Корреспондент республиканского интернет-портала Sports.kz решил связаться с перспективным спортсменом из Казахстана и постараться понять, почему Руслан Мадиев, создается впечатление, на данный момент на профессиональном уровне пробуксовывает.

— Руслан, где Вы родились? Во сколько лет начали заниматься боксом?
— Я родился в поселке Вишневка, что неподалеку от Астаны. Боксом начал заниматься с 12 лет. Сначала ходил на тренировки для себя, а потом уже, в классе 5-м или 6-м, начал серьезно заниматься и выступать на соревнованиях.

— Почему выбрали именно этот вид спорта?
— Изначально я не планировал стать каким-то знаменитым спортсменом, а просто занимался для себя. Особого выбора у нас не было, поэтому, в основном, занимались боксом и борьбой. Поэтому я выбрал бокс.

— Кто был Вашим первым тренером?
— Моими тренерами в карагандинском спорткомбинате имени Нуркена Абдирова были Жуматай Жетписович Сайкумбаев и Владимир Иванович Чичаев.

— В каком возрасте Вы твердо поняли, что хотите связать свою жизнь с боксом?
— В 16 лет я уже начал показывать результаты, а в 17 выполнил норматив мастера спорта. Мне с детства нравился больше именно профессиональный бокс, чем любительский, поэтому я всегда стремился и хотел любыми путями попасть в профи.

— У каких специалистов занимались в любителях? Каких успехов Вам удалось добиться на этом уровне?
— По любителям я занимался у двух вышеназванных наставников. Был чемпионом Казахстана и первым номером в стране по молодежи. В Германии выигрывал международный турнир класса А — Кубок Бранденбурга во Франкфурте. Боксировал на молодежном чемпионате Мира в Баку, где два очка проиграл кубинцу Робейси Рамиресу, который впоследствии стал двукратным олимпийским чемпионом. Примечательно, что за месяц до первенства планеты в матчевой встрече Казахстан — Куба — Азербайджан я выиграл у Рамиреса. Одни сезон боксировал в «Astana Arlans», а также выиграл четыре подряд международных любительских турнира, после чего меня сразу позвали в профессионалы. И я решил не затягивать.

— Что было главной причиной перехода в профессионалы?
— Мне всегда больше нравился профессиональный бокс, поэтому я думал, что отбоксирую по любителям, — а со временем перейду в профи.

— Как Вы обустроились в США после того, как перешли в профи, в бытовом плане? И выучили ли уже язык?
— Постоянно приходится со всеми общаться и контактировать, нужно понимать, что говорят мне и сказать что-то в ответ, поэтому уже можно говорить, что я достаточно неплохо понимаю по-английски. Конечно, владею языком не в совершенстве, но в плане тренировочного процесса все понимаю спокойно. Мы всегда находимся на базе в Биг Бир — это туристический городок, поэтому постоянно проводим свои сборы там.

— Вы занимаетесь в боксерском лагере Биг Бир бок о бок со своим именитым земляком Геннадием Головкиным. Расскажите, каковы были Ваши первые впечатления от пребывания в лагере Абеля Санчеса?
— У меня сейчас небольшие проблемы с командой.

— Вот как? И в чем они заключаются?
— Когда я приехал туда, мне все нравилось, но со временем начал понимать, что на тренировках мы делаем все одно и тоже, — то есть, расписание подготовки не меняется. Я уже пять лет занимаюсь в этом лагере, — и с того дня расписание тренировок не поменялось. Мне это очень не нравится, потому что любой боксер должен прогрессировать, вносить изменения в свою подготовку, работать над недостатками, а также улучшать свои положительные качества. У Абеля Санчеса мы выполняем одну и ту же программу. Да, как человек — он хороший, но я не могу того же сказать о нем как о тренере. Два месяца подготовки к своему последнему бою у Абеля я даже ни разу не бил лапы. Это, на мой взгляд, несерьезно... Максим Головкин пару раз держал мне лапы, но он не тренер, — а на таком уровне нужно, чтобы у тебя был хороший наставник. Подготовку в лагере Абеля я мог бы сравнить со школой, в которую ходишь изо дня в день, — но в ней нет учителей.

— В общем, Вы пришли к выводу, что в этом плане Вам необходимо что-то менять...
— Да. После боя с Пабло Сесаром Кано, я поговорил с Геннадием на счет всего этого и высказал ему свою точку зрения. Он согласился со мной и сказал, что, действительно, мне следует подыскать другого тренера. Также я заострил внимания Головкина на том, что мне приходилось встречаться с такими оппонентами, у которых в 24 боях было всего 1 поражение при 22 нокаутах, а через поединок боксировать с соперником и вовсе с рекордом 21-0. Просто с такими оппонентами организуют не рядовые бои, а делают титульные поединки. Пабло Сесар Кано после нашего с ним поединка победил в первом раунде хорошего боксера Хорхе Линареса, которого многие знают по бою с Василием Ломаченко. У них с Ломаченко тогда получился довольно конкурентный поединок, и Линарес один раз даже отправил украинца в нокдаун.

У Тома Леффлера, возможно, нет времени заниматься этим, так как вся работа у него направлена на Геннадия. Мне 26 лет, и мое время тоже постепенно уходит, — поэтому я тоже не могу все время чего-то ждать.

— Получается, с промоутером у Вас сейчас тоже вопрос решается?
— Геннадий сказал, что наши с ним отношения не испортятся, если я уйду к другому промоутеру, и мы останемся друзьями. У меня в США есть один друг, который тоже знаком с людьми в боксерской сфере. Он вышел на нескольких промоутеров, — даже и на Golden Boy. Те сказали, что видели мои бои и были бы не против подписать со мной контракт. Они заявили мне, что у такого боксера как я, с таким количеством поединков в профи, должен быть контракт с какой-либо промоутерской компанией, потому что по-другому в США никто не работает. Я, в свою очередь, никогда не подписывал никаких контрактов ни с Геннадием Головкиным, ни с Томом Леффлером, и выходил на поединки по устной договоренности. Другие промоутеры говорят, что такого быть не может, — поэтому требуют от меня бумагу, что я — свободный агент. Я попросил помочь мне в этом Геннадия, на что он ответил, что переговорит по этому поводу с Леффлером.

Примерно в это же время мой друг в США сам обратился к Тому и поинтересовался у Леффлера, есть ли у него какие-либо претензии ко мне, на что тот ответил, что никаких вопросов ко мне не имеет, так как не потратил на меня не единого доллара, а все расходы в плане тренировок и билетов нес Головкин. Поэтому если Геннадий скажет, то он без проблем сделает и подпишет такую бумагу.

— Этот вопрос как-то разрешился на данный момент?
— Мой бой состоялся в сентябре. Через какое-то время после этого мне пришел счет от GGG Promotions на 100 тысяч долларов! Я спросил у Геннадия, за что мне был выставлен такой счет, так как никаких контрактов и даже устных договоренностей между нами заключено не было. Он сказал, что может дать мне бумагу о том, что я являюсь свободным агентом, только в том случае, если я оплачу этот счет. Между тем, за каждый бой мне платили 2 или 2 с половиной тысячи долларов, поэтому мне неоткуда взять такие деньги!

Я просил сделать мне реванш с Кано, на что мне сказали, что его сечка только заживать будет полгода, — хотя мексиканец уже провел после этого один поединок. Получается, у них самих нет желания работать, и делать мне это самому тоже не дают. На одном из моих поединков судьей была Аделаида Берд, которая официально отстранялась от обслуживания боев с участием боксеров нашей команды, — но она судила меня. Видимо, Том Леффлер даже не проявил никакой инициативы, чтобы ее поменять. В поединке с Кано судьи поединка сначала хотели отдать победу мне, но Оскар Де Ла Хойя оказался крайне недоволен этим, после чего все перерешали — и победу отдали сопернику!.. Зачем мне такая команда, в которой ни тренер, ни промоутер не могут сказать за меня слово?!..

— Видите ли какие-то выходы их этой ситуации?
— Один из адвокатов моих потенциальных работодателей сейчас пытается связаться с Томом Леффлером и написал ему сообщение, что с ним хотят поговорить по поводу Руслана Мадиева, но на связь никто не выходит. Адвокат говорит, что такое поведение этих людей можно объяснить только тем, что, действительно, у них нет никакого контракта. Такие вопросы в США решаются только через суд. Я считаю, что Геннадий поступает не по-мужски, требуя с меня такую сумму денег, поэтому хотел бы сказать ему это в лицо.

У меня даже были мысли попробовать боксировать за Казахстан по любителям, если у меня так и не получится ничего решить в профи. Можно сказать, мне испортили всю карьеру, а без бумаги я не могу боксировать дальше без промоутера. Условно меня позиционировали как бойца GGG Promotions, но официального контракта у меня c этой организацией просто не было. Никогда не ожидал, что Геннадий может так низко опуститься... Если со мной кто-то все-таки в будущем подпишет договор, то у Леффлера и Геннадия будет только один выход — подделать договор, которого, на самом деле, нет. Максим Головкин мне много помогал, но он говорит, что такие вопросы не находятся в его компетенции.