— Что вы почувствовали в момент победы над Нуньесом?
— Наслаждение. К этому бою я готовился в усиленном режиме более двух месяцев и подошел к нему в оптимальном психологическом состоянии, что обычно и предопределяет победу. А еще я убедился, что выбрал правильный путь, что не ошибся с наставником — известным в Америке тренером Эйблом Санчесом, что моя команда сработала на высшем уровне. Спортивный век недолог, и когда ты добиваешься очередной цели, которую перед собой поставил, наступает ощущение счастья.

— Как вы оцениваете своего соперника Милтона Нуньеса?
— Хороший боксер и хороший парень, который до этого 20 боев из 21 выиграл нокаутом. Перед поединком мы с ним обговаривали место боя, хотели провести его в США или Мексике, но у человека из команды Милтона возникли проблемы с визой, и тогда я предложил боксировать на нейтральной территории. В Панаме получился отличный вечер бокса с хорошей организацией. Кстати, до нашего выхода на ринг многие говорили: мол, Головкин должен выйти и тут же нокаутировать соперника, не растягивая бой на все 12 раундов. На это я хотел бы сказать, что профессиональный бокс — особый вид спорта, и не столь важно, сколько времени продлится поединок, главное — чтобы он был зрелищным, чтобы у зрителей от происходящего на ринге забурлил адреналин в крови. А если говорить о самом бое, то, как только прозвучал гонг, я увидел, что Милтон встал «на мою дистанцию», и я не стал тянуть время, сразу взял ситуацию под контроль, что и принесло результат. Я рад, что у меня все получилось уже в первом раунде и всего за одну минуту.

— Почему вы решили расторгнуть контракт с промоутерской компанией Клауса-Питера Коля «Universum Box Promoution»?
— Потому что они поступили со мной очень некрасиво. Компания обещала мне именитых соперников, но ни с кем из них я так и не боксировал. То есть для меня не была разработана нормальная концепция, и компания хотела мной «закрыть» своих чемпионов и решить таким образом свои интересы. Когда это выяснилось, я сразу разошелся с ней. И сейчас мои юристы считают, что нам по силам разорвать контракт, а промоутеры, напротив, думают, что они могут его продлить. Конечно, все разногласия должны разрешаться в суде, и я думаю, что это будет логичной развязкой наших споров.

— То есть официально ваш контракт с «Universum Box Promoution» еще не разорван?
— Он только разорван мной в одностороннем порядке. На данный момент дело находится в суде, но думаю, что в ноябре нынешнего года мы закроем этот вопрос. И все же я имею право заниматься своей деятельностью, боксировать за чемпионские титулы, могу представлять собственные интересы, но представлять интересы другой промоутерской компании юридически пока не имею права.

— После завоевания временного титула чемпиона мира к вам поступали предложения от других промоутеров?
— Да, поступил ряд предложений, но все их надо тщательно обдумать.

— А предложения сняться в кино или в сериале не поступали?
— Я сейчас действующий чемпион, и за то время, которое мне осталось провести в спорте, я должен добиться еще многого. Так что мне не до кино и не до сериалов, у меня другие цели

— Какие именно?
— Боксировать с «топовыми» бойцами и выиграть чемпионские титулы по трем другим главным версиям профессионального бокса — WBC, WBO, IBF. Я хочу объединить их.

— Для многих казахстанских пацанов вы уже стали кумиром, настоящей «звездой» профессионального бокса. Вы это чувствуете?
— Ну что вы, я ведь простой карагандинский парень из простой семьи. Мне было 10 лет, когда я начал заниматься боксом, и уже тогда я понял, что это станет для меня делом жизни. Даже выступая за юношескую команду, я чувствовал, что могу выступать на более высоком уровне. Спасибо наставникам — моему первому тренеру Виктору Константиновичу Дмитриеву, Галыму Калиевичу Кенжебаеву, а также моему брату-двойняшке, который занимался со мной.

— Можно о нем подробнее? Как его зовут и чем он занимается?
— Брата зовут Максимом. Он практически всегда рядом со мной, но часто ездит домой, в Караганду, ведь там живут наши родители и его семья. Максим сам был очень хорошим боксером, и мы с ним боксировали на чемпионате Казахстана в одном весе, причем оба дошли до финала. На соревнованиях мы дважды встречались с ним на ринге: один раз победил он, другой раз — я. А когда нужно было определяться, кто поедет на юниорский чемпионат мира в 2000-м году, Максим сказал мне: «Гена, езжай ты, а там посмотрим…». Я выиграл то первенство. И после этого моя спортивная карьера пошла по восходящей.

— Почему вы приняли решение перейти из любительского бокса в профессиональный? Ведь вы могли остаться до Олимпиады 2008 года, попробовать выиграть в Пекине олимпийское «золото»…
— Когда в 2004-м я ехал на Игры в Афинах, то верил, что завоюю золотую медаль. И когда мне досталось только «серебро» (в финале Головкин проиграл россиянину Гайдарбеку Гайдарбекову — А.К.), я понял, что на Олимпиаде все решает фортуна. А после был чемпионат мира 2005 года. Работа тренерского штаба, ситуация, в которую я попал на том первенстве, — все это стало последней каплей. Мне больше не хотелось снова идти по тому же кругу, наступать на те же грабли, и я решил, что и для меня, и для моей страны будет лучше, если я перейду в профессиональный бокс. Причем как можно быстрее, чтобы не терять время. А бокс на олимпийском ринге — это скорее большая политика, чем спорт.

— Имеете в виду то, что на Олимпиаде далеко не все решает мастерство боксера?
— Да, конечно.

— А профессиональный бокс?
— Еще большая политика.

— И большие деньги?
— И очень большие деньги. Тем не менее, сейчас я понимаю, что сделал в свое время правильный выбор, и мой переход из любительского бокса в профессиональный, как видите, оправдан. И Олимпиада в Пекине — тому подтверждение, ведь те ребята, которые должны были взять «золото», остались без медалей высшего достоинства.

— Трудно было, переехав в Германию, доказывать себе и другим, что ты лучший?
— Моя главная проблема и тогда, и сейчас — это провести бой. Никто в Европе не хотел со мной боксировать. Наверное, потому, что многие помнили о моей любительской карьере и побаивались выходить на ринг против меня. Например, у румына Лучана Буте (сейчас чемпион мира во втором среднем весе 76,2 кг по версии IBF — А.К.) я на чемпионате мира 2003-го выиграл нокаутом, хотя годом раньше он победил Гайдарбекова. А американца Андре Диррелла (сейчас является претендентом номер 1 на чемпионский пояс по версии WBC и занимает вторые-третьи места по остальным версиям в весе до 76,2 кг — А.К.) я побил в полуфинале афинской Олимпиады. И, видимо, те мои победы над нынешними «топовыми» профессиональными боксерами сдерживают моих потенциальных соперников, и они отказываются от боя со мной. А если и соглашаются, то запрашивают слишком большие деньги, которые они намерены заработать даже в случае проигрыша.

— Какой период был для вас самым трудным в профи-боксе?
— Даже не знаю, как вам ответить… Вообще-то особых трудностей я не испытывал. Все шло само собой. Переехав в Германию, я начал сотрудничать с промоутерской компанией Клауса-Питера Коля. Она взяла на себя все расходы, начиная с аренды жилья и автомобиля и заканчивая тренировочным процессом. Так что о бытовых мелочах моя голова не болела — все это входило в условия контракта. Но в начале года, когда я заявил о нежелании продолжать работать с данной компанией, естественно, все это закончилось.

— Вы женаты официально, или, как это принято в Европе, у вас гостевой брак?
— С супругой Алиной, которая тоже из Казахстана, мы официально расписались в 2007 году. У нас растет сынишка Вадим, которому пошел второй годик, и я счастлив быть мужем и отцом. Моя семья пока проживает в Германии.

— С Бейбутом Шуменовым общаетесь?
— Мы дружим с Бейбутом еще с тех пор, когда вместе выступали за юниорскую сборную Казахстана, ездили на чемпионаты мира, а потом — на афинскую Олимпиаду. Так что мы с ним и друзья, и коллеги по боксерскому цеху. Несмотря на занятость, мы часто созваниваемся и даже встречаемся.

— Спасибо за беседу.