Очень хочется надеяться, что нечто подобное произойдет и с нынешними юными казахстанцами.

Конфуз с билетами

Уже тогда, когда была обнародована стоимость билетов на соревнования, для многих (но только не для организаторов) стало ясно, что на ряде объектов трибуны будут пустовать. Так и случилось. На столичном крытом катке в первый день состязаний было от силы две-три сотни зрителей. Аналогичную картину мы наблюдали и на алматинском комплексе трамплинов. Хорошо, здесь поняли, что дали промашку, и во второй день сделали вход свободным. И сразу трибуны почти заполнились. Правда, жалко было смотреть на тех, кто заранее купил билеты — они-то отдали за каждый квиток по две тысячи тенге. Вход на лыжно-биатлонный стадион изначально сделали бесплатным, и во многом поэтому, несмотря на его отдаленность, там всегда было много болельщиков.

А ведь просчитать такой расклад было несложно, если бы чиновники, занимавшиеся этим, привлекли в качестве консультантов людей, которые знают, что такое спорт, часто бывают на международных соревнованиях. Они бы объяснили, что, например, на хоккей можно установить достаточно высокие цены, а на скоростной бег на коньках вход должен быть свободным или за чисто символическую плату. И вообще, это не тот случай, когда надо зарабатывать на зрителях. Во-первых, если и заработаешь, то копейки, а во-вторых, раз решили устроить праздник спорта, то пусть люди насладятся им в полной мере. В конце концов, именно на народные деньги построены все эти объекты, организован этот праздник. А билетирование следовало рассматривать лишь как регулятор, чтобы на соревнованиях, пользующихся повышенным интересом, не было столпотворения и хаоса. Кстати, до сих пор нет информации о том, сколько билетов продано на состязания по тем или иным видам спорта. Видимо, по той простой причине, что очень не хочется признавать провал этой затеи. И я сильно подозреваю, что даже те средства, которые были затрачены на изготовление билетов, не окупились.

Организационные «проколы»

Вызвало недоумение огромное количество полицейских внутри спортивных сооружений. Даже на Олимпийских играх, где уровень обеспечения безопасности должен быть многократно выше, органы правопорядка строжайшим образом контролируют только подходы к спортивным объектам, а внутри распоряжаются волонтеры. Возможно, среди них и есть переодетые полицейские, сотрудники спецслужб, но они никак себя не проявляют — разве что в крайних случаях. Наши же надзиратели лезли куда надо и куда не надо.

Мне удалось обменяться мнениями по этому поводу с легендарным Владимиром Смирновым, который бывал на самых крупных международных соревнованиях не только как спортсмен, но и как спортивный функционер. И он согласился с тем, что вместо полицейских должны быть волонтеры. Ведь присутствие людей в форме, причем в таких количествах, вольно или невольно «напрягает» участников и зрителей, оно отнюдь не способствует атмосфере доверия и радушия, которая должна быть на таких спортивных праздниках.

Было много абсолютно непонятных ограничений для зрителей. Скажем, людей, приехавших на «Табаган», высаживали из машин и автобусов за километр, и они были вынуждены добираться до места соревнований пешком под сильным дождем, в грязи. Ладно, частный автотранспорт, но почему не пускали поближе хотя бы специальные микроавтобусы с эмблемами Азиады? На этот вопрос так и не удалось получить ответа. Между тем, после километрового пешего хода болельщикам предстояло еще долго подниматься до самой трассы фристайла.

А перенос решающего хоккейного матча между мужскими сборными Казахстана и Японии на два часа раньше, из-за чего многие обладатели билетов пришли уже к концу игры? На крупных международных соревнованиях есть правило: перенос соревнований возможен только в случае форс-мажора (например, угроза теракта, резкое изменение погодных условий). Что было причиной на сей раз, так и осталось неизвестным — организаторы даже не удосужились объясниться со зрителями.

Условия работы журналистов — это вообще отдельная песня. На многих объектах ввели какие-то дополнительные карточки FOP, без которых нельзя пройти в микс-зону (место, где представители СМИ могут пообщаться со спортсменами), причем их было ограниченное количество: не хватило кому-то — значит, он не сможет взять интервью. Даже на Олимпиадах, где работает намного больше представителей прессы, ничего подобного нет — везде достаточно показать аккредитационную карточку, чтобы пройти в эту самую микс-зону. Фотокорреспондентов не пускали на удобные для съемок места — там командовали представители компании-хоствещателя, которая давала телевизионную «картинку». Никто не спорит, сотрудники этой компании должны иметь приоритетное право при выборе точек для установки аппаратуры. Но ведь фотографы не собирались никому мешать. Приведу диалог, состоявшийся между ними и руководителем пресс-центра во время соревнований по биатлону.

— Почему нельзя?
— Указание компании-хоствещателя.

— И чем они это мотивировали?
— (Без ответа).

— Вы хотя бы спросили их, почему нельзя. А если они скажут, чтобы фотокорреспондентов вообще не пускали на стадион, вы тоже безропотно выполните это? И вообще, почему здесь распоряжается эта компания, а не представитель оргкомитета Игр, как должно быть?
— Я доведу ваши претензии до руководства.

И самое интересное — обычно после таких перепалок фотокорреспондентов все-таки пускали в «запретную зону». Спрашивается, зачем надо было на ровном месте создавать конфликтные ситуации? Чтобы показать, кто «в доме хозяин»?

Кое-где работники пресс-центров видели свою задачу не в том, чтобы помогать журналистам, а в том, чтобы командовать ими. Один из таких «координаторов по работе с прессой» на Шымбулаке пытался даже диктовать представителям СМИ, какие вопросы можно задавать спортсменам, а какие нет, бесцеремонно встревал в их беседу (из-за чего чуть не возникла потасовка). И вообще, этот лысый человек по имени Мустафа вел себя отнюдь не как официальное лицо — делал шпагат на снегу, горланил «кричалки». Интересно, по каким критериям подбирались такие сотрудники?

Думается, этих и других недоразумений могло не быть, если бы организаторы Игр встретились хотя бы один раз с журналистами, ездившими на крупные международные соревнования, узнали у них, как там была организована работа прессы, что разрешалось, а что нет, и т. д. А когда все отдается на откуп чиновникам, никогда с этим не сталкивавшимся, возникают подобные ситуации, которые мешают работать, нервируют, выставляют сам же оргкомитет в невыгодном свете.

И еще. Я хорошо знаю, что журналистам, публиковавшим критические материалы об организационных «проколах», большие люди из акиматов затем пеняли за то, что они видят только негатив. Но каждый судит со своей колокольни, и если бы эти руководители однажды побывали на соревнованиях не как начальники, а как рядовые зрители, то, возможно, сами бы убедились в справедливости таких публикаций.

«Картинка» и голос за кадром

К качеству телевизионной «картинки», к экранной графике и т. д. вряд ли могут быть какие-то претензии — действительно, работали профессионалы. Например, я видел, как оператор снимал соревнования по фристайлу — вооружившись камерой, он спускался по трассе параллельно со спортсменами, с такой же скоростью, разве что не совершал акробатические прыжки. Согласно официальным данным, в целом на организацию телевещания с Азиады было израсходовано 9 миллиардов тенге, или более 60 миллионов долларов. Не берусь судить, насколько здесь выдержано соотношение «цена — качество». Больше мучает другой вопрос. Иностранная компания-хоствещатель выполнила свою работу, а потом демонтировала привезенное оборудование и уехала. Мы же остались со старой телевизионной техникой, которая при всем желании не даст хорошую «картинку», тем более со спортивных соревнований, съемки которых весьма специфичны. Скажем, в следующем году в Алматы должны пройти чемпионат мира по хоккею с мячом, этап Кубка мира по прыжкам с трамплина. И что, каждый раз будем приглашать иностранных специалистов с их техникой? Не лучше ли было на эти же бюджетные деньги самим закупить оборудование для национальных телекомпаний («Хабар», «Казахстан»), подготовить, хотя бы за границей, свои кадры?

Думается, это было бы возможно, если бы прежнее руководство дирекции оргкомитета по проведению Азиатских игр (Андрей Котлов) начало шевелиться пораньше. Но оно просто-напросто профукало время, и когда в дирекцию пришла новая команда (во главе с Анатолием Кульназаровым), до начала Азиады оставалось лишь девять месяцев. Понятно, что она уже была во временном цейтноте. И теперь остается только сожалеть об упущенном шансе.

Что касается качества телекомментариев, по поводу чего тоже было много нареканий, то мне как пишущему журналисту не совсем этично оценивать работу своих коллег с телевидения. Во всяком случае, вспоминать их «перлы» не вижу смысла — в прямом эфире иногда даже мэтров комментаторского дела «заносит». Но есть моменты, так сказать, методологического, даже мировоззренческого характера. Например, болеть за своих тоже следует без перехлестов. От крика «Г-о-о-л!» при счете 15:0 отдает фальшью. И потом, есть негласное правило, которого стоит придерживаться всем представителям СМИ — и пишущим, и говорящим: «можно радоваться удачам своих спортсменов, но нельзя злорадствовать по поводу неудач соперников». И фразы вроде «так им и надо» — это, на мой взгляд, проявление непрофессионализма. Вы слышали что-то подобное, например, из уст российского комментатора Сергея Курдюкова? Напротив, в эфире он сопереживает не только своим соотечественникам, но и их конкурентам. Это уважение к тяжелому и не всегда благодарному труду спортсмена.

Где густо, где пусто

Не могу согласиться как с теми, кто утверждает, что состав участников Игр был «второсортным», так и с их оппонентами, доказывающими, что казахстанцы победили сильнейших в Азии. На самом же деле, в разных видах спорта было по-разному.

Например, в скоростном беге на коньках о более сильном составе участников можно было даже не мечтать. Опасения относительно того, что главные азиатские «звезды» не приедут на Азиаду (сроки ее проведения пришлись как раз между двумя чемпионатами мира — в спринтерском многоборье и в классическом многоборье), к счастью, оказались напрасными. Если взять дистанцию 500 метров, то среди споривших за медали были пятеро из шести (!) призеров последней Олимпиады. В стайерских дисциплинах тоже выступали лучшие — олимпийский чемпион Сюнг-Хун Ли из Южной Кореи, победитель двух предыдущих Азиад японец Хироки Хирако. Так что награды, завоеванные казахстанцами на крытом катке в Астане, самые что ни на есть полноценные.

Напротив, лыжное ориентирование, хоккей с мячом — это примеры почти полного отсутствия конкуренции. В первом из названных видов спорта (оба — неолимпийские и были включены в программу по настоянию казахстанской стороны) более или менее серьезными соперниками наших спортсменов могли стать японцы, но они проигнорировали эти соревнования, а во втором реальных конкурентов нашей сборной не могло быть по определению. Огромная, просто до неприличия, разница в результатах ориентировщиков, 16:2 в финале турнира по бенди (причем, за Казахстан играла вовсе не та команда, которая неделей раньше стала 4-й на чемпионате мира, а переодетый уральский «Акжайык») — и это спорт высших достижений? Кстати, «натурализованные» россияне Михаил Сорокин и Ольга Новикова, завоевавшие по четыре золотые медали в лыжном ориентировании, формально могут считаться главными героями Игр.

В прыжках с трамплина и фристайле среди участников не было группы сильнейших японских спортсменов, что, конечно же, облегчило казахстанцам завоевание золотых медалей. «Летающие лыжники» Японии, как известно, вообще не имеют себе равных в Азии. Что касается фристайла, то один из не приехавших в Алматы — Нобуюки Ниши — в те же дни стал бронзовым призером чемпионата мира (он проходил с 1 по 6 февраля в США) в параллельном могуле. А это, как вы понимаете, сложнее, чем выиграть Азиаду.

Соревнования фигуристов, особенно одиночников, недосчитались почти всех главных «звезд» — это японцы Дайсуке Такахаши, Мао Асада (оба — действующие чемпионы мира в одиночном катании), Нобунари Ода, Такахико Козука, Мики Андо, олимпийская чемпионка кореянка Ю-На Ким. Но это обычная практика — в частности, их не было и на предыдущей Азиаде, хотя уже в ту пору они были лидерами своих сборных. В глазах фигуристов такого уровня континентальные Игры мало что значат. А вот на «Чемпионат четырех континентов» в Тайпее почти все они поехали.

В шорт-треке для нас не имело особого значения, кто из корейцев и китайцев приедет. Страны-мировые лидеры в этом виде спорта могли прислать и третий-четвертый составы, и на количество казахстанских медалей это бы никак не повлияло.

А вот в горнолыжном спорте «постарались» наши спортивные функционеры. Они убрали из программы слаломные дисциплины, в которых лучшими на континенте являются японские мастера «белого цирка», и те, возмутившись, попросту бойкотировали Азиаду.

В лыжных гонках, биатлоне, мужском и женском хоккее с шайбой все страны выступали, по сути, оптимальными составами, поэтому мы стали свидетелями нешуточной битвы в большинстве гонок и в решающих матчах.

Рекорд с «душком»

Сейчас можно смело утверждать, что Казахстан выиграл бы в медальном зачете и без всяких ухищрений со стороны организаторов (о манипуляциях с программой соревнований мы подробно писали 25 января в статье «Азиада и азиатчина»). Мало того, это было ясно еще до начала Игр. Скажем, наша газета в той же публикации почти точно спрогнозировала количество наград высшей пробы, которые упадут в казахстанскую копилку. А что, люди, сидящие в Комитете по спорту и в спортивных федерациях, глупее нас? Отнюдь нет, они лучше, чем мы, знали расклад и прекрасно понимали, что первое командное место в любом случае будет за нами. Но, во-первых, они решили перестраховаться, а, во-вторых, видимо, требовалось не просто выиграть, а выиграть оглушительно, установив рекорд зимних Азиад. Да, цель достигнута, но и эта победа, и этот рекорд отдают каким-то «душком».

Люди (в том числе некоторые наши коллеги-журналисты), в силу специфики своей работы вынужденные надевать розовые очки, после выхода упомянутой публикации упрекали нас в критиканстве, отсутствии патриотизма и прочих грехах. При этом они ссылались на то, что другие азиатские страны поступают так же. Но давайте оперировать фактами. Оставим в покое летние Азиады (это особая статья) и вспомним предыдущие зимние. Так вот, в 1999-м хозяева-корейцы включили в программу соревнований только две неолимпийские дисциплины (в шорт-треке), в 2003-м японцы — лишь одну (мужской слалом в сноуборде). В 2007-м китайцы пошли немного дальше — они не только заменили в скоростном беге на коньках самые длинные дистанции 10000 метров (у мужчин) и 5000 метров (у женщин) диковинным бегом на 100 метров, но и оставили во фристайле только акробатику, а также не стали проводить соревнования по прыжкам с трамплина.

Однако все это меркнет по сравнению с тем, что сделали с программой соревнований наши спортивные функционеры. Например, 8 комплектов медалей в неолимпийском виде спорта (лыжное ориентирование) — этот рекорд, наверное, так и останется непобитым. Кроме того, они заменили в скоростном беге на коньках олимпийскую дистанцию 1000 метров экзотическими длинными гонками с масс-старта. И просчитались. Дело в том, что когда Комитет по спорту и казахстанский НОК готовили предложения относительно программы соревнований, Денис Кузин и Екатерина Айдова (специалисты именно на «тысяче») были совсем еще юными и не рассматривались в качестве возможных победителей Азиады, и ставка делалась лишь на стайерские дистанции, конкретно на Дмитрия Бабенко. А корейский самородок-стайер Сюнг-Хун Ли тогда только задумывался о переходе из шорт-трека в конькобежный спорт. То есть за два года произошли события, кардинально изменившие расстановку сил. В итоге Сюнг-Хун Ли выиграл масс-старт, а Кузин и Айдова, которые могли претендовать на медали, даже золотые, в беге на 1000 метров (об этом можно судить по их результатам на последних этапах Кубка мира и чемпионате мира в спринтерском многоборье), остались с носом. Точнее, их оставили с носом те, кто намудрил с программой. Поэтому так и не завоевавшая медалей наша восходящая «звезда» Айдова, девушка обаятельная и воспитанная, наверняка называла их далеко не самыми хорошими словами.

А заодно они, как уже говорилось, убрали слалом и гигантский слалом в горнолыжном спорте (в общей сложности 4 дисциплины), заменили олимпийский керлинг на неолимпийский бенди, ввели параллельный могул (2 дисциплины), тоже не входящий в программу зимних Олимпиад. Да, еще не была включена ни одна дисциплина сноуборда, но тут при желании можно найти оправдание — мол, подходящих трасс нет (как и конкурентоспособных спортсменов), хотя при необходимости их можно было построить. Также закроем глаза на максимальное расширение программы лыжных гонок, тем более что мы здесь не особо отошли от олимпийской программы.

За вычетом 13 неолимпийских дисциплин (лыжное ориентирование — 8, параллельный могул — 2, конькобежный спорт — 2, бенди — 1) мы бы все равно значительно опередили всех по количеству золотых медалей: Казахстан — 21, Япония — 13, Южная Корея и Китай — по 11. И даже если бы в программе оставили слаломные дисциплины горнолыжного спорта и керлинг, японцы приблизились бы к нам, но не догнали бы. То есть у нас был шанс выиграть в абсолютно честной борьбе, строго следуя духу и принципам олимпийского движения, но, к сожалению, мы этот шанс упустили, решив добиться победы легким путем.

Кто-то скажет: победителей не судят. Еще как судят, и примеров тому история спорта знает множество. Может, внутри страны особо осуждать не станут (у нас эйфория по поводу рекорда затмила все), но за ее пределами о нас будут отзываться, мягко говоря, не очень лестно.

Если Олимпийский совет Азии будет и дальше идти на поводу у стран, принимающих континентальные Игры (что зимние, что летние), то они могут зайти в своих ухищрениях так далеко, что сам смысл в проведении Азиад сойдет на нет. Руководителям ОСА пора сесть за один стол с главами национальных олимпийских комитетов и выработать четкие и обязательные для всех «правила игры».

Новая волна

Многие недоумевают: на последних зимних Олимпийских играх те же Корея, Китай завоевали по 5–6 золотых медалей (а мы безумно радовались единственной «бронзе»), но на Азиаде вчистую проиграли нам. Да, «перекройка» соревновательной программы сказалась, но лишь отчасти. Главная же причина в другом. Корея и Китай являются мировыми лидерами в шорт-треке, они же и Япония доминируют на спринтерских дистанциях скоростного бега на коньках, плюс все эти три страны становятся одними из законодателей мировой моды в фигурном катании (Япония — в мужском и женском одиночном, Корея — в женском, а Китай — в парном катании). Кроме того, в Китае живут едва ли не лучшие на планете лыжные акробаты. Мы же превосходим эти страны в таких медалеемких видах спорта, как лыжные гонки, биатлон (с недавних пор), но при этом не являемся в них мировыми лидерами — там тон задают скандинавы, россияне, немцы, итальянцы, французы.

Другая причина, по которой Казахстан изначально должен был выступить лучше, чем на предыдущих Азиатских играх, — это появление в нашей стране целой плеяды талантливых спортсменов-«зимников». Конькобежцы Денис Кузин, Роман Креч, Екатерина Айдова, фигурист Денис Тен, могулисты Юлия Галышева и Дмитрий Рейхерд вплотную подобрались к мировой элите, уже осваивается там лыжник Алексей Полторанин. Всем им от 18 до 23-х лет. Совсем молод и неожиданно «выстреливший» прыгун с трамплина Евгений Левкин. Заметно прибавили в последнее время в своих результатах биатлонистки Марина Лебедева и Ольга Полторанина, которые одно время считались остановившимися в профессиональном росте. А еще есть более опытные Николай Чеботько, Елена Хрусталева, Елена Коломина и другие.

Но все эти таланты, возможно, и не раскрылись бы в полной мере, если бы по окончании летних Игр-2008 в Пекине спортивное руководство не перенаправило основные финансовые потоки на зимние виды спорта — с прицелом на Олимпиаду-2010 в Ванкувере и на Азиаду-2011 (зачастую в ущерб летним видам). Два с половиной года «зимники» почти ни в чем не знали нужды, и это тоже должно было положительно сказаться на результатах их выступлений. Но вот Азиада закончилась, отныне все мысли спортивных чиновников будут о летней Олимпиаде 2012 года. И не останутся ли теперь уже представители зимних видов спорта на «голодном пайке»? Ведь, как мудро заметил Булат Окуджава, «пряников сладких всегда не хватает на всех». А специфика казахстанского спорта такова, что его руководители обычно не смотрят далеко вперед — их волнует только ближайший результат.

Развенчанные мифы

Все мы стали свидетелями того, как были развенчаны несколько мифов, связанных с Азиадой. Во-первых, об огромном количестве иностранцев, которые якобы приедут в Астану и в Алматы. Прошлой осенью по страницам СМИ пошла гулять информация (вроде бы со слов одного спортивного функционера) о том, что ожидается приезд «порядка 350 тысяч болельщиков и около 10 тысяч туристов». Зная этого функционера как человека довольно компетентного, побывавшего на многих прошлых Азиадах, осмелюсь заявить, что он не мог назвать такие цифры — скорее, журналист переврал. Но эти слова были растиражированы, и пошло-поехало. В Астане и Алматы подскочили цены на аренду квартир — как же, столько людей приедет, гостиниц на всех не хватит. А в одной очень известной республиканской газете появилась публикация, в которой на полном серьезе утверждалось, что такое количество иностранных гостей может обрушить наш валютный рынок (они же будут обменивать доллары, юани и йены на тенге). Нельзя сказать, что зрителей и туристов из других стран не было вовсе, но если их набралось хотя бы несколько сотен — уже хорошо.

Второй миф — о большом интересе в мире к этой Азиаде. Конечно, очень хотелось бы, чтобы такой интерес действительно был, чтобы благодаря этим Играм о Казахстане узнало как можно больше людей на планете. Но, к сожалению, зимние Азиды традиционно не пользуются вниманием со стороны мировых СМИ. Не то что на телевидении — даже в Интернете было крайне мало информации. Для Европы и Америки зимняя Азиада — это примерно то же самое, что для нас, например, Средиземноморские игры, о которых в Казахстане знают (но при этом не следят) лишь самые продвинутые любители спорта. И даже на самом нашем континенте большого интереса к проводимым у нас соревнованиям не было. Взять Японию — одну из ведущих держав Азии. Я познакомился с журналистом из этой страны. Зовут его Киота Широяма, он представлял агентство Kyodo News. Так вот, по его словам, в Алматы он был единственным представителем японских СМИ, еще пятеро находились в Астане. И все.

К чему я это? А к тому, что не стоит выдавать желаемое за действительное. И эту Азиаду мы должны были рассматривать не как возможность чем-то удивить мир (он это просто не оценил, поскольку не увидел), а как шанс научиться проводить такие соревнования, набраться опыта. Именно поэтому сегодня надо говорить не только о положительных моментах, которые, безусловно, были, но и о промахах, недостатках — чтобы не допускать их впредь. Лично я очень надеюсь, что это только первая ступень, после которой будут другие — зимняя Универсиада, чемпионаты мира по отдельным видам спорта, Олимпиада, наконец. Есть главное и самое дорогостоящее — спортивные объекты. Теперь бы побольше профессионализма в решении организационных вопросов.