Честно признаемся: первый шаг к этому интервью сделал сам футболист. Его звонок застал нас врасплох: «В последнем номере вашей газеты я прочитал интервью Александра Малышева, который сказал, что я покинул „Кайрат“ из-за того, что в „Локо“ предложили больше денег. Хотел бы внести ясность». В итоге мы встретились и поговорили не только об интервью Малышева, но и многом другом.

— Честно говоря, не хочу, чтобы люди подумали, будто я решил устраивать «разборки» с Александром Ивановичем, — начал Нурдаулетов. — У нас с ним нормальные отношения. У него был повод так говорить, так как в «Локо» мне и в самом деле предложили больше. Но, во-первых, ненамного больше, а во-вторых, уходил я туда не по этой причине. Поэтому еще раз повторюсь: я вышел с вами на контакт не для того, чтобы разбираться с Малышевым и отвечать ему, для этого я мог бы позвонить ему лично. Просто хочу внести ясность, расставить все точки над i.

— Так в чем же истинная причина?
— Как только после первого круга я покинул «Кайрат», болельщики алматинской команды сильно обиделись на меня. Мол, продался человек, а ведь наш воспитанник. Истинные же причины моего ухода, а точнее несколько причин в совокупности, — это задачи клуба, условия работы и личные амбиции. Начну по порядку.

Я не знаю, что такое бороться за выживание, никогда не играл в команде, которая идет в самом низу турнирной таблицы. Поэтому мне было тяжело оставаться в «Кайрате». Я привык бороться за что-то более высокое, нежели сохранение прописки в премьер-лиге. «Локомотив» ставил перед собой четкие цели, которые соответствуют и моим амбициям. В итоге мне в составе этой команды удалось выиграть Кубок страны. Увы, в «Кайрате» я вряд ли бы мог рассчитывать на такое. Я люблю эту команду, люблю свой родной город, и, честно говоря, после того, как перед самым началом сезона от меня отказались в «Актобе», лучшим вариантом для продолжения карьеры был именно «Кайрат». Хотя у меня были два других предложения. Там предлагали больше денег, но я отказался, перешел в «Кайрат», думал, что возвращаюсь в родную команду, домой. Но потом, после начала чемпионата, был немного расстроен. Когда я в последний раз играл в «Кайрате», это был сильный клуб, с отлаженной организацией, с хорошими условиями для работы. На сей раз картина предстала несколько иная. Я не хочу никого ни в чем обвинять, осуждать, и без меня про бедственное положение клуба было написано много. Но я понял, что это не для меня.

— Что именно?
— Многое. В том числе отсутствие болельщиков на трибунах. Увы, Петропавловск, Павлодар и Костанай меня в этом плане избаловали, я привык к футбольной атмосфере, а тут людей на стадион не затащить. Для кого играть? И ради чего играть? Повторюсь, может, это звучит слишком цинично и нагло, но бороться за выживание — не для меня, я просто этого не умею. Вряд ли из меня вышел бы толковый помощник в такой ситуации.

— Почему вы ушли именно «Локо»?
— Они были наиболее конкретны, настойчивы. Быстро провели переговоры, мне объяснили, что больших денег там тоже не будет, но зато будет возможность бороться за медали. Для меня это было главным. Плюс ко всему — личная заинтересованность главного тренера Хольгера Фаха: если бы он не желал видеть меня в своей команде, то я бы и сам не поехал в Астану. Не в том возрасте, чтобы сидеть на лавке.

— И все-таки, не лукавите ли вы, говоря, что деньги не были решающим фактором при переходе в столичный клуб?
— Если бы я думал только о деньгах, то согласился бы сидеть на лавке в «Тоболе» или «Актобе». До «Кайрата» были и другие хорошие варианты, но я выбрал дом, родной клуб. Конечно, не стану лукавить, деньги в нашем мире определяют многое, они важны, тем более что я уже год как женат, мне нужно теперь думать не только о себе, но и о семье. Однако повторюсь: в «Локо» я уходил не из-за денег. Просто хотелось играть в клубе, в котором есть порядок в организации, есть амбиции и задачи.

— Так уж ли вам важны эти задачи?
— Без них неинтересно. Это же стимул, цель. К тому же, если ты играешь в команде-аутсайдере, то потом трудоустроиться в клуб с большими задачами крайне сложно. Тебя могут вычеркнуть, списать со счетов.

— Кстати, вы же могли еще в прошлом году оказаться в «Локомотиве»?
— Да, на меня и Фархадбека Ирисметова выходили с предложением, но мы решили остаться в Костанае. Тоже, кстати, предлагали хорошие условия, но мы не стали гнаться за деньгами.

— Наверное, сыграл свою роль фактор Дмитрия Огая, который считается вашим «папой».
— Я к этому специалисту отношусь с большим уважением, но своим «папой» назвать его не могу. Просто он знает мои возможности, я ему благодарен, он поверил в меня, 19-летнего пацана из «Кайрата»-ЦСКА. И дал шанс. Честно говоря, я благодарен и тогдашнему моему тренеру Виктору Каткову, который и порекомендовал меня Огаю.

— Просто взял и порекомендовал?
— Да, Огай во время межсезонья пришел просмотреть Анатолия Бердюгина, моего ровесника, нападающего. А Виктор Георгиевич ему сказал: «Обрати внимание и на того худощавого паренька, из него может что-то получиться». Огай забрал Бердюгина и меня на сборы с «Есиль-Богатырем», в итоге я закрепился в составе, а Толя — нет. После нескольких туров сезона-2001 Огай стал доверять мне место в «основе». А в той команде было много опытных и сильных игроков: Тимофеев, Авдеев, Жейлитбаев, Калабухин, Кучерявых, Мирзабаев, Захаров, Чухлеба, Кулшинбаев! В общем, звезды. Все косились на меня, ведь я занял чье-то место в составе. Самому было неудобно. Я пришел к Огаю и сказал: «Алексеич, ребята косятся на меня, может, все-таки пока не будете ставить меня в состав?». Он ответил: «Еще раз подойдешь ко мне с таким разговором — отчислю». После этого я понял, что раз тебе доверяют, нужно это доверие оправдывать.

— Вы ежегодно проводите детский турнир в своем родном поселке Каракастек. Много денег требуется на подобное мероприятие?
— Нет, затраты не столь велики. В основном тратишься на покупку призов, мячей, питание детей. И все. Поле арендовать не надо, играют на школьной площадке, в организации турнира помогают люди из акимата Жамбылского района, друзья отца, работающие в школе. В общем, особых затрат нет, зато есть много положительных эмоций. Да и, честно говоря, я как-то не задумывался над тем, дорого мне обходится этот турнир или нет. В планах сделать его международным. Но пока ограничиваемся масштабами района.

— А зачем вам это нужно? Лишняя реклама?
— А разве я «пиарюсь», устраиваю показуху? Вот вы спросили про него сами, я ответил, и все. Мне просто пример подал мой друг Фара Ирисметов, он уже долгое время проводит в Шымкенте детский турнир, вкладывает в это деньги. Как-то он пригласил меня в Шымкент, я приехал и увидел, что на самом деле много сил и времени на это не уходит, а детям приятно — дополнительная игровая практика, соревновательный дух.

— В вашем активе 13 матчей за сборную, но в последний раз вас вызывали в ее состав два года назад, когда была игра на «Уэмбли».
— Да, но я тогда не играл. Надеюсь, что такая возможность мне еще представится.

— Почему же Шторк не желал видеть вас в команде?
— На этот вопрос сможет ответить только он сам. У меня лишь предположения.

— Какие же?
— Не был достаточно готов, не подходил по стилю, может быть.

— Не обидно? Ведь этот сезон вам явно удался.
— Почему должно быть обидно? Да, я хочу играть в сборной, но я не один такой, кто этого желает. Желать — это одно, нужно еще и заслужить.

— Говорят, что главным кандидатом на должность главного тренера сборной является наставник «Локомотива» Хольгер Фах. Если это произойдет, то ваши шансы, наверняка, увеличатся?
— Не знаю. Может, и так. Во всяком случае, Фах знает мои возможности и будет исходить из этого. Но это ведь лишь наши предположения, а вдруг тренером будет кто-то другой? Знаю одно: Фах — сильный специалист, что он и доказал в «Локо». Но сможет ли он руководить в сборной — не мне судить.

— Вернемся к основной теме нашего разговора — к «Кайрату». Говорят, что новый главный тренер Владимир Никитенко желает видеть вас в составе команды.
— Если это на самом деле так, то мне льстит внимание столь известного тренера. Но пока о чем-либо говорить рано, мой контракт с «Локо» действует еще полгода, так что я пока сосредоточен только на этом.