Главная ставка сыграла

— Александр Степанович, в целом вы удовлетворены тем, как сложились для казахстанских лыжников эти Игры?
— Не совсем. Наверное, потому, что удача была совсем рядом, и как раз в тех дисциплинах, на которые мы делали главную ставку, на которые особо настраивались, — индивидуальный спринт и спринтерская эстафета. Вы все видели падение Алексея Полторанина, когда они с норвежцем зацепились лыжами. Но он еще молод, и, думаю, у него будут возможности завоевать олимпийскую медаль. В общем, мы приблизились к удаче на расстояние вытянутой руки, даже потрогали ее за хвост, но в последний момент она упорхнула.

— А вы ожидали, что в спринтерских дисциплинах результаты у нас окажутся лучше, чем в дистанционных?
— Да. Правда, изначально в спринте мы рассчитывали, главным образом, на Николая Чеботько и Евгения и Кошевого. Конечно, Полторанина мы тоже держали в уме. Тем более что в течение нынешнего сезона у него проявлялись спринтерские качества, да и раньше он неплохо бегал такие гонки — вспомните, например, его «серебро» в индивидуальном спринте на Азиатских играх 2007 года. Но все-таки Алексей, прежде всего, специалист классического хода, его коронный вид — 15 километров «классикой», на этой дистанции он трижды становился призером юниорских и молодежных чемпионатов мира. Поэтому мы надеялись, что он проявит себя в первой олимпийской гонке, хотя она была коньковым ходом. И, в принципе, он пробежал ее хорошо. 14-е место на Олимпиаде — это высокий результат.

— А когда вы пришли к выводу, что в спринте надо делать ставку не на Кошевого, а на Полторанина?
— Как вы знаете, Евгений вернулся в сборную весной прошлого года, и тогда же мы предложили ему работать именно с акцентом на спринт. Но почему-то у него появилось тяготение еще и к средним дистанциям, причем преимущественно коньковым стилем, — например, к той же «пятнашке». Но в начале зимы они у него не заладились — так же, как и спринт. Потом он вроде бы стал набирать форму — в частности, неплохо выглядел на первых этапах «Тур де Ски», в спринтерской гонке на этапе Кубка мира в Рогле. И у нас появилась надежда, что Кошевой вместе с Чеботько может стать нашей главной ударной силой в спринте на Олимпийских играх, что они снова, как и четыре года назад в Турине, побегут вдвоем спринтерскую эстафету. Тем более что у них есть довольно большой опыт контактной борьбы, которая характерна для спринтерских гонок, а также наработки, связанные с передачей эстафеты. Однако за неделю до начала Игр на последнем предолимпийском этапе Кубка мира, который проводился там же, в Канаде (но в Калгари), Кошевой в спринте ничего не показал. Да и его состояние было далеким от оптимального, он чувствовал какую-то вялость. Видимо, ему слишком тяжело далась акклиматизация. Вообще, у каждого отдельно взятого спортсмена организм по-разному реагирует на столь резкую смену часовых поясов. А Полторанин на том предолимпийском этапе Кубка мира в индивидуальном спринте добрался до полуфинала, занял итоговое 9-е место (кстати, в квалификации он показал третье время среди всех участников — Ж.Б.). Чеботько же вышел в финал и стал 5-м. И вот тогда стало ясно, на кого следует делать главную ставку в спринтерских гонках. Кстати, до этого у нас были опасения относительно Николая — сможет ли он подойти к пику формы? К счастью, опасения оказались напрасными, и он выступил на Олимпиаде достойно.

— А что случилось с Сергеем Черепановым? В предыдущем сезоне он показывал хорошие результаты, и многие в Казахстане именно с ним связывали главные надежды на успех в дистанционных гонках олимпийской программы. Но с самого начала нынешнего сезона — и на первых этапах Кубка мира, и на «Тур де Ски» — он был бледной тенью прежнего Черепанова. А Олимпиада только подтвердила это впечатление.
— Да, Сергей однажды был 8-м в гонке на 20 километров «классикой» с масс-старта на предпоследнем этапе «Тур де Ски» в Валь-ди-Фиемме, и это была единственная гонка за весь нынешний сезон, которую он пробежал более-менее хорошо. Возможно, это связано со следующим обстоятельством. В прошлом году Сергей два сбора провел с личным тренером — своим отцом, и у них были какие-то наработки. В этом же сезоне и руководство, и мы, тренерский штаб, настояли на том, чтобы он готовился в составе сборной, под руководством наших наставников. А еще, возможно, это был просто не его сезон. Так бывает у многих спортсменов. Помню, когда я сам был гонщиком, у меня случались провальные годы — ну не бежится, и ничего с этим не поделаешь. У Сергея предыдущие два сезона были удачные — третье место на этапе Кубка мира, «золото» молодежного чемпионата мира… А на этот сезон, видимо, пришелся спад. Хотя мы старались «подвести» команду именно к Олимпиаде, шли к ней осторожно, плавно, чтобы не «перегрузить» ребят. Весной надо собраться, все тщательно проанализировать, посмотреть, где и какие были упущения. Пропустим всех через диспансеризацию. Хотя если говорить о Черепанове, прошлой весной она показала, что со здоровьем у него все в порядке. Возможно, ему будет предложена другая программа подготовки, чтобы он вышел к Азиатским играм (а это для нас тоже очень важные соревнования) на пик формы.

Зачем был нужен «Тур де Ски»?

— В нашей мужской команде, которая поехала на Олимпиаду, Полторанин был единственным, кто пропустил «Тур де Ски», и он же показал в Ванкувере лучшие результаты практически во всех дисциплинах. Остальные четверо участвовали в супермногодневке, причем все они добрались до финиша, хотя по ходу этого лыжного марафона сошла едва ли не половина из числа тех, кто стартовал. Из казахстанцев же сошел лишь Андрей Головко. Может, стоило поберечь ребят?
— Действительно, кроме Головко, все наши гонщики прошли «Тур де Ски» от начала до конца. Что же касается Андрея, то он уже перед последней гонкой подошел ко мне и попросил, чтобы ему разрешили не участвовать, не бежать в эту тяжелую гору. Он сказал: «Я выжат как лимон и, возможно, не смогу дойти до финиша». Мы пошли ему навстречу. Теперь относительно вашего вопроса. Почему мы бежали весь «Тур де Ски», все этапы Кубка мира, тогда как в прошлом сезоне некоторые старты пропускали? Дело в том, что нам надо было завоевывать олимпийские лицензии. Взять, например, этап Кубка мира в Дюссельдорфе, где лыжники бегут спринт на берегу реки Рейн в специфических условиях, которые не очень приемлемы для спортсменов, но привлекательны для зрителей — своего рода шоу, как бы гладиаторские бои. Раньше мы старались не участвовать в таких гонках, но в этом сезоне нам пришлось изменить своему правилу, поскольку остро стоял вопрос набора олимпийских лицензий. И если бы мы какие-то старты пропустили, то, возможно, в Ванкувер поехали бы, например, лишь трое ребят или трое девушек, а значит, эстафеты прошли бы без нас. Перед нами стояла задача, да и сами мы обещали завоевать 12 лицензий. Тут следует сказать о том, что документ с изложением новых критериев отбора на Олимпийские игры мы получили от международной федерации только весной прошлого года, то есть очень поздно. И согласно этим критериям мы на начало нынешнего зимнего сезона имели 9 лицензий. Их надо было защитить, а заодно попытаться добрать еще. Последним стартом, результаты которого учитывались при распределении квот, был этап Кубка мира в Отепя 16—17 января. И только 20 января нам дали 10-ю лицензию, а 25 января, к моменту закрытию отборочной кампании, — 11-ю. В принципе, со своими обязательствами мы справились. А что касается результатов непосредственно на Олимпиаде, то, да, Черепанов и Кошевой «выпали», но остальные ребята выступили хорошо. Про Полторанина уже сказано много, так что не буду повторяться, Чеботько в спринтерских гонках сражался достойно, молодой Евгений Величко тоже не разочаровал и пробежал те дистанции, в которых он участвовал, так, как мы от него в общем-то и ожидали. Представители нового поколения в женской команде — Татьяна Рощина, Марина Матросова — благодаря участию в олимпийских гонках приобрели неоценимый международный опыт. Ведь не за горами то время, когда завершат спортивную карьеру наши ветераны Светлана Малахова, Оксана Яцкая, Елена Антонова. Им памятник надо поставить за то, что в течение многих лет они тащили на своих плечах женскую сборную. Но ничто не вечно, и они уже в таком возрасте, что после Азиатских игр 2011 года, скорее всего, уйдут из лыжных гонок. И мы хотим, чтобы та молодежь, которая сейчас подрастает, на примере этих ветеранов, через опыт, приобретаемый на Олимпийских играх, этапах Кубка мира, юниорских и молодежных чемпионатах мира, выходила на более высокий уровень. Вы, наверное, знаете, что наши лыжники успешно выступили на мировом первенстве среди молодежи, которое прошло в конце январе, незадолго до Олимпиады…

— Да, Геннадий Матвиенко завоевал «бронзу» на дистанции 15 километров «классикой». Тогда как Полторанин в этой же дисциплине занял только 7-е место…
— Алексею в этом сезоне все время немного не везет. Он мог стать чемпионом, если бы не вмешалась погода. Алексей ушел на дистанцию под последним стартовым номером — как лучший лыжник мира среди тех, кому еще нет 23-х лет. Он обладает сильным финишем и обычно по ходу гонки держит соперников в напряжении, а потом выдает финиш и выигрывает 15–20 секунд. И здесь он шел по дистанции, как у нас говорят, по нулям, но тут зарядил такой снег… С другой, стороны, я рад за Матвиенко — он здорово пробежал гонку. Способный парень подрастает.

— Мы подошли к теме погоды. Если вернуться к олимпийским гонкам, действительно ли лыжные трассы были такими тяжелыми, как рассказывали телекомментаторы и как писали газеты?
— Трассы всегда были, можно сказать, новыми, что создавало серьезные проблемы тренерам и смазчикам. Я могу судить об этом как человек, немного участвовавший в этом процессе. Каждый день в 6 часов утра, если было недостаточное держание, недоставало крепости снега, люди, отвечавшие за состояние трасс, добавляли химические препараты — в частности, селитру, чтобы лыжня элементарно не «развалилась». Об этом нас затем предупреждали на тим-митингах (собрания с участием представителей команд — Ж.Б.). Несколько раз мы успели нормально «проскочить» — эти случаи как раз выпали на спринтерские гонки. И, кстати, многие отмечали, что у казахстанцев лыжи для таких условий «катят» хорошо. А во время последних гонок почти все время шел снег с дождем. Мерзкая погода, но условия для всех одинаковые, поэтому и нашим смазчикам, и нашим спортсменам нужно было выдерживать конкуренцию.

Время «узкой» специализации

— В заключительных гонках на стайерские дистанции с масс-старта разрешалось менять лыжи, для чего были предусмотрены пит-стопы. Наша Оксана Яцкая пол-дистанции находилась в числе лидеров, а потом забежала на смену лыж и в результате отстала. Как бы вы это прокомментировали?
— Вообще Оксана иногда допускает ошибки именно в таких гонках — она заранее и явно афиширует свою готовность. Но соперницы не глупые, они видят, кого следует «отцепить». А пит-стоп… На такую гонку со сменой инвентаря надо иметь две-три практически одинаковые пары лыж — чтобы они буквально по миллиметрам и граммам были рассчитаны и соответствовали друг другу. Но для этого нужно перебрать сто, а то и больше пар, что очень сложно. Может, у кого-то это и получается. А если бы все участницы бежали в одинаковых условиях, каждая на одной паре лыж от старта до финиша, то, думаю, Яцкая была бы в десятке лучших. То есть, со смазкой, я считаю, обстояло нормально, и все зависело от самих лыж.

— А почему последнюю гонку у мужчин бежали только два казахстанца — Полторанин и Величко?
— Чеботько, как вы знаете, тяготеет к спринту, а тут предстояло бежать 50 километров. То же самое Кошевой. С Черепановым мы переговорили, но состояние у него перед гонкой было такое, что решили не мучить парня.

— Имеется в виду психологическое состояние?
— (Подумав) Скорее всего, нет. Сергей вышел разминаться, начал тестировать лыжи, пару раз ускорился-то есть попробовал все «подводящие» моменты и понял, что серьезной борьбы с его стороны не получится. А так, чтобы просто прокатиться по лыжне, — он не того уровня гонщик. Если Сергей выходит на старт, то борется. Вообще, после того, как у него в нынешнем году не заладилось, мы часто беседуем с ним, пытаемся понять, в чем причина. Ведь этим сезоном жизнь не заканчивается, тем более что Сергей еще молод. У всех бывают спады, но они временные, и надо настраиваться уже на следующий сезон.

— В целом, наши лыжники в Ванкувере выглядели неплохо, но болельщикам всегда хочется большего. И если говорить об олимпийских уроках, то в чем нам надо прибавлять — в подготовке резерва, в организации сервис-службы, а может, в чем-то еще, чтобы выступать на таком высоком уровне еще более успешно?
— Действительно, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом, и мы тоже хотим добиваться более высоких результатов. Что для этого нужно? Вот вы сказали о сервисе — это очень актуальный вопрос. Все наши спортивные руководители были в Ванкувере и своими глазами видели, насколько важное значение имеет сервис-служба. Поэтому они нам сказали: «Ищите специалистов, а мы будем искать возможность пригласить их». Как у нас организована эта работа сегодня? Наши тренеры — они же являются и смазчиками. А в ведущих сборных есть люди, которые профессионально занимаются только мазями, причем одни — сугубо скользящими, а другие — держащими. Они выходят на улицу, смотрят, какая погода, и уже знают, в каком направлении ориентироваться, какую мазь использовать — им достаточно трех-четырех банок. Мы же перелопачиваем 50–60 банок мазей, порядка 20–30 парафинов. Да, бывает, что попадаем в точку. Но нужны «узкие» специалисты, которые бы занимались непосредственно только подготовкой инвентаря. Они будут знать, какой у каждого спортсмена набор лыж, на какую погоду. И они будут брать нужные лыжи и готовить их к следующей гонке. То есть должны быть «профильные» специалисты, посвятившие этому свою жизнь и знающие все нюансы. Такова общемировая тенденция, и, если мы хотим на равных конкурировать с сильнейшими лыжными державами, надо ей следовать.

Второе направление — специализация, индивидуализация лыжников. Над этим тоже необходимо серьезно работать. У нас в сборной на сегодня нет спринтерской группы. Все тренируются вместе, только одни с небольшим акцентом на спринт, а другие — на дистанционные гонки. Хотелось бы уже с этого года создать спринтерскую группу, набрать в нее пять-шесть спортсменов. Это тот же Кошевой, есть Евгений Сафонов, есть молодые ребята — например, Александр Малышев. У них от природы предрасположенность к спринту (строение мышц, волокон и т. д.), что показало обследование в диспансере. На сегодня из стран, где более или менее развит наш вид спорта, только несколько, в том числе Казахстан, не имеют спринтерских групп, и этот пробел мы хотим устранить. Соответственно, остается стайерская группа, но в ней тоже должна быть определенная специализация с учетом того, кто к какому стилю и к каким дистанциям тяготеет. Например, для Полторанина коронными являются спринт и гонка на 15 километров «классикой». Последняя будет и на Азиаде, и на чемпионате мира 2011 года, и на Олимпийских играх в Сочи, а потому, как говорится, сам бог велел ему акцентированно готовиться именно в этой дисциплине. Конечно, не забывая спринт.

Третье — более грамотно подходить к организации тренировочного процесса

Четвертое — восстановление спортсменов. У нас есть доктор и массажист, они неплохо работают, но этого в современном спорте высших достижений уже недостаточно. Необходимо найти новые программы восстановления — разумеется, не запрещенные. Тем более что ребята и девушки подолгу находятся на сборах и соревнованиях за границей, вдали от дома.

Ну и, наконец, пятое, последнее (но не по важности) — это чтобы наш вид спорта развивался. Мы с нетерпением ждем, когда будут сданы строящиеся базы в Щучинске и под Алматы. Надеемся, что придут новые, молодые, тренеры, которые будут готовить хороший резерв, что традиции лыжных гонок в Казахстане получат достойное продолжение. А у нас ведь богатые традиции. И еще, просьба к вам, журналистам: пишите побольше о нашем виде спорта, популяризируйте его, чтобы люди знали, какие у нас были «звезды». А старты в Ванкувере? Вспомните финал индивидуального спринта — три норвежца, два россиянина и казахстанец. Ведь насколько это было приятно. Нельзя же сравнивать наши возможности с возможностями норвежской «машины», шведской, даже российской, а между тем наш парень бился с представителями этих стран на равных. И даже мог выиграть медаль.

— Спасибо за беседу.