На Востоке это имя ассоциируется со сказочным героем. Мы знаем сказку о Насреддине из Бухары. Но в Алматы тоже есть такой герой. Речь идет о футболисте Насреддине Хасанове, которого знает весь спортивный бомонд города и величает не иначе как Хас.

Это человек, страстно влюбленный в игру № 1, умеющий делать на поле все. Насреддин обладает прекрасным дриблингом, поставленным ударом, хорошо видит поле. Когда смотришь его игру, восторгаешься «волшебством». Мяч словно заговоренный, и он делает с ним что хочет. Партнеры, с которыми Хас играет, получают большое удовольствие от такого действа. Могу это сказать по своему опыту: я выхожу на поле вместе с Хасановым в ветеранском клубе «Женис». Он — лидер команды и дирижер игры.

В жизни Насреддин — человек общительный. Не случайно, что у Хаса замечательные друзья, которые придут поздравить его с пятидесятилетним юбилеем.

Накануне этого события он был гостем нашей редакции.

— Хас, что для тебя в жизни значит футбол?
— Это все. Это, наверное, мой образ жизни. Я даже не представляю себя вне футбола. Вот пятьдесят исполняется. Мне иногда говорят: хватит, наверное, ребячеством заниматься. Но кто однажды связал свою судьбу со спортом, тот никогда не останется к нему равнодушным. Это как наркотик. Пропустишь тренировку — а организм уже требует привычного ритма… И идешь на стадион.

— А как ты стал заниматься футболом?
— Как все мальчишки, — во дворе. Детство мое прошло в Геологострое. Люди постарше помнят такой район. Вот мы с утра до вечера гоняли там мяч. Брат мой, Садыр, занимался боксом и все хотел, чтобы я пошел по его стопам. Но футбол оказался более заразительным, и я свой выбор сделал. Пропадали мы целыми днями на поле глухонемых. Ходили смотреть и на кайратовцев. Благо недалеко располагалась база главной команды республики. Она и сейчас там. И мы, пацаны, бегали туда смотреть тренировку футболистов. Многие игроки знали нас, мы — их. Здоровались со Степановым, Бубенцом, Сегизбаевым и другими. В основном подавали мячи, но, если честно признаться, больше их воровали. Запнут футболисты мяч за забор, мы его и «умыкнем». Тогда, в семидесятые годы, был дефицит мячей. А нам очень хотелось поиграть настоящим, ниппельным, да ещё пятнистым снарядом. Не было и обуви. О бутсах даже не мечтали. Покупали на сезон китайские кеды, которых не хватало и на месяц. Больше бегали босиком.

Мечте моей не суждено было сбыться

— Какой мальчишка тогда не мечтал о «Кайрате»? Наверное, и ты бредил этим?
— Не то слово. Я болел самым настоящим образом. Но мне говорили, что попасть в «Кайрат» — дело сложное. И доводы приводили, что эта игра коллективная. Не каждому даже очень талантливому мальчишке удастся пробиться в состав главной команды республики. Никто из Геологостроя не попал в поле зрения кайратовских тренеров. Поэтому советовали заняться индивидуальными видами, такими как бокс, борьба. Но я выбрал футбол.

— А при каких обстоятельствах ты получил приглашение в команду «Кайрат»?
— Все шло своим чередом. Я играл в чемпионатах города и республики. На Центральном стадионе, а это было в 1977 году, проходил финальный матч в юношеском первенстве. Тогда после игры ко мне подошел тренер алматинского «Кайрата» Владимир Александрович Скулкин и предложил перейти в его команду. Я опешил. С одной стороны, грудь распирала гордость, с другой — переживал: смогу ли оправдать доверие? Первую ночь так и не заснул до утра. И через несколько дней я переступил порог базы «Кайрата» как футболист дублирующего состава. Для меня была большая честь — играть за команду, которая выступала в высшей лиге советского футбола. Поэтому много времени отдавал тренировкам на базе, хотя жил совсем рядом. Приходил на полчаса раньше и уходил на полчаса позже.

— Но что-то не срослось. Почему не заиграл в основе?
— Вопрос сложный. Я был готов играть. На первых сборах в Леселидзе в 1978 году наколотил в тренировочных играх больше всех голов. Помню даже, что Тимур Сегизбаев, давая интервью «Советскому спорту», отметил меня. Материал даже был озаглавлен: «Надежда сезона — 18-летний нападающий». Но когда начались встречи на официальном уровне, я немного потерялся. Не хватило той уверенности, которая нужна в футболе. Потом меня могли забрать в армию. Поэтому пришлось поколесить по Казахстану: выступал то за одну, то за другую команду. Даже во фрунзенской «Алге» побывал, в которой выступали Булгаков, Караваев, Осинский и другие известные футболисты. Везде обещали: поиграешь у нас — зачтется как армия. Но своего слова не сдержал ни один наставник.

— Главная причина ухода из «Кайрата» была этой?
— Есть и вторая причина. Я воспитан в другом духе. Действовал робко. Особенно против тех, чьи имена были на слуху у болельщиков. Нужно было быть наглее и по-спортивному злым. Именно этих качеств и не хватало. Это я понял позже, когда играл в командах второй лиги. Там уже ни с кем не церемонился, даже с футболистами с громкими именами.

— Кстати, после «Кайрата» где ты оказался?
— В темиртауском «Булате». Тогда его тренировал Станислав Францевич Каминский. Он и позвал поехать с ним. Выбора не было, и я отправился играть классом ниже. Кроме меня там были кайратовец Юрий Коньков, Сергей Скурятин, Алик Суймагамбетов и другие. Многих я знал по выступлениям в городском и республиканском чемпионатах. Затем был талдыкорганский «Жетысу». Здесь я и «сломался». Хотя здорово начал сезон. В этот год, а шел 1983-й, я был на пике своей формы, и мной уже снова интересовались наставники «Кайрата», получил сразу две травмы: порвал крестообразную связку, и мениск лопнул. Случилось это в Петропавловске на тренировке. Я прыгнул, чтобы сыграть головой, и меня кто-то подтолкнул. Когда приземлился, услышал хруст… Я приехал в Алматы и по совету друзей отправился к известному спортивному травматологу Василию Кузнецову. Он посмотрел и сказал: «Нужно делать две операции». Выбора не было, и я согласился. Эти травмы, можно сказать, поставили крест на моей спортивной карьере. Была ещё одна причина: умерла мама, отец остался один, и кто-то должен был быть рядом с ним. Мне тогда было всего 24 года. Тут ещё военкомат тревожил… Оказывается, пока я играл, письмо было. Отец даже на этот счет такую шутку отпустил: в армию пойдешь или в тюрьму? Тогда с этим было строго.

Когда о моем решении закончить карьеру узнали одноклубники, все уговаривали вернуться в команду. Сергей Волгин, нынешний тренер «Кайрата», выступавший тогда за «Жетысу», с досадой бросил: «Если ты уходишь, а что делать нам?». С ним у меня и сегодня самые дружеские отношения.

— Но мог ещё выступать?
— Не в полную силу. Травмы были очень серьезные, они до сих пор дают о себе знать.

Гурман подарил бутсы, Абенов — кроссовки

— Извини, конечно, но тебя сравнивают с бразильцем Гаринчей, который прихрамывал на одну ногу. Как-то Володя Гулямхайдаров рассказывал: наша сборная делала турне по Латинской Америке и побывала на родине кудесников мяча. Один защитник из сборной СССР, увидев Гаринчу, спросил тренера: «А что, мы с инвалидами играть будем?» Потом он взял свои слова обратно. Хромой Гаринча так его повозил, что мало не показалось.
— Чему человек научился в детстве, я имею в виду обращение с мячом, того он не забудет. Мастерство всегда остается. Но в футболе самое основное — это умение мыслить на поле, читать игру. Имея в арсенале три этих важных аспекта, можешь, не напрягаясь физически, быть на голову сильнее своих оппонентов, даже более молодых. Ты это видишь каждую неделю в ветеранском клубе «Женис». Понятно, что «физика» нужна. Но если у тебя проблемы со здоровьем, можно действовать на поле по-другому.

— В «Женисе» с первого дня основания клуба?
— Нет. Я пришел гораздо позже — в 1989 году. Миша Гурман пригласил. Ни разу я не пожалел, что пришел в этот ветеранский клуб. За многие годы сменились сотни его членов. Но традиции, заложенные Шарипом Омаровым, Сериком Абдрахмановым и другими, остались. Это, можно сказать, одна футбольная семья, которая мне очень дорога. Жаль, что некоторых ребят нет уже среди нас. Хочу ещё отметить вот что: здесь выступают разные люди — от рабочего до чиновников высокого ранга. Но на поле все они равны.

— У тебя очень много друзей. Со многими из них съел не один пуд соли. Но все-таки кто тебе ближе всех?
— Вопрос так ставить нельзя. Мои одноклубники по «Женису» — все мои друзья. Но старшим своим братом считаю нынешнего президента клуба Михаила Гурмана. Помню, когда пришел в «Кайрат», он оказал мне очень хорошую моральную поддержку. Даже бутсы свои подарил. Этого не забыть.

Сегодня все спрашивают: была ли в легендарной команде дедовщина? Скажу откровенно. Молодые всегда чувствовали это. Но речь не идет об унижении личности. Просто молодой, или новобранец, был на подхвате. Принеси то, отнеси это туда… Могли «старички» и накричать во время игры. И некоторые не выдерживали — уходили. Вот с Шадей (Юсуп Шадиев. — Прим. автора) мы вместе играем за «Женис». Он больше всех делает замечаний. И тогда в «Кайрате» он отличался этим. Однако жесткий по натуре (и игрок он такой), Юсуп — очень справедливый человек. Все замечания его по делу. Он любил тренироваться самостоятельно. Чаще с собой после занятий оставлял меня, и мы с ним отрабатывали удары и передачи с разных положений. Вот это мне пригодилось. Се-годня могу с закрытыми глазами отдать точный пас прямо в ноги партнеру. Шадя учил молодых быть сильными духом.

Дружеские отношения у меня и с Вахидом Масудовым (ныне тренер «Атырау». — Прим. автора). С ним я выступал за сборную Казахстана. Своим старшим братом я считаю и Султана Абенова. Когда я пришел в «Кайрат», сразу обратил внимание на интеллигентного парня. Он никогда не кричал, ни с кем не ссорился. Обычно такие люди словно магнит притягивают к себе. Я тогда, 18-летний мальчишка, потянулся к Султану, и он мне во многом помогал. Как-то он меня спрашивает: «У тебя есть водительские права?» Отвечаю: «Есть». «Тогда поедем кататься». Оказывается, у Султана был свой ГАЗ-24. По тем временам — лучшая машина. Я стал его личным водителем. Когда возвращались в Алма-Ату со сборов или туров, он сажал меня за руль, и мы ехали развлекаться. Чтобы я выглядел цивильно — кроссовки купил. Сегодня это кажется мелочью, но в то время это был подарок, который не забывается.

Кстати, я многому в футболе научился у него. Абенов был взрывным, обладал сумасшедшей скоростью, но принимал при этом самые нестандартные решения. Сегодня, оглядываясь назад, могу сказать, что такая личность, как Султан Мурашевич, просто не мог не вырасти в того, кем он сегодня является. Абенов работал и в посольстве республики в Великобритании, и в КНБ, и в аппарате президента страны. На общественных началах возглавляет Федерацию регби РК.