Поздний старт

— Родился и вырос я в Алма-Ате, жили мы на углу улиц Виноградова и Шагабутдинова. Как и все мальчишки того времени, самозабвенно гонял мяч во дворе, где меня и заприметил тренер из Футбольной школы молодёжи Борис Брониславович Лях. Тогда у специалистов была такая система отбора талантов — они ходили по школам и улицам, просматривая мальчишек. В ФШМ я попал по сегодняшним меркам достаточно поздно — в 14 лет. После того, как Лях поговорил со мной, я пришёл на запасное поле Центрального стадиона, а там собралось около сотни ребят 51-го и 52-го годов рождения. Такое огромное желание было у мальчишек заниматься футболом! Помню, разделили нас на команды по 20 человек в каждой, дали мяч, и начался матч, следя за которым тренеры выявляли наши способности. Выбрали в итоге не больше десяти человек, в их число вошёл и я.

В одной группе со мной занималось немало ребят, ставших впоследствии известными футболистами: вратарь Валерий Степанов, Борис Емелин, Валерий Еркович, Виктор Сенченко… Вообще, ФШМ, где директором был Аркадий Вольфович Хохман, славилась своими воспитанниками. Вспомним хотя бы Владимира Чеботарёва и Александра Жуйкова. Мы выигрывали первенства города и республики, выступали на всесоюзной арене, выезжали в Россию, Грузию и на Украину. Помню, как в Алма-Ате играли с киевским «Динамо». Я забил гол, но в итоге мы уступили.

Предпочтение Блохину

— Вы уже тогда играли в нападении?
— Да, на позиции правого форварда. Увы, в современном футболе это амплуа практически утеряно. На мой взгляд, незаслуженно. Раньше позицию на поле юным игрокам подбирали, исходя из их возможностей. Мои скоростные качества не остались незамеченными. Стартовый рывок, да и дистанционная скорость у меня были хорошие, бороздил всю бровку, что приносило пользу команде. Позже тренеры Хохман и Лях заметили, что у меня левая нога только для ходьбы, и перевели на позицию левого полузащитника. Ещё одной причиной была свойственная практически всем нападающим жадность в передачах, не любил и я расставаться с мячом. Благодаря прозорливости наставников впоследствии я немало отдавал и забивал именно левой ногой. Когда тактическая схема трансформировалась в 4-4-2, я играл под нападающими — атакующего полузащитника.

— Что было после окончания ФШМ?
— Сразу пригласили в «Кайрат», и 5 октября 1968 года, накануне своего совершеннолетия, сыграл первый матч за дубль против куйбышевских «Крыльев Советов». В 1969 году пришло время срочной службы в рядах Вооружённых Сил СССР. К моим родителям приехали представители целиноградского «Динамо» и убедили их, да и меня тоже, что мне лучше будет выступать в этой команде, а вместе с тем и служить. Тогда же я выступал за сборную нашей республики на всесоюзном турнире «Надежда» и получил приглашение в юношескую сборную СССР, которую тренировал Евгений Петрович Лядин. Правда, в итоге в состав не попал, так как предпочтение отдали игрокам 1952 года рождения. В их числе, к слову, были Олег Блохин и Виктор Чуркин из ташкентского «Пахтакора».

Вкус к передачам

— Как у вас сложились дела в целиноградском «Динамо»?
— Дебютировал я в нём 2 октября 1969 года, опять почему-то накануне своего дня рождения (улыбается). Мы выиграли у степногорского «Химика» 1:0, а мне посчастливилось забить единственный гол. Нашу команду тогда тренировал легендарный игрок московского «Спартака» и сборной СССР довоенных лет Алексей Соколов. Много забивая, я закрепился в основном составе. Хотя в то время у меня появился вкус к передачам — после моих пасов партнёры отправляли мяч в сетку ворот, и я от этого испытывал ни с чем не сравнимое удовольствие. В составе целиноградского «Динамо» в разные годы выступало немало выдающихся футболистов. Назову хотя бы Игоря Численко из московского «Динамо» и Виктора Алексеева, который играл в «Торпедо» с Эдуардом Стрельцовым, а также известного впоследствии тренера Бориса Игнатьева.

— Раз в Целиноград приезжали играть такие футболисты, значит, финансовые условия в «Динамо» были неплохими?
— Не буду кривить душой, так оно и было на самом деле. Но главное — команда показывала комбинационную и зрелищную игру, а старый футбольный стадион в Целинограде собирал почти десяток тысяч болельщиков, то есть заполнялся до отказа. Потому я и остался в этом городе.

— А армейская служба как проходила?
— Разное бывало. После завершения сезона, случалось, отправляли в часть. А однажды три месяца пришлось служить конвоиром в колонии усиленного режима под Аркалыком.

Четыре желтые и красная

— И всё же приглашение в главную команду республики «Кайрат» последовало?
— Да, в 1977 году от Станислава Каминского. Признаюсь, в материальном отношении условия в Целинограде были получше, но выступать в «Кайрате» — честь для любого казахстанского футболиста. А когда решился вопрос с квартирой в Алма-Ате, я был по-настоящему счастлив. В сезоне-77 я сыграл в высшей лиге чемпионата СССР 25 матчей в основе «Кайрата». В следующем сезоне тоже выступал, но в августе покинул клуб.

— А что случилось?
— Не вижу смысла ворошить прошлое и вдаваться в подробности. Скажу только, что и сейчас, много лет спустя, виноватым себя не считаю. Это жизнь, а в ней бывает всякое.

— На поле вы были эмоциональным футболистом?
— Напротив. Почти за 20 сезонов — а выступал я во всех лигах чемпионата СССР — у меня набралось лишь четыре предупреждения и одно удаление.

— Красную карточку за что получили?
— Дело было так. Я уже завершал свою карьеру в джамбульском «Химике». Играли в Актюбинске. Я решил сыграть в стеночку с партнёром по команде Васей Кенжебаевым, а тот вдруг решил по-своему: вместо передачи развернулся и рванул вперёд, но тут же потерял мяч. Я подбежал и в сердцах толкнул его в плечо: «Ты что делаешь?!" Арбитр оказался рядом и тут же удалил меня. Такая вот история.

Голы за «Кайрат» не забыть

— В каких клубах ещё выступали?
— Кроме уже названных, был ещё талдыкорганский «Жетысу», где в 1986 году в возрасте 35 лет я и завершил игровую карьеру.

— Сколько голов вы забили?
— Где-то я видел статистику, что у меня 92 гола. Однако по моим подсчётам до сотни в официальных матчах мне не хватило всего двух забитых мячей. Во второй лиге, наверное, со статистикой было не очень чётко.

— Пенальти пробивали?
— Часто и главным образом удачно. Хотя заблуждаются те, кто считает, что забить одиннадцатиметровый дело простое. Пенальти для бьющего — тяжёлое психологическое испытание. Вратаря за пропущенный с пенальти мяч никто не осудит. А вот на незабившего футболиста обрушится возмущение трибун и критика товарищей по команде. Тем более что порой этот пенальти решал судьбу матча. Так что, поверьте, совладать с этим психологическим прессом очень и очень сложно.

— А памятные для вас голы есть?
— Конечно! Все те, что забил за «Кайрат». Признаюсь, играть во второй лиге было проще. Скорости и техники хватало, чтобы забивать много. А в высшей лиге чемпионата СССР команды выступали очень сильные, и поразить ворота соперников было ох как непросто. Помню, как забил здесь голкиперу «Зенита» Михаилу Бирюкову. В ближний угол, убежав от защитников. А ещё на память приходит игра на выезде в Куйбышеве с «Крыльями Советов». Тоже оторвался от опекунов в центре поля, убежал на рандеву с вратарём и поразил цель. Потом ещё Курбан Бердыев отметился дублем, и мы победили в гостях, по-моему, со счётом 4:2.

Главное в судействе — характер

— Чем решили заниматься после завершения игровой карьеры?
— Она была долгой, и я очень устал (улыбается). Почти год отдыхал, играл только с ветеранами. А потом организовал футбольный клуб при Государственной консерватории имени Курмангазы, получил поддержку ректора и даже пробил талоны на питание для игроков команды. Выступали у нас и музыканты будущие, и певцы. Играли на соревнованиях среди вузов и первенстве города.

— Как вы стали арбитром?
— Через два года понял, что всё равно скучаю по большому футболу. Сейчас уже и не вспомню, кто предложил мне судить в 1988 году. Уже в достаточно зрелом возрасте прошёл всю поэтапную систему отбора и начал карьеру рефери.

— Признайтесь, что, как и большинство футболистов, правил игры вы практически не знали…
— Так оно и было. Когда я начал серьёзно изучать правила, понял, что мои знания были минимальными. Там столько нюансов, неведомых футболистам! Но главное для судьи в любом виде спорта — иметь сильный характер. Если у тебя слабая физическая и методическая подготовка, ты будешь допускать много ошибок. Но если ты не обладаешь достаточным запасом твёрдости, то тебя на поле просто задавят! Приходилось сталкиваться и с откровенными хамами, которых надо поставить на место. Признаюсь, вначале приходилось сложно. Ведь когда судил первенство города, то карточки показывал футболистам, с которыми сам играл. С другой стороны, если ты действуешь по правилам и наказание справедливое, то на тебя и не обидятся.

В 1990 году я уже обслуживал матчи чемпионата СССР в буферной зоне. Пришлось помотаться по просторам бывшего Союза: на Дальний Восток — в Находку и на Сахалин, на Кавказ и в Среднюю Азию. После распада СССР судил чемпионат Казахстана по 1996 год включительно, то есть до достижения 45-летнего возраста. С того времени и до сей поры инспектирую матчи. Этой работе придаю особое значение. Если мне необходимо пристально понаблюдать за работой какого-то конкретного судьи, я предпочитаю быть инспектором. Можно, конечно, сесть на трибуне, посмотреть и записать, но это всё равно не то. Когда инспектирую, стараюсь изолировать себя от любого внешнего воздействия, целиком сконцентрировавшись на всех аспектах работы арбитра.

По стандартам УЕФА

— Второй год вы возглавляете Департамент инспектирования и судейства ФФК, и за это время удалось избежать скандалов, связанных с работой арбитров. А ведь это нелёгкая работа, Александр Николаевич…
— Согласен. Особенно когда некоторые СМИ, не буду их называть, чтобы не делать им незаслуженную рекламу, пытаются нагнетать ажиотаж вокруг судейства. Не могу не вспомнить российского специалиста Николая Левникова, который работал в Казахстане два года. Он внёс своего рода свежую струю европейского понимания работы судей, особенно в методическом плане. Николай Владиславович организовал у нас в республике Школу молодого арбитра, и мы активно продолжаем это начинание. Сейчас школа работает практически во всех регионах Казахстана.

Большинству болельщиков не видна и порой непонятна наша ежедневная и кропотливая работа. Они, наверное, думают: «состряпали» там назначения и поехали! Но ведь за этим скрыто столько нюансов! Необходимо учитывать массу вопросов — от положения клуба до состояния судьи, и даже историю их взаимоотношений. Если арбитр — бывший футболист, надо знать, где он играл, чтобы соблюсти нейтральность. В противном случае может произойти конфликт, который обернётся скандалом. В преддверии сезона и по ходу мы проводим немало сборов и семинаров. На последнем из них, в августе, мы организовали просмотр нарезок из матчей нашего внутреннего чемпионата. Обсуждение переросло в бурную дискуссию, никто не отмалчивался.

Взять, к примеру, те же наказания арбитров — отстранение их от обслуживания матчей. Если это происходит на основании Судейского кодекса и рефери понимает, за что он наказан и признаёт свой промах, то никаких разговоров, а тем более обид и не возникает. Так что мы движемся в правильном направлении. Наша работа уже признана УЕФА, к Судейской конвенции которой мы присоединились. Окончательное вступление, думаю, произойдёт совсем скоро.