Бывший полузащитник карагандинского «Шахтера» слова Юлиус Сзоке перешел в солигорский «Шахтер» и дал большое интервью местным СМИ.

— В Фэйсбуке у тебя есть и второе имя — Вальдерама.
— Маленьким меня так называли папа, друзья и тренеры. Все из-за прически, как у легендарного колумбийца Карлоса Вальдерамы. Сейчас иногда в шутку тоже называют. Если в кафе услышу «Вальдерама», обернусь.

— Ты как-то говорил, что твоими кумирами были Алессандро Дель Пьеро и Сеск Фабрегас. А из словаков кто больше всего нравился?
— Юрай Куцка. Тот самый, который поиграл в «Дженоа» и «Милане», а сейчас выступает в «Трабзонспоре». Он, как и я, выпускник академии «Подбрезова». Когда я только попал туда, говорили, что из меня может вырасти новый Куцка.

— Думал, ты Марека Гамшика назовешь.
— Все Гамшика любят. Мне же нравится Куцка.

— Ты с ним общался?
— Нет. Он большая звезда. А вот с еще одним большим футболистом — Вратиславом Грешко, выступавшим за «Интер», «Парму» и «Байер», — общался. Мы даже играли вместе. Он вернулся в «Подбрезову» заканчивать, а я как раз начинал. Хороший футболист.

— Ты родился в небольшом словацком городке Гнуштя. Что это за место?
— Маленький спокойный городок недалеко от Венгрии, в котором живет всего семь с половиной тысяч человек. Раньше считался рабочим, но сейчас, когда заводы закрыты, Гнуштя потихонечку преображается. Когда-то в городе был завод по добыче какой-то руды, были даже шахты, но сейчас ничего этого нет. Ну и работы тоже нет. Люди уезжают зарабатывать в крупные города страны — Братиславу, Тренчин, Нитру. Но наша семья в большие города ездит нечасто.

— Почему?
— Очень далеко. Братиславу я впервые посетил, когда мне было 14. Ну как посетил... С командой академии «Подбрезова» приехал на игру против «Слована». Сам понимаешь, города не видел. Если честно, по-настоящему, чтобы побродить по улицам, посмотреть музеи, посидеть в кафе, в Братиславе я до сих пор не был. И не очень тянет.

— Рядом с твоим городом есть горы.
— Да. Места красивые. Для Словакии такие пейзажи, когда города окружены горами, — это нормально. Вся страна такая. Возле Гнушти горы не самые высокие — 800-900 метров, может быть, километр.

— Совершал восхождения?
— Нет. Я ленивый.

— И даже в детстве в горы не забирался?
— В детстве я только и делал, что занимался футболом, ел и спал. Меня никогда не тянуло наверх и мне никогда не хотелось взглянуть на город с высоты. Даже не знаю почему.

После школы встречался с друзьями и на несколько часов зависал на поле. Каждый день. Никто из нас не думал ни о чем кроме футбола. Играли и тренировались на небольшом городском стадионе. В Гнуште даже своя команда есть. Правда, играет где-то в пятой лиге. Люди собираются и бегают в свое удовольствие. На трибуны приходят старики, дети и домашние.

— Футбол — единственный популярный вид спорта в Гнуште?
— Одно время очень популярен был волейбол. Городская команда даже выступала в высшей лиге чемпионата Словакии. Кстати, моя мама была волейболисткой. Сперва выступала дома, а потом уехала играть в Венгрию. Но из-за того, что народ уезжал из города, количество занимающихся сокращалось. В итоге не стало детей, чтобы заниматься, и волейбол загнулся.

Семья у меня спортивная. Папа — бывший футболист, играл в словацкой лиге за «Римавску Соботу» и «Дуклу» из Банско-Быстрицы. Но вскоре после моего рождения получил травму и с карьерой закончил.

— На каком уровне находится футбол в Словакии?
— Все крутые футболисты играют за рубежом. Из-за этого чемпионат очень молодой. В Словакии хорошие академии. Поэтому к чемпионату приковано большое внимание скаутов. Как только они замечают талантливого парня, который, по их мнению, может заиграть на хорошем уровне, его сразу забирают. Все футболисты к этому готовы и стремятся себя показать.

Есть три-четыре команды, у которых более-менее все хорошо с финансами. Остальные примерно равны. Зарплата около двух тысяч евро. Если у тебя жена и двое детей, то этого не всегда хватит на жизнь. Поэтому и уезжают люди из Словакии играть в футбол в другие страны.

— Две тысячи евро — это средняя зарплата футболиста в лиге?
— Нет. Средняя где-то полторы тысячи.

— Насколько это выше, чем зарабатывают обычные люди?
— Примерно в три раза. К примеру, рабочий на заводе получает 500 евро. Учитель — чуть больше.

— В комедии «Евротур» главные герои на два с небольшим доллара чувствовали себя в Братиславе королями.
— Это очень смешной момент. В Словакии нормально на это отреагировали. Хотя и не понимали, почему американцы так все показали. Да, в начале нулевых были определенные экономические проблемы, но не такие уж страшные. В нашей семье все было нормально. Папа работал учителем физкультуры в школе, а мама была главным экономистом города — работала в мэрии. В общем, от зарплаты к зарплате доживали спокойно. Иногда даже получалось что-то откладывать.

Словакии здорово помогла подняться Чехия. Это балканские страны после разделения воевали между собой, а мы с чехами настоящие братья. Живем спокойно и без проблем. Чехия экономически более развита. Она растет — мы вслед за ней. Без Чехии в Словакии не было бы так хорошо. Конечно, есть люди, которые не любят чехов и не считают наши народы братскими. Но таких очень и очень мало. Вообще же большинство словаков не любят венгров.

— А что с ними не так?
— Не знаю. Не любят — и все. В деревнях возле границы венгров даже больше, чем словаков. Из-за этого словаки говорят на каком-то особенном диалекте, который никто не может понять. У меня хоть и есть венгерские корни, я тоже ничего не понимаю.

— Известный сайт Transfermarkt.com утверждает, что у тебя имеется венгерское гражданство.
— Это неправда. Я тебе скажу, что словацкий флажок там появился только после того, как я переехал в Казахстан. Изначально был только венгерский. Но паспорт у меня словацкий и другого гражданства нет.

— А корни какие?
— Дедушка родился в Венгрии, прожил там 5 лет и вместе со своими родителями переехал в Словакию. Я в Венгрии вообще не был.

— Помнишь свою первую футбольную зарплату?
— В 16 лет в «Подбрезове» получил 400 евро. Средняя зарплата по стране тогда равнялась примерно 330 евро.

— На что потратил?
— Я уже тогда жил один. Поэтому на себя и потратил: платил за квартиру, готовил кушать.

— С какого возраста ты жил один?
— С 12 лет, как уехал в академию. Было тяжело, но я понимал, что хочу быть футболистом, и шел к цели. Хотя первое время было очень трудно. Даже плакал ночами — так хотелось домой. Старался ездить каждые выходные. Но как становился старше, дома появлялся реже. Сперва на две недели оставался, потом на три, а вскоре через месяц мама звонила: «Может, заедешь уже?»

— Как ты начал заниматься футболом?
— С мячом с трех лет. Папа был тренером и брал меня с собой на тренировки старших ребят. Ну и завертелось. Футбол всегда рассматривал, как возможность уехать играть за границу. У меня есть мечта: играть хорошо, заработать денег, вернуться в родной город, построить дом и тренировать детей. И я к ней стремлюсь.

— Кто-то еще из Гнушты стал большим футболистом?
— Если считать папу, нас двое.

— Когда приезжаешь домой, чувствуешь себя звездой?
— Нет. Хотя на районе меня все знают. Когда играл в Казахстане, то по 11 месяцев не бывал дома. Приезжал — и новость разлеталась быстро: «Юлиус дома!» В магазин не выйти. Обступают и заваливают вопросами. Люди смотрели мои игры за «Шахтер». Серьезно! Даже ставки делали. Знали всех игроков и все про Караганду. Сейчас изучают Солигорск.

Дома у меня всегда много дел. Я стараюсь помогать людям. Дарю форму юным футболистам, например. Или прихожу к ним на тренировки, показываю финты, что-то рассказываю, а потом мы вместе идем на пиццу. Им весело, мне здорово — всем хорошо.

— Как ты оказался в Казахстане?
— Два года назад «Шахтер» тренировал словак Йозеф Вукушевич, с которым мы вместе работали в «Ружомбероке». Он позвонил и сказал, что хочет меня видеть, так как команде нужен шестой номер. Вукушевич хорошо знал меня и мои возможности. Я приехал на просмотр. Был немного травмирован — побаливало колено, — но вышел в товарищеском матче и даже забил, после чего подписал контракт. А уже через 10 дней дебютировал против «Астаны».

Дома было много разговоров о моем переходе. Родные, друзья, знакомые — все говорили примерно одно и то же: «Казахстан!? Куда ты идешь? Оставайся». Отпугивали. Но мне было интересно посмотреть другую страну и узнать другую культуру. И я удивился, что все в Казахстане нормально. Хотя слышал, что голландцам, которые играли в «Шахтере» до меня, не нравилась Караганда. Они говорили, что это старый город. Мне же было нормально. После Гнушти любой город отличный :).

Меня очень поразило отношение болельщиков. Уже после первой игры услышал с трибун: «Юлиус! Юлиус!» А на выходе из раздевалки подбежал парень с криком «Фото, фото!» Было очень приятно! Болельщицкая культура совсем не такая, как в Словакии. Фаны ждут игроков после матчей: просят фото, автограф. Ты постоянно слышишь: «Это наши игроки! Наши ребята!» По городу спокойно не пройдешь: «Юлиус, можно сфоткаться? Юлиус, подпиши карточку!» Я сперва удивлялся, а партнеры говорили, что это нормально. И я после игр всегда шел к болельщикам, а не в раздевалку. Благодарил за поддержку и разговаривал. И в городе никогда не отказывал в общении. И они это ценили.

В Словакии не так. На стадионах собираются или спокойные болельщики, или негативные люди. Народ приходит на стадион просто посмотреть футбол. И никто не ловит игроков, чтобы сделать фото.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «негативные люди»?
— Это те, кто поливает грязью игроков и отзывается о них плохо во время матчей. Говорят, они зарабатывают больше, чем мы. Мы работаем на заводах сутками, а они работают несколько часов в день, да еще и играют плохо. И так далее.

— В Беларуси в целом похожая ситуация.
— Значит, ты меня понимаешь.

— Делясь впечатлениями о Казахстане, ты вспомнил 27-часовую поездку на поезде. Почему именно это?
— Просто в Словакии нет таких расстояний. Чтобы проехать страну с Запада на Восток, хватит шести часов. А ближайший к Караганде город — Астана, и до нее 250 километров. А между городами ничего. Пустота. Степи и прямая дорога без поворотов. Глянешь в окно — степь. На полчаса отвлечешься и снова посмотришь — тот же самый вид. И так все 250 километров. Я потом прикалывался над нашими новичками.

— Сейчас поедем в Астану. Смотри в окно — ничего не будет.

— Как ничего?
— Ну, вот так.

Они смотрели и удивлялись.

Что касается той поездки на поезде, то команда выкупила целый купейный вагон. Рядом был вагон-ресторан. Никто не мешал — можно было спокойно спать. Я в принципе этим и занимался.

Еще запомнился ритуал, когда режут барана. Был период, когда «Шахтеру» не удались несколько матчей подряд. Тогда перед тренировкой пришел какой-то шаман с бараном. Все — игроки, тренеры, работники клуба — стали в кружок, а он резанул животное по шее. Казахи помолились, а некоторые игроки даже обмакнули бутсы в кровь, также помазали штанги. И что самое интересное — сработало. Мы выиграли несколько матчей. Вообще за два года, что я был в Караганде, баранов резали шесть раз! Дважды на праздник, когда это обязательно. Остальные четыре раза — на удачу. Я ни разу не смотрел на это и всегда отворачивался. Убийство животных для меня неприемлемо и неприятно.

— Нашел одну твою цитату про Казахстан: «4 часа тренировки, остальные 20 сон».
— Так и было. Все свободное время я сплю. Ну, может, не сплю, но лежу на кровати. Для меня это важно. Я должен быть готов к тренировке.

Первые полгода в Караганде я особо никуда не ходил: не бродил по городу, не шатался по магазинам. Перемещался только между стадионом и базой. Я не люблю больших скоплений народа. Нашел неподалеку маленький ресторан и ходил кушать только туда. Работники меня запомнили, «выделили» персональный стол и знали, что я люблю кушать. Получился персональный ресторан.

— Не устаешь лежать?
— Я привык. После обеда 2-3 часа всегда сплю, и в 10-11 вечера спокойно засыпаю.

— Твой девиз — «Ешь, молись, тренируйся». Что ты в это вкладываешь?
— Это слега перефразированные слова Мартина Лютера Кинга «Ешь, молись, работай». Просто моя работа — это тренировки. Вот и переделал. Я тебе уже говорил о своей мечте. Для этого нужно здорово играть. А для этого надо тренироваться и молиться. Я католик. И в каждом городе стараюсь посещать костелы. Но если их нет, молюсь дома перед сном или утром.

— Вижу на твоей тумбочке несколько книг. Что читаешь?
— Сейчас читаю историю «Лестера», но предпочитаю в основном биографии известных людей. Из последних прочитанных понравилась история жизни Арсена Венгера. Книга очень хорошо написана. Не только он рассказывает о себе, но также мнением о нем делятся игроки и другие тренеры. Очень понравилась одна мысль Венгера. Он считает, что футбол всегда справедлив. Что если сейчас футбольная жизнь у тебя что-то заберет, то потом это вернется. Я сразу вспомнил, как, будучи молодым, считал несправедливым то, что тренер выпустил на поле другого парня, а не меня. Сейчас я не такой.

— Ты очень хорошо говоришь по-русски. Выучил язык в Казахстане?
— Да. Хотя когда ехал, ни слова не знал. Но русский и словацкий в чем-то похожи. Поэтому достаточно легко освоил. Я очень хотел побыстрее заговорить. Здорово помогал тренер по физподготовке. Он тоже из Словакии и первое время переводил для меня, а уже через два месяца я свободно говорил.

— Казахский пытался освоить?
— Ой, не. Это очень сложно. Знаю всего три слова: салем (привет — Tribuna.com), рахмет (спасибо — Tribuna.com) и калайсын (как дела — Tribuna.com). Партнеры пытались меня учить чему-то еще, но я был не в состоянии это повторить.

— Как появился вариант с солигорским «Шахтером»?
— Первые разговоры появились в середине прошлого сезона, но окончательно договорились после окончания сезона.

— Твои первые впечатления от Беларуси?
— Я пока особо нигде не был. Минск очень понравился. Большой, красивый, европейский город. Попали с отцом как раз на праздники. Было очень классно. Солигорск? Я кроме базы и стадиона «Шахтер» пока нигде не был. В центр не выбирался. Ты же знаешь мой режим дня.