Это была объективная необходимость, время того требовало. В такой важной сфере общественной жизни, какой является олимпийское движение, наступали большие перемены, активно шли процессы демократизации. Национальный олимпийский комитет Советского Союза постепенно отказывался от монополии на истину, от командных функций, передавая решение многих вопросов на места. И вот уже в республиках Прибалтики, в России и Грузии были созданы свои национальные олимпийские комитеты.

А готовы ли были мы к тому, чтобы взвалить на свои плечи и управлять нелегким грузом — всем спортом в республике? И чем вообще должен был заняться НОК Казахстана? Об этом и велся разговор на учредительной конференции, делегатом которой мне по­счастливилось быть.

Сейчас интересно поразмышлять о том, что же мы тогда создали. На первой странице Олимпийской хартии в «Основополагающих принципах» присутствует существенное разъяснение, гласящее, что «критерием принадлежности к олимпийскому движению является признание Международным олимпийским комитетом». То есть по всем тогдашним законам юридически олимпийского движения в Казахстане до обретения страной независимости не было, всемирно признанным оставалось олимпийское движение Советского Союза, в рамках которого на части территории СССР, вероятно, что-то и развивалось. В начале 90-х мы, грубо говоря, в своей республике могли и соблюдать основные положения Олимпий­ской хартии и заявлять о верности Международному олимпийскому комитету и его идеалам, а могли не соблюдать и не заявлять — МОКу это было безразлично. Ответ перед ним все равно держал Олимпийский комитет СССР.

Членство в МОКе в обязательном порядке обуславливалось признанием страны в Организации Объединенных Наций. И только после признания Национального олимпийского комитета МОКом, а еще раньше — признания республиканских федераций по видам спорта соответствующими международными федерациями — страна могла получить самостоятельный выход на олимпийскую арену.

У нас же в 90-м в уставе Олимпийского комитета Казахстана была смесь из положений Олимпийской хартии и социальной части Программы КПСС. Мы гордились своими олимпийскими чемпионами, но никто ни в Европе и Америке, ни в Азии и Австралии не говорил, что они — спортсмены Казахстана. Не было на политической карте мира такой страны. Не было и тогда, когда 11 членов рабочего президиума учредительной конференции ОКК и почти сотня членов будущего Олимпийского комитета Казахстана собрались в здании Казахского драмтеатра на первое заседание новой спортивной общественной организации.

Главная интрига разгорелась вокруг одного вдруг ставшего принципиальным вопроса. Дело в том, что 3 февраля участники конференции получили документы на учреждение Олимпийского комитета Казахстана (ОКК), а в итоге был создан Национальный олимпийский комитет (НОК) Казахстана. И действительно, в проектах Устава и резолюции учредительной конференции значилась аббревиатура ОКК, но по ходу заседания было предложено изменить название на НОК Казахстана. Это предложение, озвученное, насколько я сейчас помню, известным спортивным журналистом Несипом Жунусбаевым, поддержали многие выступавшие, в том числе и патриарх казахстанского хоккея на траве Эдуард Фердинандович Айрих.

Возможно, дело было и не в названии, хотя уточнение «национальный» добавляло остроты, интриги и, чего греха таить, не очень-то соответствовало тогдашним представлениям Москвы о допустимой степени самостоятельности олимпий­ских «филиалов» в союзных республиках. Просто олимпийский комитет — еще куда ни шло, к тому времени в Казахстане, например, вовсю действовала Олимпийская академия, прививавшая молодежи уважение к олимпийским идеалам Пьера де Кубертена, подталкивавшая студентов Казахского института физкультуры к научным изысканиям в этой области. А не закладывалась ли идеологическая мина с учреждением Национального олимпий­ского комитета?

Сегодня, через много лет после той конференции, можно сказать наверняка, что о каких-то серьезных изменениях и революционных переменах речи тогда не шло. Получив наконец-то возможность создать свой олимпийский комитет, казахстанцы решили отвоевать еще одно право — право назвать его Национальным. И вдруг оказалось, что и отвоевывать-то нечего, просто голосуй, как подсказывает внутренний голос. Президиум с высокими чиновниками не стал стучать кулаком по столу, а предложение группы делегатов, обсужденное и одобренное большинством собравшихся, через какое-то время было проголосовано и получило поддержку. Так еще не рожденный ОКК трансформировался в НОК.

Впрочем, новая общественная спортивная организация нашей республики единодушно подтвердила, что действовать будет на «платформе» Олимпийского комитета Советского Союза, на конференции даже речи не шло об идеях выступать на Играх отдельной командой. В 90-м это было нереально: наш НОК мог быть признан разве что Олимпийским комитетом СССР, но никак не Международным олимпийским комитетом со штаб-квартирой в швейцарской Лозанне, относительной самостоятельности в рамках Советского Союза Казахстану было мало для полноценного выхода на международную арену. Так что настрой на деловое сотрудничество, а не на конфронтацию в рамках олимпийского движения большой страны с первых же минут, как тогда говорилось, сплотил делегатов, позволил сразу же перейти к очерчиванию круга проблем, составлению планов работы.

Конференция продолжалась несколько часов. Делегаты приняли Устав Национального олимпийского комитета Казахстана, избрали членов НОКа, его исполкома, в который вошли 11 человек. Председателем был избран мастер спорта международного класса, чемпион мира по современному пятиборью Тимур Досымбетов, ответственным секретарем — заслуженный мастер спорта, двукратная олимпийская чемпионка по баскетболу Надежда Ольхова.

…Так что же на самом деле было создано в Алма-Ате 3 февраля 1990 года? В историю спорта Казахстана эта дата вошла как день рождения его Национального олимпийского комитета. Давайте не будем подвергать сомнению на самом деле исторический факт, но еще раз посмотрим на это событие с высот сегодняшних дней. В идеологическом плане это была выдержанная в рамках существовавших тогда законов организация с минимумом полномочий и без реальных перспектив в обозримом будущем быть признанной Международным олимпийским комитетом. Финансовые средства предполагалось «добывать» из таких источников, как «субсидии, поступающие от государства, общественных и других организаций, от осуществления различных экономических программ, пожертвований, кассовых сборов от организации различного рода мероприятий, средств от продажи публикаций и изданий, использования монопольного права на пользование и реализацию символики ОКК». Соответствующие стояли и задачи перед комитетом: я помню, как на первых порах руководители нашего НОКа Тимур Досымбетов и Надежда Ольхова ездили по республике в поисках денег для нужд комитета, просили их у горняков, энергетиков, нефтяников. И были просто счастливы, когда на эти подачки удавалось как-то облагородить могилки ушедших в мир иной знаменитых спортсменов, помочь финансово особо нуждавшимся.

Монопольная власть в спорте принадлежала Спорткомитету Казахской ССР при Совете Министров республики — могущественному государственному подразделению, распоряжавшемуся и финансами, и выделяемыми квартирами, и машинами, решавшему, кому поехать на сборы, а кого пора отправлять на пенсию. И этим ведомством почти двадцать лет руководил Аманча Акпаев.

Во что он поверил, возглавив подготовительный комитет учредительной конференции Олимпийского комитета Казахстана? Признаюсь как на духу: никогда о том с Аманчой Сейсеновичем не говорил. Как не говорил и о том, почему он сам не возглавил НОК. В те годы все и так выстраивалось в логическую цепочку: Акпаев был на службе у государства, а в спорте выше должности, чем председатель Спорткомитета, у нас не предусматривалось. Реально он один мог на что-то влиять, его решения в спортивных организациях республики не обсуждались, а выполнялись.

Вместе с тем, и это было куда важнее, Акпаев имел большой авторитет в Спорткомитете Союза, входил в Национальный олимпийский комитет СССР и именно там, во всесоюзных коридорах спортивной власти, мог приносить и приносил максимальную пользу своей республике. Да и в самом казахстанском спорте все зависело от государства, поставившего Акпаева возглавлять эту работу.

В 90-м НОК Казахстана был уже и не бутафорской организацией, но и еще ничего не решавшей. Едва родившись, Нацио­нальный олимпийский комитет поселился в одном из кабинетов Спорткомитета: придет, допустим, ветеран за помощью в НОК, там руками разведут и укажут на большой кабинет, где этот вопрос действительно могли решить. И это был кабинет председателя Спорткомитета.

Но пройдет меньше двух лет, и НОК Республики Казахстан, а также богатейший опыт организационной работы Аманчи Сейсеновича Акпаева окажутся очень востребованными. Впрочем, это уже следующая история…