Думается, читателям нашей газеты небезынтересно будет получше познакомиться с этим эрудированным и знающим свое дело человеком.

Послевоенное время

— Виктор Алексеевич, расскажите о том, как вы попали в футбол?
— Я родился и вырос в Караганде, там и получил свое футбольное воспитание. А все благодаря моему брату — Леониду. Он в пятидесятые выступал за местный «Шахтер». Тогда я и попал в группу подготовки при карагандинской команде к Христофору Газелериди. Правда, на тренировки было добираться тяжеловато, мы жили в поселке Западный, а стадион в городе, в семи километрах от нас. Иногда с отцом на велосипеде доезжал, а тренировки с девяти до одиннадцати вечера, транспорт в такое время уже не ходит, и приходилось по степи бегом до дома возвращаться. До того футбол я любил. А тогда только эпоха Лаврентия Павловича Берии закончилась, сами понимаете, время послевоенное, грабежи и убийства частенько происходили. Тяжело, конечно, было. Я помню, мне брат кожаный мяч подарил, который зашнуровывать надо. Для меня это лучший подарок был. Тренировались в чем попало, настоящие бутсы мне в пятнадцать лет только в команде выдали. Играл я неплохо, и в 1957 году попал в сборную Казахстана, которая поехала на Среднеазиатские игры среди школьников в Ташкент. Со мной уже на тот момент в команде играли Юрий Акимов, Анатолий Тюрин, Виктор Ярышев, Дмитрий Нурпеисов. С ними я впоследствии не раз сталкивался в командах мастеров. А тогда мы завоевали третье место, ну, а первое по неписаным азиатским законам взяли хозяева — узбеки. Потом я и попал в карагандинский «Шахтер». Помню, мы на первенство Союза в Петропавловск уехали играть. Туда же в то время приехал из Москвы из управления по футболу товарищ Романов. Я, вроде, неплохо отыграл, он мне говорит, готовься, скоро в столицу вызовем. Вызова, правда, так и не дождался, немцев тогда не сильно любили, да ещё из глубинки.

Атаман Степанов

— Дебютировали вы в 18 лет, по нынешним временам совсем молодым.
— А тогда это считалось вполне нормальным. Попал в команду только во втором круге, меня Владимир Котляров пригласил. Правда, почти все время я на скамейке отсидел. Под конец чемпионата Геннадий Костюченко получил травму, и у меня появился шанс. Тогда и начали меня выпускать, раньше ведь на молодежь внимание особо не обращали и послаблений никаких не делали, работать надо было наравне со всеми. Хорошо у меня получалось все, выпустили, помню, в Джамбуле против местного «Химика», я дубль оформил, потом в товарищеских играх отметился, в общем, как-то в состав пробился. И вот переходная игра за путевку в класс «А» против гомельского «Локомотива». Я там «золотой» гол забил, и мы пробились в высший дивизион страны. Но все это дело благополучно спустили на тормозах. Объяснили, что город закрытый, у нас тогда из области космонавты летали, в высшую лигу нам нельзя. Правда, и решение нашли быстро. «Кайрат» как раз был на вылете, его и оставили, а для нас создали первую лигу. Но и команды под нее собрали хорошие. «Черноморец» одесский, «Львов» из Карпат, «Пахтакор» — отличные команды. И мы из восемнадцати клубов заняли одиннадцатое место. А дальше в 1963 году Котлярова сменил Виктор Семенович Пономарев, бывший игрок московского «Динамо». Я снова перестал попадать в состав, но все же сумел забить семь голов. В принципе для девятнадцати лет неплохой результат. Потом опять нам поменяли тренера, приехал новый тренерский тандем — Загрецкий и Волчок. У нас они долго проработали. Я в тот период и попал в первый раз в алматинский «Кайрат». Покидал я Караганду без особого желания, был патриотом родного города. Но никто особо не спрашивал, сказали ехать, я приехал. Дела тогда у отечественного флагмана шли неважно. Признаюсь честно, не сложилось у меня в тот период в «Кайрате». Забил всего один гол, да и отыграл недолго. Конфликт у меня случился с великим Степановым. Мы тогда в Киеве играли против местного «Динамо». После первого тайма счет 0:0. В раздевалке Степа бурчит на нас, мол, что вы за нападающие, даже гола забить не можете. И вот, минут за пятнадцать до конца я забиваю гол. А команда-то против нас играла не простая — Каневский, Сабо, Базилевич — все великие. Как они полезли на наши ворота, а удержать их было невозможно. Мы и проиграли 1:3. И вот после матча сидим в раздевалке, все злые, а я по молодости «колючий» был. Возьми, да и брякни, вот что же вы тут бурчали про гол, что же не отстояли-то ворота после. Сразу тишина повисла в раздевалке. Тогда молодежь ведь и слова сказать не могла. И тут Степанов берет бутсу, всю в грязи, как шарахнет ею об пол, и на меня матом: «Витька! Зачем ты им гол забил, зачем злить-то их было?!" Потом на разборе игры давай на меня наезжать, я не выдержал, встал и сказал: «Ты, Степа, не капитан, а атаман какой-то». А авторитет у него был непререкаемый. Он и сказал: «Считаю, что Виктору ещё рано играть в первой команде, пусть в дубле выступает». Сезон закончился, я вещи собрал и в Караганду уехал. Тогда и не думал, что через четыре года снова в Алма-Ату вернусь. А до этого времени спокойно играл в «Шахтере». Жениться успел, в составе закрепился, забивал прилично. Грех жаловаться. В 1967 году команду у Волчка принял Виктор Корольков, набрал москвичей, и пошли дела непонятные. Игры сдавали одну за другой, даже в Ташкенте непримиримому сопернику продали матч. Противно было до одури, я ведь такими делами никогда не занимался.

Возвращение в «Кайрат»

— И тогда же состоялось ваше второе пришествие в Алма-Ату.
— Ну я уже приехал практически сформировавшимся футболистом. Понюхавшим пороху и познавшим вкус победы. Случился у меня тогда конфликт с карагандинским руководством. Я, видать, ершистый очень был, не мог спокойно жить. Они мне начали палки в колеса вставлять. Причем мешали во всем, даже мастера спорта не давали. Я четыре раза норматив выполнял, только в 1967 году сумел получить. И вот собирался уезжать в минское «Динамо» к Севидову, а за мной приезжает делегация из столицы Казахстана. Уговорили родителей, отец с братом мне и говорят, давай попробуй, может, теперь получится. Приезжаю, а тут уже совсем другой коллектив. Молодежь талантливая на подходе, вроде Саши Жуйкова, и такие бойцы, как Серега Квочкин. Меня уже в молодые не запишешь, правда и в «старики» рановато. В общем, в самом расцвете сил. Мы как раз в том году восьмое место заняли. А потом нас опять потрепало прилично, сначала Келлер тренировал, потом Андрей Буирович Чен Ир Сон, и мотало нас, то вылетаем, то возвращаемся в высшую лигу. Тогда две группы было по 11 команд, набираем вроде нормально очков, а не хватает, чтобы остаться в «вышке». Хотя в те времена соперники были серьезные, да и футбол был другой. Это с восьмидесятых годов судьи начали оберегать игроков, а в наше время били, так что из глаз искры сыпались.

— Наверное, вам как нападающему доставалось прилично?
— Ну в шестидесятые был футбол не скоростной, а жесткий. Страшно вспоминать даже. Надо было и забить ещё, и успеть убежать, а где-то быстренько ноги собрать. Футбол — это же маленький бой. И настрой на него должен быть соответствующим. Кто не отвернется, тот и победит. Играли-то не жалея живота своего. Трусов не было. По игре можно было видеть, что человек из себя представляет. Не пошел в стык, поберегся, и уже предатель. А били так, что был звук — будто дрова колют. Был в московском «Динамо» Щегольков. Так он ещё перед игрой в тоннеле стоял и трясся с серым лицом, и говорил: «Как же вы нам надоели уже». Только на поле выйдем и начинается. Только кости трещат. А они игроки сборной, с ними считаются, кто их удалит. А кто такой Абгольц, да ещё из Казахстана? Вот и беги, чтобы не догнали. Ничего, выстояли, только характер закалился. Правда, шорты теперь не наденешь, на ноги смотреть страшно. Все зашитые-перешитые.

Великий Яшин и смерть Брежнева

— В тот период вы успели поиграть против Льва Яшина. А ведь он был легендой уже в то время.
— Лев Иванович был добрейшей души человек. Умный, эрудированный, культурный. Правда, познакомился я с ним чуть раньше, когда ещё в «Шахтере» играл. В 1963 году он смотрел нашу кубковую игру в Москве. Мне тогда предложили в московское «Динамо» перебраться. Я, конечно, отказался, молодой был совсем, чувствовал, что могу не потянуть. А потом мы летели из Днепропетровска через Москву. Как раз успевали посмотреть матч московского «Динамо» против ленинградского «Зенита». Встреча была во многом определяющей. Москвичи в тот сезон с переменным успехом шли, почти на вылете стояли, в общем, им победа нужна была любой ценой. И мы накануне матча поехали на стадион в бане погреться, конструкция была у стадиона интересная. К бане примыкали раздевалка и что-то вроде конференц-зала, где москвичи установку на матч проводили. Сидишь в парной, и все слышно. Выходим из раздевалки, навстречу Яшин, я, конечно, поздоровался, он меня узнал. И тут телефон звонит, Лев Иванович трубку берет, коротко поговорил, потом всем объявляет: «Ребята, игра переносится на неделю, в стране объявлен траур, скончался Леонид Ильич Брежнев, собираемся через два дня на тренировку, а вам, карагандинцам, придется погостить тут». И мы неделю в Москве сидели, домой не позвонишь, телефоны все отключены, город закрыт. Ещё Яшин мне запомнился тем, что всегда курил папиросы. Вся команда смолит сигареты, а он «Беломорканал». Потом я его видел сначала с костылем, а затем и вовсе, когда у него ногу отняли. Вспоминаешь и понимаешь, что он был человеком с большой буквы.

— И вы в 1/8 финала не просто забили, а выбили московское «Динамо» из Кубка СССР.
— Я тогда подачу с углового замкнул. Сыграл на опережение, выпрыгнул впереди Яшина и забил. Помню, ещё защитник известный Валерий Зыков говорил потом Иванычу: «Ну что же ты Лева, твою налево, как же так, ну как такой гном впереди тебя-то выпрыгнул?». Гномом — это он меня назвал.

— «Кайрат» был всегда на слуху, все-таки команда представляла республику. Были у вас какие-то привилегии?
— Тогда нас любили и очень сильно, все работали на «Кайрат». Лучшие игроки, фактически сборная Казахстана. Хотя многие ехали в Алма-Ату без особой радости. В большинстве все были патриотами своих городов. В «Кайрат» же ехали не по своей воле, такие вопросы обычно решали без нашего участия, там — наверху. Правда, условия создавали хорошие. Такие, чтобы человеку хотелось остаться. Квартиру давали, некоторым машину. В принципе жаловаться не на что было.

Жизнь судейская

— А в 1972 году у меня скончалась мать и пришлось ехать жить к отцу в Караганду. Вот и жил на два города. В Алма-Ате-то семья моя жила. Там в Караганде и доигрывал, опять чехарда началась, то мы вылетаем из первой лиги, то возвращаемся. А тогда во второй лиге играли в Адлере переходные игры. И как обычно, россияне свои команды тащат, а нам, азиатам, кислород перекрывали. А у нас решающая игра с казанским «Рубином», и судил нас Иосиф Самусенко. Он нас тогда «похоронил». Меня удалил, половине команды желтых карточек надавал. В общем, так нас обработал, что на следующую игру пришлось в ворота ставить полевого игрока, иначе состав не набирался. Тогда я подхожу к этому Самусенко и говорю: «Иосиф Михайлович, вот хочу попробовать себя арбитром. Вы разрешите?». А он тогда в судейском комитете работал и заявляет, мол, зачем тебе это, ты лучше тренируй, все равно судить не получится. А я говорю, что сначала попробую, а там видно будет. Попробовал и вроде неплохо начало получаться.

— Почему-то у многих футболистов судейство считается делом неблагородным. Куда почетнее идти в тренеры.
— Ну тут знаете ли каждому свое. Вот сейчас спрашиваешь молодежь, что они нашли в судействе. Некоторые молчат, другие говорят, мол, деньги заработать можно. Третьи заявляют, что нравится им это дело. Правда, теперь и отбор пожестче. Ниже 180 см не берут, знание иностранного языка требуют.

— Дебют в качестве судьи, наверное, отличался от футбольного?
— Конечно, особенно вспоминается первый матч в высшей лиге. Это в Москве было на стадионе «Торпедо». ЦСКА играл против ереванского «Арарата». А помогали мне Виктор Кечинов и Костя Ермаков. Удачный получился дебют, получил четверку по пятибальной шкале. И так уж суждено было, что там же в Москве спустя несколько лет я и закончил свою карьеру. Обслуживал матч «Торпедо» против киевского «Динамо» и получил двойку. Мало того, что встреча была непростая, так ещё околоматчевых течений было достаточно. Звонили в гостиницу и говорили, ничего не бойся, бомби киевлян по полной, победа нужна москвичам. Тогда как раз «Спартак» шел на втором месте и догонял киевлян, а «Торпедо» надо было закрепляться на третьем, чтобы пробиться в зону Кубка Интертото. А как киевское «Динамо» убьешь? Там такая команда, а во главе сам Валерий Лобановский. У меня с ним хорошие отношения были, частенько то на сборах, то на играх общались. В общем, ситуация была накалена, а тут ещё лайнсмен Борис Жуков мне «помог», взял и выпустил игрока на замену без моего разрешения. Я ему потом в раздевалке претензии давай предъявлять, а он мне заявляет, а что, я не имею права, что ли? Посмотрел на него, да и плюнул. Бесполезно такому что-то объяснять. Наказали-то в итоге меня, а не его. Игра же закончилась победой киевлян 3:1. Потом ко мне Лобановский подошел и сказал: «Ты, Виктор, не грусти, отсудили вы нормально. Ни у кого претензий быть не должно».

А у меня карьера на спад пошла. Раньше ведь как было. Назначения Москва за месяц давала. Сначала ставят на одну, через три дня на другую, через неделю снова меняют назначение, а под конец и вовсе убирают. И ещё месяц сидишь в ожидании. А внутри все кипит. В итоге я написал заявление с просьбой освободить от судейства матчей высшей и первой лиги. А потом год поработал в Казахстане и перешел на подготовку судейских кадров. На дворе уже девяностые начинались.

Новое время

— Как раз на долю казахстанского футбола выпал период долгого пребывания под азиатским крылом.
— Конечно, мы многое там потеряли. Если сравнивать класс, то однозначно, в Европе он выше на голову. Думаю, что перейти в семейство УЕФА было правильным решением. Тут и уровень подготовки посолидней, и команды посерьезнее. Соответственно и готовиться надо иначе. Вот, например, отправили наших детей в Бразилию. А ведь это недешевое удовольствие. Может, было бы целесообразнее пригласить тамошних специалистов сюда. Чтобы они проработали здесь два-три года, помогли выстроить систему, проводили бы семинары. Проехались бы по регионам.

Раньше ведь как было. Кинет наставник детям мяч, а сам с друзьями сидит в карты режется. Сейчас не так, уровень наших тренеров постепенно растет. Выезжать они начали, вот недавно побывали в Украине. Послушали коллег своих. А возьмем международный турнир в Шымкенте «Кубок Алма ТВ», куда приглашали судей-международников из Таджикистана, Киргизии и Узбекистана. Видно было, что наши явно посильнее. А все почему? Потому что в Европе обслуживают матчи. Получили бы все это, пребывая в Азии? Сомневаюсь.

— Вы долгое время были в футболе, но в какой-то момент вас отодвинули от спорта № 1.
— Было такое, помимо обучения судей я долгое время инспектировал матчи чемпионата. Пока не пришли в федерацию новые люди и не решили, что Абгольц им не нужен, и потихоньку убрали сначала из судейского комитета, а потом и из инспектирования. Потом благо пришел Левников и сказал, что инспектировать согласно регламенту УЕФА можно до семидесяти лет, а потом представить медицинскую справку и письмо на утверждение исполкома. А вспомните, какой в судействе был бардак пять лет назад. Радует, что теперь посторонних людей в футболе стало меньше, остались кое-где, но, думаю, что ненадолго.

— Виктор Алексеевич, вы по-прежнему готовите судейские кадры?
— Теперь я являюсь куратором программы «Таланты и наставники». К каждому бывшему судье прикрепляем по два молодых арбитра. Он их целый сезон ведет, просматривает игры с их участием. Из этой программы вышли Гаузер, Алешин, Кучин, Бобров. Тут надо отметить работу Николая Левникова. Он все делает для наших ребят. Пробивает им дорогу как может. Никогда ещё на сборы судейские не ездили по семьдесят человек. А теперь два года ребята готовятся в Турции, и, пожалуйста, результат налицо. Теперь и физподготовка на уровне. Раньше некоторые судьи с таким животом выходили, что и двух шагов сделать не могли. Лучше ведь стало судейство, хотя не спорю, в семье не без урода. Бывает и приходится отстранять некоторых. Но это футбол, где-то не добежал или не доглядел.

— А что вас удерживало от того, чтобы «сдать» матч? Может, потеря авторитета.
— Да мы просто воспитаны были по-другому. Это сейчас газету откроешь и читаешь о судействе. Одни нарушения, а вот проведет арбитр на хорошем уровне, но об этом никто не пишет. А он ведь тоже человек, и фразы о том, что судья отработал без претензий, хватит выше крыши. Похвалите его, знаете, какой это стимул для него будет. А если ошибется то, тут, конечно, ваше право, кладите его на лопатки и чешите по полной программе.

— Вы говорили, что в союзные времена было достаточно договорных матчей. А что насчет нашего времени?
— Вот в прошлом году было пятидесятилетие карагандинского «Шахтера». Пригласили всех ветеранов команды, да ещё и с днем рождения акима совпало. Полный стадион. Даже Сон из Франции и Володя Черненко из Германии прилетели. И играет для нас наша гордость — «Шахтер» против «Востока». Так стало противно из-за того, что творилось на поле. В общем, все ветераны после первого тайма ушли со стадиона. Один я остался, потому что инспектором был. Матч потом комиссия из двенадцати человек признала прошедшим без должной спортивной борьбы.
Наказали руководство и тренеров. Сколько я потом выслушал гадостей в свой адрес, мол, я взятку с них просил, а они мне не дали, вот я и написал рапорт. Потом Нидергаус признает вину, и его реабилитируют. Неправильно как-то получается. Я считаю так, наказывать нужно не только заказчиков, но и исполнителей. Не президент же мяч в свои ворота пропускает. В каждой команде есть три-четыре человека, которые сдают игры. Вот о них тоже нельзя забывать. В противном случае поднять футбол в стране будет непросто.

— Как то, подытоживая свою карьеру, вы сказали, что заработали в футболе три сотрясения мозга, два перелома и любовь болельщиков. Неужели вам этого достаточно?
— Ну квартиру я ещё заработал. А машину первую купил ещё в двадцать лет в Караганде. Мы ведь на поле здоровье оставляли. Я вот всегда в пример ставил Сашу Жуйкова, боец был на поле, или Володю Асылбаева. Сашу вон головные боли мучают, а Володя закончил жизнь так, что и говорить не хочется. Характера, может, где-то не хватило. Многим его не хватало. Так Степанов ушел, также и Стулов канул. Что обидно, сами болельщики и гробили футболистов. Особенно Степанова, он ведь безотказный был, его все время приглашали выпить. А у нас были просто страшные нагрузки, и если при этом ещё и пить, то не каждый организм выдержит. А после футбола они сталкивались с жизнью и понимали, что ничего не умеют. Даже как молоток держать не знают. Хорошо, сейчас все стараются получить высшее образование. Да и зарабатывают они тоже не пять копеек, правда, есть за что. Здоровья-то не прибавляется им. В любом случае впоследствии есть перспектива, не получается, иди в школу трудиться. Необязательно быть тренером, не каждому дано. Я вот тоже пробовал, но не получилось. Одно время в ДОСААФе трудился, читал правила дорожного движения и ничего зазорного в этом не видел. Я был хорошим футболистом, но не смог стать тренером. Да и не для меня это. Опять ночами не спать. Мне этого хватило с лихвой. Хотя грешить на судьбу не стану. Была бы возможность пережить жизнь заново, все так и оставил бы. В любом случае выбрал бы футбол. Его есть за что любить.

— Виктор Алексеевич, мы желаем вам инспектировать не только до семидесяти лет, но и значительно дольше. Здоровья вам и долгих лет жизни. Спасибо за беседу.