Бахтияр Артаев едет в Чикаго решать такие же задачи, но груз ответственности, пожалуй, давит на него сильнее, чем на остальных ребят по сборной. Он чемпион Олимпийских игр и с недавних пор капитан казахстанской команды.

Тренер Нурлан Акурпеков работает с Бахтияром уже 13 лет, совершив за это время утомительный путь от терний к звездам, приложив к успеху 2004 года только им известное количество потраченных нервов, тысячи часов тренировок и литров пролитого пота.

В преддверии главного старта года Нурлан рассказал «Мегаполису» об амбициях своего подопечного, начале его карьеры, олимпийских слезах и неприятных разговорах.

О торжестве справедливости и дикой конкуренции

– То, что первенство мира – это еще и отбор на Олимпиаду, добавило турниру еще большей значимости, – рассуждает Нурлан, – ведь раньше были случаи, когда чемпионы мира-2003 Гена Головкин и Галиб Джафаров должны были завоевывать лицензии на Игры в Афины. Спрашивается: зачем? Они ведь чемпионы мира и всем всё доказали. Теперь справедливость восторжествовала: в категориях с 48 кг до 81 кг боксеры, попавшие в восьмерку сильнейших, получают путевки на Олимпийские игры, в тяжелых весах сложнее – там только попадание в четвёрку лучших дает право поехать в Пекин.

– Этот чемпионат мира хорош тем, – продолжает Акурпеков, – что ребята, завоевавшие лицензии в ноябре, смогут спокойно готовиться к Олимпиаде, не расплескивая эмоции в других отборочных турнирах. Но я представляю, какая же будет в Чикаго дикая конкуренция…

Главными соперниками Артаева в весе до 75 кг считаются чемпион мира россиянин Коробов, узбек Расулов, неожиданно выигравший у Бахтияра в финале азиатских игр, и…египтянин Аль-Хикаль, поединком с которым Геннадий Головкин завершил не только чемпионат мира-2005, но и свою любительскую карьеру.

– С Матвеем Коробовым Бахтияр еще не встречался, зато египтянина побеждал, когда боксировал в весе до 69 кг. Ну а поражение Расулову на Азиаде… – после небольшой паузы Нурлан продолжает, – я редко говорю о судействе, но тогда арбитры не замечали попаданий Бахтияра, и к третьему раунду он, проигрывая больше десяти очков, сделал ставку на нокаут и сумел отправить соперника в нокдаун, но на большее ему не хватило времени…Все эти три боксера – левши, и в настоящее время мы тренируемся именно «под левшу».

– Не хочу хвалить Бахтияра, но после его победы на Олимпиаде он стал не только техничнее, но и мудрее, – утверждает тренер, – не дает себе поблажек, и его нынешнее физическое состояние я оцениваю на твердую четверку. Меня очень радует, что он стал более крепким, мощным. Если на Азиаде в Катаре Бахтияр был еще «недовеском», то сейчас он совершенно спокойно «живет» в своей категории.

– Главная задача – попасть в восьмерку сильнейших и завоевать лицензию, – подводит итог под тематикой «чемпионат мира в Чикаго» Нурлан, – но будет очень красиво, если Бахтияр выиграет путевку на Игры с медалью. Я не говорю, какого именно достоинства должна быть награда, и не давлю на него, но знаю, что выполнить поставленную задачу ему по силам.

«В рукавицы мы пихали вату и боксировали»

Нурлан с детства мечтал стать боксером. Но в ауле, где он жил, ни какой секции бокса не существовало, как и секций по другим видам спорта. Маленький стадиончик, где изредка гоняли в футбол, вырезавшиеся заметки из газет про олимпийскую сборную СССР по боксу, восхищение Сериком Нурказовым и Сериком Конакбаевым и желание боксировать самому.

– В ауле свободного времени, особенно летом, совсем нет, – вспоминает тренер, – то сено надо косить, то баранов пасти. Но мы все же находили возможность и тренировались. Чем мы боксировали? Брали рабочие перчатки – обыкновенные рукавицы! – напихивали вату и боксировали.

В бокс Акурпеков пришел в 17 лет, а в 28 завершил карьеру.

– Успехов я не достиг, но мастером спорта сумел стать, – улыбается Нурлан, – и сейчас я надеюсь, что мои сыновья (а у Нурлана их три. – Авт.) тоже попробуют себя в боксе. Старший сын уже два года тренируется у братишки, и хочется, чтобы и младшенькие ощутили то же, что и я. Бокс – это не только красивый нокаут, это и каторжный труд. И пускай они не станут чемпионами – это дано единицам – зато будут сильными людьми.

О «хрупком мальчике» и родственных отношениях

– С Бахтияром я работаю с 1994 г. и не могу сказать, что с первого занятия его разглядел, – рассказывает Нурлан, – тогда желающих заниматься было очень много, но спустя два-три месяца после начала тренировок, ребята стали уходить. А Бахтияр постоянно ходил, тренировался. Если честно, в то время больше внимания уделялось старшему брату Артаева, ведь для детей соревнований почти не было. А в итоге вот как все изменилось…

Нурлан вспоминает, как пару лет назад пришедшие в секцию бокса 10-летние пацаны проходили взвешивание, и один из мальчишек напомнил ему Артаева.

– Я смотрю на него и понимаю, что и Бахтияр был таким же! Маленький, худющий! Подозвал Бахтияра, говорю: видишь мальчика? Ты был таким же! Артаев спросил: а какой у него вес? 32 кг. Через пару дней он принес грамоту с соревнования, где он стал чемпионом в весе…28 кг. Двадцать восемь! Вот какой он был хрупкий.

Нурлан Акурпеков и Бахтияр Артаев очень похожи. Не только потому, что они почти одинакового роста. В них есть что-то общее: спокойствие, уверенность, умение держаться, не выпячивая свое «я». Нурлан, выслушав мои соображения, с улыбкой кивает – он слышит это не в первый раз.

– Гена Головкин был одним из первых, кто спросил: «Ага, а вы с Бахтияром не родственники? Вы сильно похожи», и я удивился, – смеется Нурлан, – а потом об этом спрашивали у меня постоянно. Но особенно удивило, когда этим вопросом заинтересовался тренер итальянцев, выигравший «бронзу» на Играх в Москве. Отец Бахтияра часто шутит: что, мол, у нас в роду никогда не было таких мужчин – высоких, с длинной шеей и что он растил Бахтияра специально для меня.

– Почему все так думают? – переспрашивает Акурпеков, – не знаю. Наверное, потому что я постоянно говорю про него «мой пацан», и некоторые иногда даже думают, что он мой сын.

Испортившаяся камера и безгранично-неполная радость

В Афинах от Артаева не ждали победы. В команде казахстанских боксеров он не был ни главной, ни просто надеждой. Отправляя его в Грецию, полагались на традиционный «авось», рассуждая в духе: «Парень взял лицензию – пускай едет, попробует, вдруг что получится».

– Уже прошло несколько поединков, и Бахтияр вышел в полуфинал, гарантировав себе бронзовую медаль, и вокруг все заговорили, что дальше он не пройдет. И что олимпийского чемпиона Олега Саитова ему не одолеть. Перед боем мне не пришлось настраивать Бахтияра, я ему только сказал: «Вспомни египтянина, который, когда против тебя на ринг выходит, начинает пятый угол искать. А Саитов с ним промучался. Тем более, ты молодой, а он нет. И у тебя есть шанс». Ну а когда Бахтияр вышел на ринг, я сначала подумал: «А мой ли это парень?», до того он был спокоен и хладнокровен.

– В день финала я пришел в зал бокса рано, – продолжает Нурлан, – вообще во время Олимпиады спал по четыре-пять часов, а перед решающей битвой Бахтияра и не спал почти. Нервничал страшно. Ну а когда увидел соперника Бахтияра кубинца Арагона, и вовсе испугался. Здоровый, мощный, с жутким ударом справа. У меня в голове была одна мысль: «Как бы он Бахтияра не травмировал », а как мысленно сравнил их и вовсе был шокирован. Накачанный мужик, не проигрывающий никому больше года, и Бахтияр, у которого нет ни усов, ни бороды. Он ведь в Афинах был еще ребенком…

– Когда Бахтияр пришел в зал, я не стал на него давить, говорить, что «Ты должен умереть, но выиграть», – вспоминает Нурлан, – мы совершили небольшую пробежку, размялись, я сказал, что не буду его нагружать и что шанс победить кубинца есть! И мы начали отрабатывать, как он будет противостоять удару справа Арагону. И наша «домашняя заготовка» сработала!

Финальный бой, как и предыдущие поединки своего воспитанника, Нурлан смотрел с трибуны – аккредитации, позволяющей стоять у ринга и секундировать подопечного у него не было. Сражение с Арагоном он записывал на камеру.

– Когда рефери поднял руку Бахтияра, мне показалось, что камера сломалась. В такой момент! Изображение вдруг стало мутным, начало дергаться. Оказалось, у меня текут слезы. Даже и не помню, когда я до этого плакал. Бахтияр бегал по рингу, а я все говорил и говорил в камеру: «Посмотри на меня, ты ведь знаешь, где я сижу». Оглянись он на трибуну, где я находился, и помаши рукой – счастье было бы безграничным. Уже потом, через несколько месяцев, Бахтияр спросил, не обиделся ли на него из-за этого? И получил ответ: «Я тебя уже простил. Ты ведь тогда совершил невозможное».

«Бахтияру советовали – смени тренера!»

Два самых нежданных чемпиона афинской Олимпиады по боксу – Бахтияр Артаев и таец Манус Бомсумнонг. Золотые медали и то, как их чествовали на родине, – единственное, что объединяет боксеров. Казахстанец вышел на ринг спустя полгода. Таец появился в пространстве, очерченном канатами, спустя два. Бомсумнонга даже на Кубу отправляли тренироваться, поскольку в своей стране о боксе он позабыл.

– Мне иногда кажется, что правильно поступают в тех странах, где олимпийскому чемпиону дают отдохнуть от спорта год, – рассуждает Нурлан, – поскольку тайца мы не так давно видели: он посвежел, окреп и стал сильнее. Справедливости ради следует отметить, что полгода Бахтияр вообще не боксировал: играл в футбол, баскетбол и плавал. Но сразу же поднялся шум, что «он утратил свои навыки и превратился в новичка».

После победы в Афинах у Бахтияра взяли более тысячи интервью, презентовали сотни подарков. О нем собрались писать книгу, и некоторые боксерские турниры назывались его именем.

– Звездной болезнью Бахтияр поболел. Но совсем немного, – откровенничает Нурлан. – И мне самому хотелось, чтобы он почувствовал себя звездой. Уже потом у нас состоялся разговор: хочешь продолжать боксировать? «Да». Тогда снова надо тренироваться и соблюдать режим. Ты к этому готов? «Да. Даст Аллах, я стану двукратным олимпийским чемпионом».

Первый турнир с участием Артаева в качестве действующего олимпийского чемпиона пришелся на Турцию, где Бахтияр не стал победителем, что катализировало слухи не только о случайности победы в Афинах, но и профнепригодности тренера.

– Не буду показывать пальцем, но, когда Бахтияр не выиграл несколько турниров, к нему подошли некие люди и сказали, что он перерос своего тренера – меня, и посоветовали взять себе нового наставника. На это Артаев ответил: «С этим тренером я стал олимпийским чемпионом. И менять его я не буду».

– Есть очень хорошее выражение: «Боксер вышел на ринг, провел бой и ушел. А тренер продолжает воевать». И это правда, – улыбается Нурлан. – Перед боем думаешь, как настроить парня, как ему боксировать, после анализируешь причины побед/поражений и…готовишь к следующему сопернику или турниру. А в итоге оказывается, что после побед тебя не замечают, но в случае неудач виновного находят очень быстро.

– После Афин нас приглашали на огромное количество приемов, и везде вокруг Бахтияра выстраивается очередь. «Мы за тебя болели, мы в тебя всегда верили». А когда объявили, что с ним находится и его личный тренер, – в мою сторону даже не посмотрели. Немного обидно, если честно. Но не потому, что я остался в тени, а из-за того, что многие из этих людей перед Олимпиадой называли Бахтияра «домашним бойцом», а потом стали говорить, что верили в него всегда…

Своей спортивной карьерой Артаев доказал, что он – стихийный экзистенциалист. Завоевал путевку на Олимпиаду в самый последний момент. Победил в Греции, когда в него никто не верил. Позже последовали поражения в статусе фаворита: «бронза» чемпионата мира-2005 и «серебро» Азиатских игр. На чемпионат мира в Чикаго Бахтияр едет, не считаясь фаворитом.

– Такой расклад меня очень радует. Понимаете, Бахтияр человек очень суеверный, верит в сглазы и наговоры. И лучше всего, когда о нем говорят не часто. Иногда во время тренировок он просит: «Вы меня не хвалите, лучше поругайте», хотя и ругать-то его не за что! Но иногда хорошо отработает, его не похвалишь, и он может обидеться. Такой вот он, мой пацан. Разный.