Спустя несколько дней после окончания Олимпиады в Токио корреспондент республиканского интернет-портала Sports.kz связался с Закиром Сафиуллиным, чтобы узнать, каким видится судейское решение ему и как боксер оценивает для себя прошедшую Олимпиаду.

— Закир, расскажи, как провел первую неделю дома после Олимпиады?
— Семья, дети. Все, — больше никто не звонит. Как Олимпиада закончилась, все пропали.

— Серьезно?
— Да. Я был в шаге от медали. Считаю, руку должны были поднять мне. Да, у меня там нервы были, я мог соперника переехать, но это Олимпиада. После первого боя у меня было 10 дней, которые я в напряжении провел, ждал следующего поединка. Конечно, это сказалось.

Не считаю, что я проиграл, а считаю, что выиграл, кто бы что ни говорил. Для себя я выиграл. Я уверенно стоял в ринге после финального гонга и был уверен, что выиграл. Я знаю, что выиграл бой. Я ни одного раунда не проиграл. В общем, мою медаль забрали...

— Какие ошибки, думаешь, ты допустил в поединке? Возможно, — то, что не начал с первого же раунда большими силами атаковать...
— Я своих ошибок не вижу. Это Олимпиада. Будь это любой другой турнир, я бы переехал его в первом или втором раунде. А там атмосфера такая, что ты ежедневно чувствуешь напряжение. Честно говоря, я такого напряжения никогда в жизни не чувствовал. Сколько людей писали, звонили.... Бывает, что ночью спишь, а у тебя до такой степени бьется сердце, что ты себя просто успокоить никак не можешь...

Считаю, что грамотно подошел к бою, выбрал правильную тактику. Сумбура не было, все попадания мои были четкими. Нормально все было. Лично я доволен тем, как я провел бой. Если брать третий раунд, то там все мои удары были точными. С первого раунда я прессинговал соперника, все удары точными тоже мои были. Я лично ни одного точного удара австралийца не почувствовал — он просто не попадал. Если он там сумбур создавал, то это не бокс.

— Австралиец выбрасывал много ударов, что могло произвести впечатление на судей. В частности, — на судью из Марокко, который в итоге и отдал решающие очки в сторону соперника.
— Может быть, у судьи из Марокко какие-то обиды были на Казахстан. Я не знаю, каким образом он отдал победу в ту сторону. Все было 3:2, 3:2 — считаю, все было продумано, потому что там по раундам надо давать 5:0, а никакие не 3:2. Там не должно было быть вообще никаких шансов у австралийца, никаких вопросов не было бы. У меня просто было большое напряжение из-за того, что хотелось зацепиться за медаль, а дальше груз ответственности ушел бы — и я бы боксировал так же, как и всегда. Я в хорошей форме был — я бы дальше этого кубинца переехал и остальных. Это был самый тяжелый и переломный момент. Когда четвертьфинал проходишь, дальше лично для меня легче боксировать.

— Можно сказать, что отмена боя с японцем в 1/8 финала турнира Олимпиады, скорее, сыграла в минус — и лучше бы было тебе лишний бой отбоксировать? (В 1/8 финала Закир Сафиуллин должен был драться с японцем Дайсуке Наримацу, однако соперник казахстанца из-за травмы не смог выйти на ринг — прим. автора).
— Конечно, лучше было бы отбоксировать. Я бы прочувствовал ринг. Я готовился на японца, но там начались разговоры, что у него травма — однако ты же понимаешь, что это Олимпиада, здесь надо в любом случае настраиваться. Могут сказать, что у него травма — а потом он выйдет в ринг, как это было на лицензионном турнире, когда в финале я боксировал с узбеком: сначала сказали, что он не выйдет, а потом вышел. Я, в любом случае, настраивался на бой, и — раз, боя нету. Нужно было отбоксировать. После первого боя у меня два дня был кураж, хотелось как можно быстрее вернуться в ринг. А потом ты постоянно только тренируешься, у тебя 10 дней до следующего боя... В общем, как оно случилось, так и случилось. Все равно меня эта ситуация не отпускает... У меня душа и сердце болят внутри.

— Какие у тебя дальше планы? Останешься ли в сборной? Будешь ли готовиться к чемпионату Мира?
— На счет этого я сейчас ничего не могу сказать.

— Нет мыслей попробовать себя в профессиональном боксе?
— Знаешь, хочется в профи попробовать. Но понимаю, что возраст есть возраст...

— Чувствуешь, что в таком возрасте боксировать уже будет трудно?
— Нет. Ты же знаешь, профессиональный бокс — это бизнес. Два-три года назад мне предлагали хорошие контракты, я уже давно хотел... Сам видишь: у меня бокс больше к профессиональному подходит, чем к любительскому — я разгоняюсь только ко второму-третьему раундам. Вот в «Астана Арланс» было для меня кайф. Меня неоднократно звали в профессионалы, но у меня была мечта, к которой я шел с самого детства — выиграть Олимпиаду.

Касательно профессионального бокса: я не знаю, как отреагирует мое здоровье. У меня трое детей — мне, в первую очередь, голова нужна, чтобы мог их воспитывать, чтобы быть для них примером. Ты же знаешь, профи-бокс — это бизнес, тебе могут сначала рейтинг сделать, а потом тебя начнут подставлять... Будешь ездить как мясо, а завтра, не дай Бог, заработаешь какие-то болячки — и никаких денег потом в жизни тебе не хватит, чтобы их излечить. Я уже 26 лет в боксе. Никто не знает — может, через месяц мое мнение поменяется. Все может быть. Может, еще побоксирую.

— Что ты думаешь про критику наших боксеров в том отношении, что казахстанские мастера кожаной перчатки испытали серьезные трудности, столкнувшись с новыми веяниями в любительском боксе: он стал более агрессивным, жестким, а порой даже грязным? В то же время казахстанская школа бокса, как показали отечественные боксеры, по-прежнему придерживается принципов интеллигентной и техничной манеры ведения поединка.
— А что сейчас говорить? Это все — пройденный этап. Конечно, будут перемены. У нас был бокс и будет. Все нас боялись, боятся и будут бояться. Много нюансов. Есть правильные решения, есть неправильные. У меня нет сомнений, что в этом во всем разберутся. У нас есть очень хорошие специалисты, боксеры. У нас любят бокс. Это, наверное, у каждого в Казахстане в крови. Я приехал в Казахстан — на каждом шагу ко мне подходят соотечественники. Видно, что люди болеют, переживают за казахстанский бокс. Для них я — победитель. И для себя я тоже победитель. У нас никогда не умрет бокс. У нас есть молодежь, есть будущее.