Созданная на бюро «кризисная группа», куда срочно вошел трехкратный олимпийский чемпион, россиянин Александр Карелин, попытается убедить МОК оставить борьбу в олимпийской семье. Время еще есть. Ведь окончательное решение по этому вопросу будет принято на сентябрьской сессии Международного олимпийского комитета в аргентинском Буэнос-Айресе.

Первый и пока, увы, единственный олимпийский чемпион независимого Казахстана по греко-римской борьбе Юрий Мельниченко, возглавляющий Центр олимпийской подготовки по видам борьбы, рассказал газете «Время» о том, что, по его мнению, подтолк­нуло МОК к таким жестким мерам и почему был отправлен в отставку многолетний руководитель Международной федерации борьбы Рафаэль Мартинетти.

— Главным виновником конфликта между МОК и ФИЛА почти весь борцовский мир называет теперь уже бывшего президента Международной федерации борьбы Рафаэля Мартинетти. Неужели один человек за 10 лет своего правления смог разрушить то, что создавалось веками?
— Мартинетти навсегда останется легендарной личностью в истории борьбы. Потому что только он смог довести до такого уровня сложности взаимоотношения между МОК и ФИЛА. Но я бы не сказал, что Мартинетти на своем посту все делал плохо. Благодаря его усилиям во многих странах мира, в том числе и в Казахстане, стала развиваться женская борьба. Теперь это самостоятельный и очень популярный вид спорта. В Японии, например, уже две трехкратные олимпийские чемпионки! И девочки этим видом спорта там начинают заниматься чуть ли не с трех лет. Хотя раньше многие просто не верили, что такое вообще возможно. А когда восемь лет назад МОК стал высказывать претензии ФИЛА по поводу невероятной, с точки зрения рядовых болельщиков, схожести вольной и греко-римской борьбы, Мартинетти вернул борцам-вольникам их классическую основу. Еще одной поставленной задачи достиг президент ФИЛА: он значительно расширил географию

призеров Олимпийских игр и чемпионатов мира. Сегодня медали есть в копилке борцов, наверное, из 30 стран! За примерами далеко ходить не надо. Оба киргизских призера Пекинской Олимпиады — борцы греко-римляне. Это все, конечно, способствовало популяризации борьбы.

Однако постоянные изменения в правилах, к которым прибегал глава ФИЛА, привели и к негативным последствиям. Причем больше всего от этих экспериментов пострадала как раз греко-римская борьба. Теперь я бы ее назвал «партерной борьбой», потому что от «классики» в ней ничего не осталось. Вначале один спортсмен стоит беззащитный, на четвереньках, потом — другой. И это ключевой момент поединка, благодаря которому один борец может победить другого. Это же маразм! О бросках в стойке речь уже не идет. Потому что, стоя на ногах, спортсменам бороться теперь просто не имеет смысла: времени на подготовку приема нет. Да и зачем, когда стоит просто подтолкнуть соперника, он заступит за ковер — и ты, заработав балл, можешь ходить гордым и счастливым. Это правило тоже стало дополнительным срубом на стволе борьбы. Мартинетти как неглупый человек прекрасно понимал, что хоронит греко-римскую борьбу, но, видимо, думал, что создает что-то свое, новое. И это возмущало всех и каждого...

— Все видели, что вытворяет Рафаэль Мартинетти, все возмущались, но никто так ничего и не предпринял. Почему?
— Лично я предложил два варианта правил — для нашей федерации борьбы и для международной. Александр Карелин четыре варианта правил разработал и тоже направил в ФИЛА. Но оттуда ни ответа, ни привета. Колоссальная проблема ФИЛА в том, что все требования МОК Мартинетти не доводил до борцовской общественности и на все вопросы пытался найти ответы сам. А ему нужно было просто довериться специалистам борьбы, тем же Карелину, Медведю, Мамиашвили, Турлыханову... Они скрупулезно, до мелочей разобрали бы все претензии МОК и сделали такой продукт, который устроил бы и Международный олимпийский комитет, и болельщиков, а главное, самих борцов. Кто сказал, что, например, гольф — слабый вид спорта? Порядка 20 неолимпийских видов по всем показателям готовы вступить в олимпийскую семью. Конкуренция идет очень серьезная. Поэтому те виды спорта, которые сейчас входят в олимпийскую программу, просто обязаны идти в ногу со временем, при этом не теряя своих классических традиций. По-моему, каждый руководитель федерации должен это понимать, а не создавать всякие миксы: кое-что от греков, немного от римлян и чуть-чуть от Мартинетти. А в итоге МОК все забраковал, сказав, что это никуда не годится.

Единственный во всей этой неприятной истории плюс, что не сложи Мартинетти свои полномочия сейчас, при таких вот обстоятельствах, при другом положении дел борьбу вообще исключили бы из программы Игр уже вместе с Рафаэлем. И не было бы у борцовского сообщества шанса все исправить. А сегодня все мы с тревогой и на-деждой ожидаем благополучного решения этого вопроса. И хочется пожелать членам бюро ФИЛА, чтобы они успели подготовить для МОК убедительную презентацию. А самое главное, чтобы Олимпийский комитет принял поступательное движение Международной федерации борьбы в свою сторону и понял, что Мартинетти — это еще не есть вся борьба. И даже имея очень большое желание его наказать, все-таки нельзя так обходиться с исторически важными и значимыми видами спорта, которые находились при рождении олимпизма.

— Интересно, если бы ты в свое время боролся по этим современным правилам, смог бы тогда стать олимпийским чемпионом и чемпионом мира?
— Я очень рано пришел в спорт — в семь лет. И у меня был отличный наставник — Егор Иванович Мукштадт. За пять лет я изучил все приемы греко-римской борьбы. Причем великолепно бросал именно в стойке: это то, чем всегда славилась классическая борьба. При этом я никогда не старался сразу положить соперника на лопатки. Мне интересно было дать ему возможность уйти после моего броска, чтобы потом сделать еще один. Я очень любил комбинировать и получал огромное удовольствие как от тренировок, так и от самой борьбы. Однако, когда в 1996 году я стал олимпийским чемпионом, уже доминировал партер. И большинство моих приемов в Атланте были, увы, тоже партерные. Так что классическая борьба стала портиться задолго до того, как к власти пришел Мартинетти. Уже тогда правила были не идеальные, а после Олимпиады-96 они еще более испортились. А если бы мы в Атланте боролись по старым правилам, то еще не факт, что я стал бы олимпийским чемпионом. Но в любом случае стремился бы им стать: боролся и бросал соперников, демонстрируя все свое мастерство, полученное в стойке.

У меня есть мечта, чтобы греко-римскую борьбу восстановили до того уровня развития, когда боролись Жаксылык Ушкемпиров, Шамиль Сериков, Валерий Резанцев, Анатолий Колесов. Многие казахстанские борцы славились своим мастерством: бросали за одну и другую руку, за руку и туловище, комбинировали... А как здорово боролся Даулет Турлыханов! Его борцовский мир помнит по броску через спину за руку и голову. Тактически подготовив этот прием, он побеждал очень сильных соперников. Геннадий Андреевич Сапунов у нас работал. Это тренер-виртуоз! У него фундаментальные знания о борьбе. И нам кое-что перепало. А сегодняшним мальчишкам прививают технику, которая лежит в основе действующих правил. Поэтому какой им резон в течение пяти-шести лет изучать броски со стойки, если по статистике их уже в борьбе почти не осталось.

— Мы говорим о причинах мирового кризиса в борьбе, а у меня сложилось впечатление, что и у нас в Казахстане тоже наступил кризис в этом виде спорта. Медали мы, конечно, еще завоевываем, но после вас у нас не было ни одного олимпийского чемпиона по борьбе. Что произошло?
— Не буду столь критичен, считая, что казахстанская борьба переживает кризис. Просто мы сейчас должны вывести наших наиболее способных спортсменов, призеров международных соревнований, на верхние ступени пьедестала почета чемпионатов мира и олимпийских игр. Здесь надо спортивным технологам поработать, чтобы сформировать у борцов естественное желание быть только первыми. Как это было в Советском Союзе. Наше поколение тоже кроме первого места ничего не признавало. Не потому, что мы были такими гениальными. А потому что наши предшественники передали это нам по наследству. Второе-третье места должны рассматриваться как утешительные призы, и не более. Многие специалисты, например, считают, что финал — это отдельный турнир, не имеющий ничего общего с полуфиналом или другими схватками. И далеко не всегда спортсмен, даже если он в прекрасной форме, готов его выиграть. К примеру, по опыту своих друзей по сборной Бахтияра Байсеитова, Мкхитара Манукяна, Маулена Мамырова знаю, что финал должен быть заряжен особой энергетикой. Необходимо перед схваткой вспомнить родителей или с другом по-братски обняться, почувствовать его плечо. И, естественно, должна быть мотивация. Тем более что нынешнее поколение спортсменов в отличие от нас довольно меркантильное. Постоянно говорить мальчишке, что он красавчик, уже недостаточно. Три раза ему будет приятно, а потом — в нагрузку. Выиграл парень чемпионат мира среди юношей — получи служебную однокомнатную квартиру. Он сразу поймет, что заслужил. И будет стремиться выиграть следующие соревнования — чемпионат мира среди юниоров. Так у спорт­смена сформируется естественная потребность быть чемпионом. И когда он попадет в финал Олимпийских игр, то уже не ограничится вторым местом. Будет стремиться быть только первым!