Анатолий Юревич приводил к золотому дублю мозырский МПКЦ, делал команду-призера из «Гомеля», выводил в высшую лигу «Локомотив», плодотворно трудился в Украине... И нигде не изменял своим жестким принципам и отменному чувству юмора. Во время недавнего разговора Стас Драгун и Никита Мелкозеров пришли к выводу, что из баек об Анатолии Ивановиче уже можно составлять отдельную книгу. Возможно, в будущем кто-то из коллег этим займется. Мы же пока представляем небольшую порцию историй и мнений. 

Диктатор

Валерий Стрипейкис: «В Турции с нами Юревич творил такие вещи, которых я никогда раньше не встречал. Физические нагрузки... Ну не передать! Ты просыпаешься, идешь на завтрак. Не успел поесть — сразу первая тренировка. Обед. Только лег поспать — теория. Это час-полтора. После теории сразу на тренировку. Потом тренажерный зал на час. Ты приходишь в номер в девять или половину десятого в отключке. И так 14 дней».

Агитатор

Виталий Надиевский: «Перед одной из тренировок Анатолий Иванович на клубной базе отыскал громкоговоритель. Обычно командовал нами с бровки — чтобы докричаться, ему приходилось занятие останавливать, идти к противоположному краю поля. И тут в начале тренировки на весь стадион слышится голос Юревича: „Тара (Виталий Таращик — Goals. by)!!! Ну, все — тебе кранты! Буду подсказывать целую тренировку“.

(...) Около нашего тренировочного поля гуляли молодые пары с маленькими детьми. А Анатолий Иванович не скупился не только на печатные слова. Легкий матерок разносился по округе. Видимо, его попросили отказаться от громкоговорителя. А то весь район мог понять, что мы тренируемся:)».

Альтернатива

Станислав Драгун: «Ругался иногда: „Как же так можно? Я тебе 16 тысяч раз объясняю одно, а ты делаешь другое! Ты либо тупой, либо глухонемой!“

Мотиватор

Валерий Исаев: „Майкон (...) изучил русский за неделю. На одной тренировке Калижури не понял Юревича, и тот сказал: „У тебя неделя срока. Если ты не поймешь потом, что я тебе говорю — поедешь домой“. И Майкон ночами сидел и учил русский. Через неделю все понимал“.

Экзаменатор

Руслан Кондрашук: „Запомнилось, как Иваныч молодых проверял. Позовет к себе в номер и начинает беседовать. Сперва о футболе: „Почему ты так в том эпизоде сыграл?“ А потом плавно переходит на другие темы. „Вот кто „Мертвые души“ написал?“ И вопросы вроде этого. „Кто написал “12 стульев“?» «Какие картины Шагала ты знаешь?» Правильный, я считаю, подход. Чем у человека выше житейский интеллект, шире эрудиция, тем проще ему в футболе».

Жаворонок

Ренан Брессан: «Юревич (...) ложится в восемь вечера и встает в пять утра. Однажды я проснулся, услышав чей-то голос. Наш балкон выходил во двор. А голос этот все не стихает. Я расшевелился, побродил по номеру. Выхожу на балкон, вижу, Юревич по телефону с кем-то разговаривает. А на часах чуть больше пяти утра. Ты представляешь? С кем можно в пять утра разговаривать?!»

Пятьдесят раз по сто

Валерий Стрипейкис: «Был случай во время паузы между кругами. Собрал Юревич нас и говорит: „Будем тренироваться группами. Нападающие — отдельно, полузащитники — отдельно...“ Работу расписал. (...) Себе Иванович забрал полузащитников. Подзывает Сашу Кобеца, говорит: „Для тебя работка есть. Она тебе очень нужна“. Оказалось, Кобецу нужно было сделать 50 рывков по сто метров... Все выполнили свою работу, пошли на обед. Выходим на балкон на базе, отобедав, смотрим — Саша только закончил. Идет еле живой:)».

Даже баран понимает!

Станислав Драгун: «Была тренировка со СКВИЧом. Юревич объяснял, как врываться в свободные зоны. А занятие проходило где-то за станцией метро „Пушкинская“. И там забор вокруг поля. В заборе дырка. Рядом частный сектор. Кто-то баранов своих выгуливал. И вот один в эту дырку лезет и не может просунуться. Анатолий Иванович поглазел на него, развернулся к нам и говорит: „Посмотрите, даже баран ищет свободную зону. А вы никак не можете понять, что это такое“ :)».

Пять часов, пять часов...

Виталий Макавчик: «Теории было очень много. С кем общаюсь по этому поводу, все Юревича вспоминают. Многие говорят, что у Сергея Боровского на теоретических занятиях долго сидят. Так вот, хочу сказать, что у Юревича в этом плане на порядок дольше все проходило. Занятия порой по пять часов проходили! Рекорд — 5.45! Засыпали, спину сводило. А потом тренировка еще...»

Не успели

Александр Федорович: «Анатолий Иванович Юревич завез „Славию“ куда-то на 28, по-моему, дней. Заканчиваются 27-е сутки. Тренерский штаб собирается. Ребята общаются: „Бл###, за 28 дней ни х## не успели“. Нет, ты представляешь:). Вот это жесть».

В Афгане было легче!

Сергей Павлюкович: «В одно время у нас в команде был игрок Домашевич из Пинска. Так вот он до „Торпедо“ служил в Афганистане. А парень большой. Килограмм за сто веса. И ему Юревич дал неделю, чтобы сбросить и стать меньше сотни. Так вот если у нас было три тренировки в день, то у него — четыре. Он в шесть утра вставал и бежал. Потом вместе с нами на зарядку выходил и так далее. Его фразу „Мне порой в Афганистане было легче, чем с Юревичем в футболе“ я не забуду. Понимаете, какие нагрузки были?»

Недоумение и ...

Руслан Кондрашук: «Юревич тогда еще в «Локомотиве» тренировал. То ли Паша Шмигеро, то ли еще кто-то начудил. Иваныч вбегает в раздевалку, спрашивает, как так получилось. Ему в ответ: «Анатолий Иванович, да я просто недоумеваю». Ну, Юревич и среагировал: «Пока ты недоумевал, я о***вал».

Хирургия

Станислав Драгун: «Мне на свадьбу подарили майку со всеми его легендарными высказываниями. Вот там было про «недоумевал». А еще: «Если твою голову пришить собаке, она с ума сойдет».

И благодарность

Ренан Брессан: «Не было бы Юревича, наверное, никогда бы я не оказался собой нынешним.(...) Мне эти самые нагрузки, кстати, помогли пройти первый сбор в «Гомеле» и подписать контракт. Мы были в Турции. Уже неделю, наверное. Утром тренировались. Вечером — тоже. Утром была большая нагрузка. А вечером — очень большая. Прыжки и всякий такой ад на два с половиной часа. Все включено. И вот после тренировки Юревич подзывает Юрия (переводчика — Goals. by), показывает на меня и говорит: «Спроси, как он себя чувствует». (...) Я в ответ: «Хорошо, хорошо я себя чувствую». Иваныч расцвел: «Сынок, я возьму тебя в команду. Тяжелая нагрузка. А ты стерпел и еще говоришь, что в порядке. Думаю, заиграешь. Молодец».