Второй вариант слишком большая роскошь, но сейчас мы можем себе ее позволить. Братья Головкины снова спонтанно и неожиданно прибыли домой. Несмотря на то, что график важных встреч расписан наперед, нам удалось не просто провести стандартную получасовую беседу, а поговорить с человеком, который неизменно радует своих соотечественников красивыми победами — обо всем, что беспокоит болельщиков, о том, что беспокоит его, оглянуться назад, посмотреть вперед, и просто поговорить с ним «без галстуков». Никаких полутонов, полуправды или недомолвок — все честно и из первых рук. Перед нами — «стопроцентный» Геннадий.

Блиц

— Гена, спасибо за время, которое Ты нам уделяешь. В первую очередь задам тебе блиц-вопросы, интересующие большую часть твоих болельщиков — от них самих же. Кстати, часто это были просто пожелания. «Приветствую Геннадий, очень рад за твои успехи и испытываю большое уважение к тебе и твоей команде! Есть ли какие-нибудь эффективные упражнения, которые ты познал в Германии в Америке, чего нет в казахстанской школе бокса. Заранее благодарен!», интересуется Канат Жанатов.
— Спасибо за пожелания! Ответ на вопрос — 95% это разные школы. Конечно, если говорить в целом — классический бокс это всего три удара — прямой, снизу, сбоку. Это стандарты. Они и относятся к этим двум процентам общего, все остальное — разное.

— Вопрос: «Насколько полезна работа с Абелем. Не считаешь ли Ты, что он пытается сделать из тебя рубаку, пренебрегающего защитой? Вследствие чего ты пропустил огромное количество ударов, как в боях с Оумой и Росадо».
— Бой с Оумой — это одна большая отдельная история, которая закрыта для многих. Она неясна и непонятна. А объяснять смысла нет, люди все равно не поймут. Это не оправдание и не рассказ, просто — другая история. Что говоря о Санчесе — он очень сильный, очень серьезный и хороший специалист. Это все капризы, склад характера человека — перебегать из стороны в сторону, постоянно находиться в поиске. Если есть какие-то проблемы, то все они мои, а не Санчеса.

— Еще один вопрос о тренере, «Из видеороликов видно, что под руководством Абеля Санчеса ты изменил свой стиль ведения боя и делаешь большие нагрузки на тренировках, что приводит к набору мышечной массы. Повлияло ли это на твою скорость и реакцию?»
— Это не так. Раньше я был гораздо больше и гораздо сильнее, и боксировал в 75 — гораздо выше. В 21 год я был намного больше, чем сейчас — и в мышечной массе, и в размере. Я же взрослею. И где-то в чем-то прогрессиурю, где-то в чем-то развиваюсь. А в мышечной массе наоборот «усох», скажем так.

— Несколько вопросов по особенностям тренировочного процесса. «Сколько весишь между боями?»
— Различный вес бывает, от 75.

— Трудно ли дается сгонка веса?
— Нет, чувствую себя хорошо во всех планах.

— «Что делаешь для развития мощи удара?»
— Очень тяжело объяснить, как объяснить? Отжимания? Наверное, все таки смелость духа.

— «Сколько килограмм Гена жмет лежа?»
— Немного. Я в жизни ничего тяжелее ложки не поднимал. Серьезно. Я занимаюсь боксом, а не тяжелой атлетикой. Это совсем другое. Верите или нет, я в жизни не жал, а сколько я смогу — мне это вообще не интересно — 120 или 220. Мои друзья очень много жмут, я не жму.

— Кого можешь отметить в качестве самого сильного спарринг-партнера?
— Все сильные. Они же все разные, люди не могут мерятся по какой то отдельной шкале, все боксеры интересные, у всех разные стили. Кто-то бывает техничнее, но все сильные. Вот прямо все.

— Перейдем к твоим поединкам. Как думаешь, способен ли Ты боксировать 12 раундов в высоком темпе?
— Время придет, буду боксировать и 12 раундов. Я думаю, что я готов и смогу. В конце концов, я же тренируюсь.

— «Есть ли у тебя спонсор? И как проходят переговоры с президентским спортивным клубом «Астана»?
— Не имеется никакого. Разговоры с ППСК «Астана» еще не ведутся, но, думаю, что в ближайшем будущем предложения поступят от них. С удовольствием рассмотрю.

— Еще один вопрос от болельщика. Присутствовало ли удовлетворение от гонораров за бои? Если да, то на каком этапе карьеры?
— Говоря о себе, хочу сказать, что те суммы, которые озвучиваются в качестве моих гонораров — далеки от истины. Вот писали, что я получил 300-350 тысяч за последний бой. Да там на билетах делается раза в три больше! Я понимаю, что суммы идут из американских СМИ, но они то ли шутят, то ли скрывают суммы из за налогов. А ведь это все обсуждается, ко мне даже звонят ребята, говорят, что я оказывается 300 получу за бой, а Маклин 350. Я обычно отвечаю, чтобы не считали чужие деньги.

Заглядывая вперед

— Гена, сколько боев планируешь в будущем году?
— Надо сначала этот год закрыть. У меня на этот год еще два боя запланировано. В сентябре дата открытая, и в ноябре-декабре. Не знаю, четыре-пять, наверное, все хотят больше боев. Но надо же с кем-то боксировать. Не все хотят.

— То есть, все не хотят...
— Да. Самое тяжелое — ни боксировать, самое тяжелое — договориться.

— Согласно последней статистике, бой с Маклином собрал более миллиона телезрителей. Не собирается ли HBO, которые провели уже три боя в рамках «Boxing after dark», уже перевести твои бои в «World championship boxing»?
— HBO сейчас довольны. Два дня с Геннадием Головкиным собрал более 2,5 млн. Сейчас по показателям около 1,1 млн телезрителей. Они говорят, что вышли на такие показатели с тем же Мартинесом только после его пятилетней карьеры на HBO. Поэтому все возможно, но это же их планы. Самое главное, чтобы было с кем боксировать. Не только от меня это все зависит, но и от соперников.

— Тогда о вопросы о соперниках, по одному из поединков, который прочат Тебе в будущем. В недавнем интервью Серхио Мартинес сказал «Геннадий Головкин — великий чемпион и я с нетерпением жду встречи с ним», что Ты можешь сказать по этому поводу?
— Хотелось бы, конечно. Если он хочет боксировать, думаю, у нас бой может состояться. Мы разговариваем, мы думаем об этом. Вообще в профессионалах очень трудно заставить кого-то выйти на бой. Здесь нет «сетки». Есть только рейтинг, обязательная защита раз в год у чемпионов. Тяжело заставить объединять титулы, да и просто выйти с тобой на ринг.

— «После боя Хопкинса с Траутом пошла информация, что Ты не против выйти против Хопкинса, да и он тоже не был бы против. Что можешь сказать об этом, и как можно победить такого большего, хитрого и неудобного соперника, учитывая, что он на два веса больше?»
— Победить можно любого соперника. Бой с Хопкинсом — был бы интересен, в том числе и в плане бизнеса.

— По словам некоторых комментаторов к примеру Уорда, Ты очень силен во всех компонентах, однако не очень много внимания уделяешь защите, и что в бою против сильного и бьющего панчера это может быть опасным. Как Ты прокомментируешь их заявления?
— Не знаю, откуда они берут, что я мало внимания уделяю защите (удивленно — прим.авт.)?! Так же, как и Маклин, говоривший, что у меня нет опыта, что я пренебрегаю защитой. Я слышал это. Скажу так — у меня в 20 лет было больше опыта, чем у них сейчас в 30 в профессионалах! Это не более чем самообман. Если где-то в бою я пренебрегаю защитой, это не значит, что я не защищаюсь. Вполне возможно я просто провоцирую. Смотрю. Это же тактика! Если бы я пренебрегал защитой, то были бы переломы, рассечения, нокдауны, нокауты. Я в жизни не был ни в нокауте, ни в нокдауне! И это не говорит о крепости моей головы, это все бокс на высоком техничном уровне. Что я могу сказать Уорду?! Что я самый сильный и самый лучший?! Это прямой шаг сразу навстречу к нашему бою. Считаю, что у каждого спортсмена есть шанс, поэтому говорить о том, что это было бы плохо с панчером... Да с любым боксеров это было бы плохо. Сейчас модно стало утверждать, что у меня нет защиты или я стал рубакой. Им один ответ: пусть сначала разберуться со своими женами.

— Что можешь сказать о первой строчке p4p?
— Никогда не задумывался об этом. Для меня никогда не было интересно быть лучшим в мире. Я считаю, что это немного несправедливо — сравнивать разные стили совершенно разных хороших боксеров. Да, можно быть звездой в профессиональном боксе, как, например, в данный момент Флойд Мейвезер. Он молодец, зарабатывает деньги, на бокс смотрит правильно — как на бизнес. Но при этом я бы не сказал, что он лучший p4p. Было бы замечательно достичь таких высот, стать очень известным боксером, как такие легенды Рой Джонс, Майк Тайсон, побыть лучшим p4p. Но думаю, что это все-таки неправильно.

— Раз уж речь зашла о зашла о нем, твой прогноз противостояния Мейвезер-Канело?
— Я знаком с Канело, и думаю, что в первой половине у него будут шансы, больше, чем во второй половине. Если будет прямой обмен, хотя сомневаюсь, что Флойд на это пойдет. Думаю, что Флойду это абсолютно не надо, и сам бой окажется в итоге не таким зрелищным, как от него ожидают, будет скучным и однообразным. В любом случае, нас ждет большой бой.

Патриот

— По твоему бою. Возможно ли, что в будущем Ты проведешь один из своих поединков в Казахстане?
— Я понимаю, для зрителей было бы классно, я и сам бы с удовольствием пошел бы на любой чемпионский бой нашего земляка, но это пока не моих планах. Сейчас я работаю с HBO. Это какие-то заработки, это бизнес, это шоу-бизнес. Хотя я не исключаю такой возможности в будущем. При поддержке, при большом интересе нашей публики — это возможно.

— Общаешься ли с кем-нибудь из казахстанских профи-боксеров?
— С Бейбутом мы общаемся чисто по человечески, и тренируемся в одном зале с Исой, как вы знаете.

— Еще один вопрос от болельщиков. «Ты сейчас на пике славы, но когда-нибудь завершишь карьеру. Не думал ли о том, чтобы открыть свою школу бокса»?
— Во первых, я не считаю, что я на пике славы. Говоря о школе. У меня есть в планах организовать школу профессионального бокса, именной клуб, в котором бы работали действительно специалисты. Конечно, думаю, что и в Казахстане тоже. Не знаю, нужно ли это кому нибудь. Понимаю, что надо полностью отдавать себе отчет — надо это или нет. Не хочу, чтобы это было для галочки, как сейчас делает большинство.

— Вопрос, который можно назвать хитом среди всех остальных. Планируешь ли Ты продвигать бренд «GGG» и как можно приобрести продукцию с твоим логотипом?
— Бренд «GGG» запатентован. И в ближайшем будущем мы начнем работу в этом направлении. Не хочется делать из этого определенный бизнес, использовать «ширпотреб», поэтому сейчас мы разговариваем с хорошими, качественными фирмами, определяем дизайн. Спрос ведь разный — кому-то нравится бейсбольная тематика, кому-то баскетбольная, кто-то любит американский стиль, прямые козырьки, кому то по вкусу стиль «casual». Разговариваем также и по костюмам с одной из фабрик Италии. Хотим выпускать хлопчатобумажные костюмы.

— Еще один вопрос по стилю. Чья была идея выходить на ринг в шапане и использовать казахский орнамент в экипировке?
— Идея моя, но вопрос немного в другом. Шапан мне подарили в Казахстане, года три назад. А все остальное мы заказываем в специальном ателье. Перед каждым боем говорим им, что нам нужно и что мы хотим видеть в итоге, и нам все это делают.

— Вот, кстати, еще одно пожелание тебе, Гена. «Здравствуйте Геннадий! От всей души поздравляю с успешной защитой титулов!!! Ваш труд, упорство и то что Вы делаете для нашей Родины заслуживают огромнейшего уважения и восхищения!!! Ваш пример патриотизма Казахстана для подрастающего поколения — бесценен!!! Дух захватывает, когда на ринге в боях с Вашим участием поднимается флаг Казахстана!!! Огромнейший Вам РАХМЕТ!!! Желаю Вам и Вашей семье здоровья, счастья и процветания!!!» от Асхата Абдрахманова, который выразил мнение многих и многих твоих болельщиков.
— Спасибо большое, мне очень приятно это слышать. Я уважаю своих болельщиков. Буквально во время моего пребывания в Астане были на футбольном матче с Александром Винокуровым. Очень удивился, что когда о нашем присутствиии объявили на стадионе, люди минут 10 приветствовали, кричали «Гена». Это было удивительно. Вообще, то, что я делаю, делаю это искренне. Шапан, гимн, флаг — это же все идет изнутри, ни один советник, ни тем более чиновник не навязывает мне этого. Сейчас на фоне славы многие повернулись ко мне лицом. Это все результат тяжелой работы. Просто приятно, что люди считаются с этим, видят все это. Воспринимают это как патриотизм, как гордость нации. Особенно приятно, что люди начинают это понимать и осознавать. Я очень уважительно отношусь ко всем своим болельщикам, всегда чувствую их поддержку, и рад, что мне удалось побывать на родине в дни празднования юбилея столицы.

— У тебя этот дух патриотизма присутствовал всегда...
— Мне всегда было тяжело, всегда. У меня никогда не было ни советника, ни какого то выдающегося попечителя, все чего я добился — я добился сам, своим трудолюбием. Все это само идет, самое настоящее что есть. В любителях, кроме Олимпиады, я, наверное, выиграл все, не проиграл ни одного боя. Начиная с юношеских чемпионатов, я выигрывал, выигрывал, выигрывал — тех же призеров Олимпиад, чемпионов мира, экс-чемпионов Европы, и как правило, бои заканчивались досрочно. Но по приезду домой после Азиатских игр, чемпионатов Азии, Восточно-Азиатских игр и чемпионатов мира, я был словно обузой для чиновников — опять нужно было «отмечать» победы. Сейчас нет такого человека, который мог бы сказать, что тогда был рядом со мной. Даже хорошо, что так получилось, я побеждал не ради наград и поощрений, я сам знал, за чем шел, и всего добивался сам. Мне сейчас проще, я как бы со всеми, но чуть-чуть в стороне.

— Ты привык к этому?
— Знаешь, у каждого человека есть своя точка зрения, есть свое мнение, и я уважаю его. Но мне не очень нравится, когда за спиной начинают плести интриги. Копая старое прошлое, я вспоминаю олимпийскую карьеру. Ходили слухи, что я «продал» бой. У кого поварачивается язык говорить об этом?! Как вообще можно ТАК говорить?! Я не понимаю, когда говорят за спиной. Если люди что-то знают, то пусть скажут мне это в лицо. Считаю, что это подло. Я уже на протяжении 22 лет в боксе, занимаюсь с 9 лет. Люди еще столько не прожили, а пытаются критиковать или учить. Говорят, чемпион — это просто. А вы попробуйте выиграть чемпионат Казахстана, хотя бы чемпионат города. Стало очень много специалистов, особенно после Олимпиады.

О любительском боксе

— В октябре в Алматы стартует чемпионат мира, не планиурешь приехать в это время снова в Казахстан?
— Хотелось бы. Но, думаю, бой будет 2 ноября, а в таком случае, понятно, что не смогу приехать.

— Гена, говоря о любительском боксе — наблюдаешь ли Ты за национальной командой Казахстана?
— К своему стыду, нет. Есть имена, как, например, Ваня Дычко. Знаю. Об остальных не могу сказать. Сейчас идет чемпионат Азии? А боксер, в 64 кг который выступал, поехал?

— Елеусинов, он сейчас в 69 кг.
— Перспективный парень. Сколько ему лет? Как раз сейчас его время — пик именно любительской карьеры. Но за любительским боксом я уже не наблюдаю. Бокс поменялся, и стиль поменялся. Если раньше просто многие, те, кто не добивался больших высот, выходили на ринг, чтобы отстаять свою честь, то сейчас многие думают о заработках. Бывает время, могу посмотреть, конечно, но не впечатляет. Мотивация поменялась. Сейчас это не интересно для меня, и пока не до этого. Еще одна причина, почему не слежу за любителями: Я ездил на чемпионат мира в Милане, приехал из Европы поболеть за команду, на полуфинал, а в зале не было ни одного казаха — боксировал Серик, который стал третьим тогда, и совсем никто не поддерживал. Потом выяснилось, что все просто пошли гулять по Милану, им раздали деньги, они пошли закупаться. Было неприятно. Раньше мы выходили подраться, а сейчас смотришь — какие-то тычки. Уровень не тот. Может ребята и сильные, но система уже не та. Сейчас кубинцам открыли дорогу в профессионалы. Раньше такого не было. У них есть большая диаспора в Майами, все что они зарабатывают, около 30% перечисляют в Фонд развития Кубы. Все с первого по четвертый номера — профессионалы. Смотришь на них, а они на протяжении последних семи лет вообще никому не проигрывали. Но когда приезжали к нам на сборы, то слышно было, как они скрипят зубами, борятся. Вот на Олимпиаде в Сиднее Мухтархан Дильдабеков выиграл кубинца Рубалкабу — так тот вообще двухметровый парень, с 55-ым размером ноги, наверное. Муха не мог до головы ему достать, не знаю, как он на Олимпиаде к нему подобрался.

— Это говорит о преимуществах старой школы?
— Нет, не об этом. Сам бокс был другой, интересный. Все были бьющими, смелыми — любого можно взять. Я даже на людей смотрю — хоть я и молодой, я еще той старой закалки, из тех людей, кто ездил с открытыми форточками, чтобы чувствовать запах улицы. Ты знаешь, что творится на улице, ты знаешь что творится в каждом районе, ты знаешь, что можешь смело зайти в другой район. Ты знаешь, если кто-то боится выйти ночью из дома, ты один из тех составляющих, чего они боятся. Говорю это не как поколение 90-х, просто все меняется, сейчас на это по другому смотришь. Любительский и профессиональный бокс очень и очень отличаются друг от друга, это фактически два разных вида спорта. К моему великому счастью — в Америке это понимают. Даже простой вопрос — назовите олимпийского чемпиона Америки — олимпийской державы? Или Мексики — мекки боксеров?! А попробуйте назвать профессионалов — на ум сразу приходят много имен. Показатель другой. Говоря о боксе, в мире говорят о боксе профессиональном. Он гораздо, гораздо выше и далеко стоит. При этом я не говорю, что любительский — это плохо, просто надо расширять мировоззрение. Не менять, потому что мы не должны забывать своих героев, но расширять.

Ложь. Доверие. Правда

— Чувствуешь ли Ты, что твое мировоззрение поменялось, после того как перебрался в Штаты?
— Нет, я так не думаю. Там просто другой образ жизни. Люди другие. Замечаю, что в последнее время начинаю сторониться недостойного, общения с такими людьми, сам себя где-то сдерживаю. Я не осложняю, не боюсь, ничего не нагоняю, нет стрессов. Просто радуюсь тому моменту, что живу, радуюсь простым вещам. Американцы это понимают. Кстати, сейчас информация, поступающая обо мне — на 90% искажена. Есть примерное направление новости, но каждый понимает ее по своему. Думаю, что в Казахстане и в России, да и во всем бывшем Союзе — нет профессионального бокса. Кличко это поняли, потому как сразу после Атланты-96 года находились в Германии, подписали контракт, сориентировались. У нас информацию, поступающую по профессиональному боксу, каждый трактует по своему. К примеру информация о тех же Кличко. У нас с ними просто Ко-промоушн, просто сотрудничество. Никаких совместных промоутеров, менеджеров или спонсоров между нами нет. Просто сейчас определенными вопросами, связанными с моей карьерой в Штатах, занимается американский специалист Том Леффлер, который работал с Кличко. И именно поэтому чаще всего наши имена связывают. На самом деле, я никакого отношения не имею к их менеджерам, никакой связи. Может быть они и хотят, да что там говорить, все хотят сейчас сотрудничать с нами, но у меня нет такой необходимости — у меня уже есть солидная команда.

— Какие отношения у Тебя складываются с соперниками?
— У меня никогда не было проблем с соперниками, даже с теми, кто дерзит... Тот же Росадо, он в жизни очень дерзкий парень, нахал. Но он себя так не вел, у нас постоянно было какое-то уважение. С Маклином у нас вообще были едва ли не дружеские симпатии. Для нас это, в первую очередь, спорт.

— В последнее время Ты очень часто мелькаешь в различных шоу программах, мероприятиях, не связанных с боксом, активно принимаешь участие в пиар-кампаниях. Не мешает ли это твоим тренировкам?
— Нет, это не мешает моим тренировкам, не прерывает режим. Это интересно. Люди сидят, смотрят, болеют, переживают. Я понимаю, что это маркетинг, но мне и самому интересно. Я с удовольствием хожу на баскетбол, на хоккей. Директор Madisson Square Garden сам приглашает меня в качестве почетного гостя. Они хотят, настаивают, им интересно это больше, чем мне. Почему бы и нет, я соглашаюсь, так как это не прерывает мой тренировочный процесс, не мешает ему.

— Был еще один вопрос от болельщиков. Интересовались, можно ли попасть к тебе в зал в Big Bear?
— Биг Бир — это курортный город в Калифорнии, оазис, поскольку там выпадает снег, в то время когда в Лос-Анджелесе всегда жара. Это словно новый Чимбулак, и в горах озеро большое, как в Боровом. Приехать в город можно, а вот в зал нет. Мы не делаем дней открытых дверей, но это не значит, что нужно обижаться и говорить, что я «зазвездился». Просто это моя территория, мои права, мой бизнес. Думаю, все правильно поймут это.

— Много ли в твоем окружении людей, которым Ты полностью доверяешь?
— Очень мало. Пара, наверное. Скажу так, даже мои друзья детства меня не знают настолько хорошо. Я очень часто сталкиваюсь с тем, что люди думают, что я очень добрый, что я очень открытый, и позволяют себя вести — по-братски. На самом деле это не так. Это я позволяю им из-за своей корректности, воспитанности. Меня нет нигде в социальных сетях. И когда я приезжаю, всегда мне сообщают, что от моего имени поднимаются какие-то темы, общаются, создаются аккаунты — в «моем мире», в «одноклассниках». Ладно, группа болельщиков «ВКонтакте», но и там могут отписываться в комментариях, якобы чуть ли ни мои друзья, которые мне и позвонят, и спросят, и ответят от моего имени. Достоверной информации нет.

— До тебя это все доходит?
— Кое-что доходит... Думаю, что скоро эта вся популяризация закончится.

— Сомневаюсь. Наоборот, это же хорошо. Это часть шоу.
— Думаешь? Я вообще не задумывался об этом. Хорошо еще, что ничего серьезного не «приплетают», наверное, потому что я поводов не даю. Я такой человек, охота чтобы все воспринималось так, как оно есть. А выходят непонятные вещи.

— С английским у Тебя как дела?
— Я в процессе. Буду учить сейчас в Европе, позже — в Америке.

— Слышал шутку про «good boy», которую активно используют в сети?
— Да, но хочу отметить, что здесь имеется в виду не дословный перевод «good boy» — «хороший мальчик». Обычно такие выражения характерны для людей, которые чего-то добились, имеют определенное положение, и могут позволить себе снисходительно отозваться о ком-то — «good boy» — мол, он молодец, хороший парень, он старается, делает, но это — не твой уровень.

— А по испанский разговариваешь?
— Poquito (немного). Понимаю, знаю «Como estas», «muchas gracias» — обиходные выражения.

— Хотел бы, чтобы сынишка пошел по твоим стопам?
— В садике он уже гоняет всех, говорит «папа — боксер, и я буду боксером». Но, однозначно, нет, не хотел бы чтобы он им становился. Бокс — это образ жизни. В той ситуации, где он находится, он не будет боксером.

— Когда возвращаешься в Штаты?
— В августе. Сейчас буду в Европе. С 10 по 15-ое буду в Монако, приглашет Принц на мероприятие. А оттуда планирую посетить финал «Тур де Франс», Саша Винокуров пригласил. Может посетим и какой то из этапов чуть раньше.

— Ты не думал о том, где осядешь после завершении карьеры? США, Германия, Казахстан?
— Скажу, что все мои разъезды, и другие страны — это особенности моей работы, моей боксерской карьеры. Но Родиной для меня всегда остается Казахстан. Я всегда буду выступать за свою страну. У меня здесь родители, все родственники здесь. Другого гражданства никогда не брал, и не собираюсь. Я всегда говорю, что я — казахстанец.

P.S. Некоторые моменты для этого материала уточнялись также и во время проводов Геннадия в международном аэропорту «Астана». Для того, чтобы увидеться с чемпионом, собрались многие поклонники его боксерской карьеры, проживающие в Астане и соседних городах. Удивленный подобным вниманием наш скромный герой после продолжительной фото- и автограф-сессии с фанатами, попросил передать каждому из своих болельщиков большое спасибо за поддержку, которую ему оказывают. «Спасибо тем, кто приехал и тем, кто не смог, — сказал Гена на прощание, — Для меня поддержка моих болельщиков много значит». Мы же, в свою очередь, благодарим Геннадия. За его победы, за его открытость и радость, которую он нам дарит.

Жанара Утешева, спортивное издание «Астана Спорт»
Фотограф: Владимир Шаповалов.