Вдова бывшего наставника «Шахтера» Владимира Журавеля — Наталья рассказала о его пребывании на посту главного тренера карагандинского клуба и болезни, сообщает корреспондент KazFootball.kz со ссылкой на By.tribuna.com.

— Последний отрезок тренерской карьеры Владимир Иванович провел в Караганде. Откуда она вообще появилась?
— Когда поступило предложение, мы отдыхали в Эмиратах. Ему позвонили и предложили встретиться. Руководитель клуба прямо к нам и прилетел. Встретились лишь в другом отеле. Вова в Казахстане родился. Это предложение он воспринял как знак какой-то и сказал, что хочет работать за границей. Все-таки в Беларуси он уже все сильнейшие клубы — кроме БАТЭ — тренировал. Хотел чего-то нового. Так и уехал.

— Легко его отпустили в Караганду?
— Сказала ему, что далековато как-то и климат там другой. Предложила найти команду поближе к дому, но он хотел уехать подальше от Беларуси, чтобы поменять картинку перед глазами.

— Наверное, не ошибусь, если скажу, что там ему предложили самые хорошие финансовые условия за всю тренерскую карьеру.
— Они были сопоставимы с Брестом. Это были хорошие деньги, но он не из-за них туда поехал. Он хотел что-то поменять и набраться нового опыта. Вова говорил мне: «Ну, я же там все-таки родился». Согласился на это предложение достаточно быстро.

— В последний год жизни в Беларуси о Журавеле было слышно не так много — все-таки работал далеко за пределами РБ. И что происходило с ним до смерти, для многих осталось загадкой. Вы можете рассказать, что происходило с ним в последний год?
— О болезни?

— Да.
— Кто-то начинал разговоры о том, что его в Казахстане отравили. Чего только не говорили... Нет, Караганда не виновата. Он уже туда уехал больным (контракт был подписан в январе 2019-го). В мае Вова прилетел в Минск с постоянной температурой, которая не сбивалась. Понять, что с ним, врачи не могли, и назад уже не отпускали. Они настаивали на серьезном обследовании, но он сказал: «Вы что?! У меня же обязательства перед клубом! Я еще на месяц туда должен поехать. Вот приеду, тогда и обследуйте». Вова улетел, а потом, во время одного из разговоров, сказал, что похудел и купил себе новый костюм, а то все падает. Он думал, что все это из-за нервов. Температуру пытался сбить таблетками, но особо не помогало. Когда вернулся летом, сразу начали ходить по различным клиникам, делали УЗИ. Вова позвонил в «Шахтер» и сказал, что назад уже не вернется — врачи не отпустят, а в Казахстане даже не могли представить, что он настолько болен. Диагноз установить не могли очень долго. Думали, что проблема с лимфоузлами. Однако когда нашли, то пообещали, что все будет хорошо. Но все как-то резко произошло.

— Это онкологическое заболевание?
— Онкология. Просто всегда обычно ищут во внутренних органах, а у него все в костях оказалось. Определили на той стадии, когда еще можно было справиться с болезнью. Однако организм почему-то не отвечал на лечение. При этом Вова даже не задумывался о смерти. Никогда. Он долго скрывал диагноз, просил никому не говорить, и сам стал меньше общаться. Поэтому наши родственники и его друзья вообще ничего долго не знали. А потом ему резко захотелось общаться и к нему все пошли в больницу. До последнего его не посещали плохие мысли. Говорил, что будем бороться, а дети сидели и ждали.

Дважды в день я ездила к нему в больницу — он летом и осенью лежал в онкологическом диспансере. Паники никакой не было. Он же все время был в здравом уме. Уже в самом конце руку поднять не мог, но мог считать и до последнего все помнил.