Первое обстоятельное интервью в статусе игрока алматинского «Кайрата» экс-капитан сборной России дал обозревателю «Спортфакта» Борису Левину.

— После объявления о расторжении контракта с «Кубанью» у вас, насколько я знаю, были варианты с дальним, богатым и не очень футбольным зарубежьем. А из России совсем не звонили?
— Нет. Если смотреть на вещи реально, то первой «восьмерке» я, наверное, не нужен, а во вторую из «Кубани» не было и смысла переходить.

— Почему не нужны?
— Это надо спрашивать не у меня. Скорее всего, сыграло свою роль то обстоятельство, что я редко появлялся на поле в последнее время — причем не только в «Кубани», а и в «Зените» тоже. Звонков в любом случае не было — значит, не нужен.

— Как возник вариант с «Кайратом»?
— Помощником главного тренера клуба Александра Генриховича Бородюка сейчас работает бывший главный менеджер сборной России Николай Игумнов. Он сразу позвонил мне и спросил — как бы я отнесся к предложению приехать на сбор «Кайрата» с дальнейшей целью подписания контракта. Ответил, что к Александру Генриховичу приехать, конечно, готов.

Но пока не был официально расторгнут контракт с «Кубанью», уехать из Краснодара не мог. А расторжение растянулось на три недели, и все сборы практически закончились. В итоге мы с руководством «Кайрата» встретились в Москве и все обсудили.

— «Кубань» и «Кайрат» после «Зенита» и «Арсенала» — это все-таки игра на понижение, не самые звучные строчки в биографии. Вам так до сих пор хочется выходить на поле или есть какие-то другие побудительные мотивы?
— Я всегда любил и продолжаю любить футбол. Пока есть возможность играть, зачем ею пренебрегать? Да и все в мире относительно: «Кайрат» — большое имя для Казахстана, он борется за самые высокие места, без чего игра не дает полного удовлетворения.

— Для людей моего поколения «Кайрат» — не пустой звук, поскольку мы помним его еще по чемпионату СССР. Но вы-то не застали тот период.
— Тем не менее, знаю о нем. Мне было легко сказать «да», потому что играть в футбол и побеждать в любом случае лучше, чем сидеть дома на диване. Ситуация являлась простой — терять было нечего.

— Присутствие в команде Бородюка сыграло, как я понимаю, едва ли не решающую роль?
— Я хорошо знаю не только Александра Генриховича, но и президента клуба Кайрата Советаевича Боранбаева — пересекался с ним и в Лондоне, и в Санкт-Петербурге. Учитывая мое высокое мнение о нем, мог оказаться в Алма-Ате и при другом тренере. Но благодаря присутствию Александра Генриховича все, естественно, решилось значительно проще.

Сказал Бородюку на самой первой встрече: к вам ехать готов, но решение будет за вами только после того, как посмотрите на мое состояние на тренировках. Подводить никого ни в коем случае не хочу — сохранение очень хороших человеческих отношений для меня важнее. Футбол рано или поздно закончится, а отношения останутся.

— Именно поэтому сами предложили внести в контракт пункт о возможности его расторжения клубом в любой момент? Или это для собственного стимулирования?
— Нет, искусственные стимулы мне не нужны — не хотел бы играть в футбол, не приехал бы сюда. Знаете, когда я в семь лет пошел в футбольную школу, то не думал, что это может стать работой и приносить деньги. Мне нравился сам процесс. И продолжает нравиться до сих пор. Это главный стимул.

Что касается пункта в контракте, то это желание снизить риски людей, которые готовы меня поддержать. Еще раз повторю: очень ценю наши хорошие, уважительные отношения как с Александром Генриховичем, так и с Кайратом Советаевичем, поэтому и готов сделать все, чтобы они не испортились.

— С нынешним капитаном «Кайрата» Анатолием Тимощуком как-то общались перед подписанием контракта?
— Нет, с Тимой не созванивался. Но понимал: если бы здесь было плохо, его в «Кайрате» уже не было бы. А если он здесь почти год, значит, смело можно ехать! Это своего рода лакмусовая бумага (смеется).

— Вы говорите, что согласовали условия контракта уже на первой встрече. Почему же потом президент «Кайрата» взял трехнедельную паузу? Понимаю, что вопрос надо адресовать ему, но не задевала ли вас эта ситуация?
— Нет. Я здесь себя очень хорошо чувствую, качественно тренируюсь, общаюсь с друзьями. Играть, конечно, хочется, и я говорил об этом Кайрату Советаевичу, но его можно понять: он тратит свои деньги, клуб — его любимое детище, он делает все для него, построил академию, базу, собрал команду, которая вернулась в лидеры и берет трофеи после долгого перерыва. Поэтому каждое решение должно быть взвешенным и проверенным со всех сторон.

— У вас есть друзья в Алмате?!
— Да. Точнее сказать так — у меня здесь есть хороший друг, и я с удовольствием общаюсь с его ближайшим окружением. Команда, как мне кажется, меня тоже неплохо приняла. Так что — никаких проблем.

— А вот казахские журналисты оценивают ваш переход по-разному. Один даже харакири обещал себе сделать, если трансфер состоится?
— Да? Не знал. Мне казалось, что здесь, как в Краснодаре — гораздо тише на этом фронте, чем в Питере или Лондоне. Звонков-то от ваших коллег идет много, но все они — из России. Что же касается того журналиста, надеюсь, он еще жив (улыбается). Придется теперь сделать на поле все возможное, чтобы отвадить его от подобных мыслей (смеется).

— Как сейчас себя ощущаете?
— Абсолютно нормально. Тренируюсь в охотку, никаких проблем нет. Но оценки моему состоянию даст, как и обычно, только игра.

— Первые непосредственно футбольные впечатления от «Кайрата»?
— Нормальная, вполне боеспособная команда. Много молодых перспективных ребят, рвение у которых такое, что даже голова и ноги за ним не всегда успевают (улыбается).

— Где бы «Кайрат» был в чемпионате России?
— Пока трудно сказать — дайте сыграть игр пять-шесть, чтобы ответить на подобный вопрос. Уровень чемпионата Казахстана пока, если честно, для меня загадка.

— Живете сейчас на базе?
— Да. До подписания контракта искать квартиру в Алма-Ате было нелогично. Теперь этим займусь.

— Если сформулировать главную для вас цель текущего жизненного момента, как она будет звучать?
— Играть в футбол, выходить каждую неделю на поле, проводить там по 90 минут.

— А потом, если будет получаться?
— Потом — не просто играть, а играть хорошо (смеется).

— Я к тому, что во вчерашнем бурном обсуждении в российских СМИ вашего контракта с «Кайратом» пару раз встретил мысль о том, что подождите, Аршавин еще и в сборную вернется.
— Я об этом не думал, но если рассуждать логически, то на решение подобной задачи у меня только два месяца: если сборная и вспомнит обо Аршавине, то только в связи с чемпионатом Европы. Наигрывать меня потом в товарищеских матчах к чемпионату мира-2018 смысла точно нет. Но за два месяца вернуться в национальную команду с нуля из чемпионата Казахстана — задача высшей категории сложности.

— Уверен, что если будете давать поводы своей игрой, Леонид Слуцкий все заметит. Он вообще ничего не пропускает.
— В моей ситуации думать сейчас об этом совсем не к месту. У меня сегодня куда более приземленные задачи и мысли.

— Но силы в себе чувствуете, чтобы еще как-то помочь сборной?
— Не ко мне вопрос. Их должен чувствовать тренер. От моих мыслей здесь ничего не зависит — только от игры.

— Вернемся к вашим делам. Могли еще 5 лет назад представить себя играющим в чемпионате Казахстана?
— Нет, конечно. Думаю, этого никто не мог тогда представить.

— В связи с этим вопрос: будь такая возможность, что изменили бы в этих пяти годах, что сделали бы или сказали иначе?
— Ничего.

— В Казахстане за каким чемпионатом проще следить — российским или английским?
— Здесь на базе, при наличии достаточного количества свободного времени, удается следить и за тем, и за другим, и за Лигой чемпионов. Но это потому еще, что я никак не перестроюсь на местное время. Здесь на 3 часа больше, чем в России и раньше трех, а то и четырех утра заснуть пока никак не получается. Но, когда начнутся собственные матчи, и я перееду в свое жилье, менять график все равно придется. Сейчас же, как раз, и смотрю футбол с биатлоном. Очень жалко, кстати, Шипулина — парень отличный, но его, как мне кажется, психологически загнали сейчас в угол.