Упущенный шанс

— Хамзат, давайте начнем с самого начала. Перед Олимпиадой-2008 в Пекине вы считались номером один в весе до 91 кг. Но в первом лицензионном турнире — чемпионате мира 2007-го — от нашей страны никто не участвовал, причем, как я помню, тогдашний главный тренер Дамир Буданбеков мотивировал данное решение тем, что в этой категории нам «ловить» нечего...
— Не знаю, что он говорил, но у меня уже была открыта виза в США. То есть я как первый номер должен был ехать в Чикаго. Незадолго до этого на сборах во время пробежки я ударился ногой о камень, поэтому ее некоторое время нельзя было слишком нагружать, и до чемпионата мира все бы прошло. Я поставил в известность тренеров сборной, но буквально через час после этого мне сообщили, что назавтра назначен мой спарринг с Дмитрием Готфридом, и тот, кто выиграет, поедет на чемпионат мира. Причем бой назначили на утро, чего никогда прежде не было. Видимо, кто-то там решил, что Готфрид, которого я до этого все время побеждал, сможет воспользоваться ситуацией и одолеть меня. Но это лишь мои догадки. В итоге бой завершился тем, что я разбил ему нос, а заодно усугубил свою травму (нога опухла, образовалась гематома), и на чемпионат мира в нашем весе никто от Казахстана не поехал.

— А кто мог лоббировать кандидатуру вашего конкурента?
— Я слышал, что у него в Экибастузе очень хороший «толкач»...

— Так получилось, что после мирового первенства в вашем весе оставалась только одна квота для Азии, и разыгрывалась она в январе следующего года на турнире в Бангкоке...
— До этого, в декабре, мы ездили в Китай, где проводили матчевые встречи со сборными этой страны и США. Сначала проиграли китайцам, причем, если память мне не изменяет, в нашей команде победы одержали только мы с Галибом Джафаровым. Назавтра бились с американцами. Мой соперник — темнокожий парень ростом под два метра, он потом на Олимпиаде бронзовым призером стал (Деонтей Уайлдер, рост 201 см, принес США единственную медаль на ОИ-2008 в боксе, сейчас профессиональный боксер — прим. авт.). Во втором раунде я хорошо попал ему в голову, он даже зашатался. Но чувствую — что-то с рукой. Позже меня тренеры успокоили: мол, ничего страшного, просто ушиб. Хотя, как потом выяснилось, травма была серьезной.

В Бангкоке первый бой был с таджиком. Выиграл у него досрочно, но свою больную руку «добил», поэтому в следующем поединке с иранцем боксировал фактически одной. Он повел в счете, а потом началось... Обычно если боксер три раза капу выплевывает, ему дают предупреждение, очки снимают. А он раз пять капу выплюнул — и ничего. Вижу, что иранец явно тянет время, а рефери как будто не замечает. И когда мой соперник сделал это в очередной раз, я не выдержал и пнул ногой по капе. Тут представители иранской делегации начали мне что-то кричать — я в ответ. В общем, я проиграл. А после боя Буданбеков завел меня в комнату и сказал: «Пока я буду главным тренером, ты в жизни никуда не поедешь. Ты неуправляемый». Кстати, иранец, его фамилия Мазахери, потом победил узбека и завоевал единственную лицензию, а в Пекине проиграл будущему олимпийскому чемпиону Рахиму Чахкиеву из России. (Это тот самый Али Мазахери, который спустя четыре года, на Олимпиаде-2012, в бою с кубинцем получил три предупреждения подряд, после чего бросил шлем с перчатками и, отказавшись пожать руку рефери, ушел с ринга — прим. авт.).

Закулисная возня

— До этого к вам были претензии по поводу несдержанности?
— Трудно сказать, хотя с несправедливостью сталкивался часто. Вспоминаю чемпионат Азии 2007-го в Улан-Баторе, очень сильный получился турнир, все сборные приехали первыми составами — были и Сапиев, и Сарсекбаев, и узбеки Атоев, Расулов, а в самом легком весе будущий двукратный олимпийский чемпион Зу Шиминь в бою за «золото» проиграл монголу Пуревдоржу. В полуфинале я встречался с сирийцем Госсуном, и если бы выиграл у него, то меня в финале поджидал тот самый Мазахери. Но рефери в ринге — узбек — вообще не давал боксировать. Тем не менее, мне несколько раз удалось достать сирийца, во втором раунде я хорошо попал ему по печени. По окончании боя его тренер даже сказал мне: «Ты выиграл». Но победу присудили моему сопернику. После чемпионата я попросил у сотрудников нашей федерации дать видеозапись того боя, но так и не смог ее получить. Мне дали 300 долларов и объяснили: «Ладно, братишка, это политические дела». Я позже все сопоставил, поговорил со знающими людьми, и вот какой расклад получился. Если бы я стал чемпионом, то у Казахстана было бы четыре «золота», а у Узбекистана — три, и наши соседи остались бы на втором общекомандном месте. Президентом азиатской федерации незадолго до этого был избран узбек Гафур Рахимов, которого называли «авторитетом», в качестве рефери на ринге тоже был назначен узбек... Может, я ошибаюсь, но слишком многое сходится.

Мне вот что непонятно. Если бы я был тренером сборной и на моих глазах засудили моего подопечного, я бы сделал все от меня зависящее, чтобы восстановить справедливость, ведь этот парень бился за мою страну, я несу ответственность за его результат. Но наши тренеры даже протест не подали. Значит, у меня появляются основания думать, что там что-то нечисто. В боксе много закулисной возни, и наши, видимо, принимают эти правила игры, сами в ней участвуют. Наверное, договариваются: перед этим боксером надо зажечь зеленый свет, а взамен можете другого придержать, мы протестовать не будем. Да вы сами на недавней Олимпиаде видели, кого «тащили», а кого «зажимали». Но это уже не спорт, а что-то другое.

— На лондонскую Олимпиаду казахстанские боксеры отобрались в девяти категориях из десяти, причем мы опять остались без лицензии в весе до 91 кг. На ваш взгляд, почему это произошло?
— На протяжении всего олимпийского цикла тренерский штаб делал ставку на Василия Левита. Но после первенства Азии 2009-го он на главных международных турнирах ничего не показывал. Ни на чемпионатах мира, ни на Азиатских играх, ни на азиатской квалификации к Олимпиаде. Со всех этих соревнований он возвращался ни с чем, но его продолжали считать первым номером. В мае прошлого года я выиграл у Левита на международном турнире на призы Сагадата Нурмагамбетова. После этого мне сказали, что пригласят на сборы, дадут возможность побороться за место первого номера в национальной команде. Однако все это осталось на словах, к сборам меня так и не допустили. Левит поехал на чемпионат мира в Баку, потом участвовал в лицензионном турнире в Астане, но даже на домашнем ринге не смог завоевать олимпийскую путевку. Вот начался новый цикл, на недавнем чемпионате Казахстана он проиграл в первом же бою малоизвестному боксеру, и тем не менее говорят, что за ним сохранили звание первого номера сборной. Вот и делайте выводы.

— Кстати, в сборной хорошие зарплаты?
— Насколько мне известно, первый номер получает 2,5 тысячи долларов в месяц, второй — 1,5 тысячи, третий — 1 тысячу. Но я могу ошибаться, поскольку уже несколько лет не вхожу в штат команды.

— А на что живете?
— Участвую в поединках по кикбоксингу, рукопашному бою, другим видам единоборств. Плюс друзья помогают.

У каждого свой путь

— Вы тоже боксировали на недавнем чемпионате Казахстана, но в 1/4 финала проиграли Арбеку Абдуганиеву...
— Я не считаю, что проиграл. Перед началом чемпионата нам сказали, что правила судейства будут другими и что преимущество получит тот боксер, который будет активен на протяжении всего боя и лучше проведет концовку. Я так и настраивался, и третий раунд точно остался за мной. Но мне сказали, что в первых двух раундах лучше был мой соперник. С этим я не могу согласиться. И все же победу отдали ему. А у моего приятеля Абуязита Угурчиева, который выступал в весе до 75 кг, получилось наоборот. Он был сильнее Рустама Сваева в двух первых раундах, но, по мнению судей, проиграл третий. Победу отдали Сваеву. То есть две похожие ситуации, но решения совершенно противоположные. Значит, судьи поступают так, как им выгодно.

Кстати, Абдуганиев в финале без шансов проиграл Пинчуку, которого я год назад «вынес» на мемориале Жарылгапова в Караганде. Счет тогда был, кажется, 10:2 в мою пользу. Но хотя Пинчук теперь стал чемпионом Казахстана, первым номером в нашем весе, скорее всего, останется Левит.

— Как вы думаете, почему в боксе так много несправедливости?
— Мой друг известный супертяж Рустам Рыгебаев как-то сказал: «В боксе без агашки делать нечего». Я с ним полностью согласен. Если нет «толкача», то шансов пробиться наверх почти не остается. У меня же агашек никогда не было.

— А у тех же Левита и Сваева они есть?
— В боксерских кругах поговаривают, что есть, причем очень влиятельные. Но утверждать это не берусь, поскольку открыто такие вещи не афишируют.

— А почему некоторые боксеры иногда выступают не за свои регионы, а за другие? Например, на чемпионате Казахстана в начале 2011 года вы, алматинец, боксировали за Атырау...
— Про других говорить не стану, а что касается моего случая.... Тогдашний руководитель городской федерации решил в моем весе заявить своего протеже, который занимался боксом и одновременно был его охранником. И мне, чтобы принять участие в чемпионате, пришлось выступать не за Алматы, а за Атырау, хотя к последнему я не имею никакого отношения. И так выпал жребий, что в первом же бою я встретился с ним. Он не продержался и двух раундов — судьи решили прекратить избиение.

— То есть получается, что на взрослый чемпионат Казахстана (!) можно попасть по протекции?
— Получается, так. Ну а если у боксера есть хотя бы небольшие способности, то при помощи авторитетного агашки перед ним откроются все двери. Более же сильных ребят, которые не имеют такой поддержки, под разными предлогами «зажимают» — с помощью судей не дают выиграть или создают о них негативное мнение.

— Например?
— Скажем, про меня говорили, что я неуправляемый, никого не слушаю и поэтому, мол, со мной лучше не иметь дела. А с недавних пор пошли разговоры, будто я ярый националист, не люблю казахов и т. д. Да если бы я не любил казахов, то давно уехал бы из Казахстана. Знаете, какая у меня была мечта, когда я начал заниматься боксом? Выиграть Олимпийские игры или мировой чемпионат, чтобы благодаря мне на весь мир прозвучал гимн республики. Тем самым я бы вернул часть своего долга казахскому народу, который когда-то приютил моих предков, спас их от смерти. В моей спортивной карьере было всякое — побеждал призеров Олимпиад и чемпионатов мира, таких, как белорус Виктор Зуев (причем, на его же территории, в Минске), наш Ердос Джанабергенов и другие, также были горькие поражения. Но зато я всегда надеялся только на свои силы, старался идти прямым путем, быть честным перед людьми и перед Аллахом.