Мало кто из казахстанских любителей футбола знает об игроке Виталии Савченко. Между тем, история его игровой карьеры достаточно нетривиальна и в чем-то даже алогична. Но, в то же самое время, — весьма во многом поучительна.

— Виталий, как я понимаю, Вы родом из Актау. Правильно? Во сколько лет и как начинали заниматься футболом? Кто был Вашим первым тренером?
— Все верно, я родился и вырос в Актау. Футболом начал заниматься в 10 лет, и получилось это совершенно случайно. Я был дома у своего друга Давида Ягоянца, и мы играли в «Сегу» (Улыбается). А потом он сказал, что нам нужно закругляться, потому что он опоздает на тренировку. Я спросил: «Что за тренировка?», он ответил: «Футбол». Мы жили в соседних подъездах, поэтому я быстренько сбегал домой, чтобы предупредить родителей, что я пойду вместе с Давидом — посмотрю, что там у него за тренировка. И пошел. И мне понравилось. А когда вернулся домой в тот день, попросил отца сходить со мной на следующий день, чтобы записаться. Моим первым тренером был Игорь Владимирович Растеряев. Но у него в группе я тренировался недолго, потому что мой брат тоже захотел заниматься футболом, а он на год старше меня — с 1988-го. Его взяли в группу к Максату Ташполатовичу Джамбирову. Отец сделал так, чтобы мы занимались в одной группе. Так вышло, что я всю футбольную школу тренировался с ребятами на год старше меня.

— Вы с раннего детства были выше своих сверстников? Не пробовали себя в баскетболе или волейболе?
— Когда я пошел на футбол, то был одним из самых низких в группе. И одним из самых толстых (Улыбается). Вытянулся я достаточно быстро и неожиданно для себя самого. Это произошло в 10 классе. Но бесследно данная трансформация для меня не прошла — у меня сильно болели колени, ходил на приемы к врачу, мне сказали, что суставы не успевают за ростом всего организма. В итоге я месяца два не тренировался, пока все не прошло. Баскетбол и волейбол меня никогда не привлекали, хотя в институте в общежитии я жил в комнате с баскетболистом, и иногда ходил к ним на тренировки, чтобы попрыгать.

— В интернете указываются разные цифры относительно Вашего роста. На самом деле, каков он?
— Мой рост — 198 см.

— Как складывался Ваш путь в детско-юношеском футболе?
— В ДЮСШ все было просто. Школа — тренировка, школа — тренировка. Периодически мы ездили на чемпионаты Казахстана по своему возрасту, на зональные турниры. Единственным отличием от других у меня было только то, что я участвовал в соревнованиях за два возраста — 1989 и 1988 годов, а постоянно занимался в группе 1988 года рождения с братом.

— Когда и как перебрались в Москву?
— По окончании 10 класса я провел лето в Алматы. Отец привез меня на просмотр в футбольную школу «Цесна». Меня приняли. Тренировал нас Дмитрий Владимирович Шеремет. Целое лето тренировался с командой, но не остался, потому что были проблемы с проживанием. Мой брат в это время поступил в университет в Москве, и отец велел возвращаться — доучиться 11 класс и ехать, как и брат, учиться. В итоге я закончил школу в Актау.

А там с футболом веселая история произошла. Ближе к концу обучения в группе подготовки ФК «Каспий» нам всем раздали контракты на 5 лет и сказали подписать их. Все и подписали, кроме меня, — потому что я знал, что уеду в Москву. Мы сдали документы, мой контракт, естественно, оставался без подписи. Сергей Иванович Пахомов — он тогда был президентом клуба, по-моему, уже не помню, — когда узнал об этом, устроил мне жуткий разнос в раздевалке при всей команде после тренировки. Не самое приятное мое воспоминание.

В общем, я тренировался до окончания школы, а потом уехал поступать в Москву. Это было лето 2006 года. Еще один занятный факт: отец совместил два просмотра в один (Улыбается). Я ехал поступать в институт и, одновременно, пробоваться в футбольную школу московского «Спартака». Он созвонился с тренерами и договорился чтобы меня посмотрели. В Москву мы поехали с мамой на поезде, добирались трое суток. Меня после приезда еще неделю шатало — ощущение было такое, что до сих пор по вагону хожу (Улыбается). На третий день после приезда я поехал на просмотр. Меня так трясло, Вы себе не представляете. Тренировка начиналась в 17:00, и на нее я поехал после подачи документов в институт. Естественно, я опоздал. Физически было очень тяжело: ребята из «Спартака» готовились к поездке, и у них проводились двухразовые очень интенсивные тренировки. После каждого занятия — силовые упражнения с партнером. После первой тренировки мы делали стато-динамические приседания с партнером на шее (Улыбается). Помню, я приседал с парнем, которого из школы «Зенита» пригласили на просмотр. У меня потом недели три ноги болели. Адаптации никакой не было — с корабля на бал. В «Спартаке» я тренировался всего неделю, потом мне сказали, что не подхожу — обладаю впечатляющими физическими данными, но технически подкован слабо.

Прошло недели две, и отец договорился о просмотре в футбольной школе ФК «Москва» (тогда он еще существовал). Я приехал в Царицыно на стадион, где проходили тренировки. Пошел сразу с тренером разговаривать. Основной проблемой был мой казахстанский паспорт: меня не могли оформить в футбольную школу, так как я не был гражданином России. Но тренер сказал, что ему хочется на меня взглянуть, данные мои ему понравились. Тренировка прошла хорошо, у меня все получалось. И хорошо она прошла потому, что я знал, что меня все равно не возьмут, — я был раскрепощен, спокоен, мне никому ничего не надо было доказывать. После тренировки поблагодарил тренера за все и поехал домой.
Тем летом я поступил в МГТУ имени Косыгина. После поступления уехал домой в Актау на месяц. А уже в конце августа отправился учиться и думать, как мне параллельно заиграть в Москве.

— Зная, что Вы играли за любительскую команду московского «Динамо», думал, что являетесь воспитанником динамовской школы.
— В футбольной школе московского «Динамо» я не обучался. Занятия в группе подготовки ФК «Каспий» я так и не окончил — оставалось семь месяцев до конца 2006 года. А в ЛФК «Динамо» я попал только летом 2008-го.

После поступления в институт сразу пошел к преподавателю по футболу. Меня взяли играть за сборную вуза. Играл и в мини, и в большой футбол. Отец тогда сказал, что они с мамой собираются перебираться к нам с братом и получать российское гражданство. Эта эпопея затянулась на два года. Два года в Москве я тренировался, где только мог, искал варианты, но из-за паспорта меня никуда не брали. А потом я наткнулся на ФК «Альянс». Тренировал их Александр Алексеевич Колповский, которого все называли Дядей. Он в свое время за московский ЦСКА играл — причем очень хорошо играл. Команда состояла, в основном, из ребят, занимавшихся в футбольной школе ЦСКА, но по разным причинам в дубль и основу не попавших. Молодые и перспективные, как говорится. Он меня взял к себе просто тренироваться, поддерживать форму. Команда выступала в первенстве КФК. В официальных играх я участия не принимал — только тренировки и товарищеские игры. Занимался в «Альянсе» где-то месяцев шесть — до декабря 2007-го.

Потом впервые оказался в «Динамо». Это была такая же команда, которая выступала в первенстве КФК — фарм-клуб динамовцев из сильнейшего дивизиона чемпионата России. Коллектив только собрали, тренером был Евгений Геннадьевич Смертин. И я пошел пробоваться, все так же — с казахстанским паспортом, и опять меня не взяли с той же самой формулировкой.

Весной 2008 года стала проясняться ситуация с российским гражданством. Паспорт гражданина России я получил в конце июля 2008 года. В августе отправился на просмотр в «Локомотив»-2. Тренерами тогда там были Олег Пашинин и Евгений Харлачев. Тренировался две недели, и о том, что я не подхожу, мне сообщили 29 августа — а дозаявочное окно в России закрывалось 31-го. 30 августа утром вместе с отцом поехали в динамовский манеж к начальнику команды ЛФК «Динамо». Говорю: здрасти, посмотрите меня, я был у вас зимой, сейчас у меня российский паспорт, очень хочу играть. Меня отправили в раздевалку, потом мы провели тренировку, и Смертин сказал мне принести документы на заявку. В этот же день я поехал на станцию метро «Курская», купил себе за полторы тысячи рублей московскую регистрацию, 31 августа привез документы в клуб, и меня заявили. Так я и оказался в «Динамо».

— Пробиться в главную команду «Динамо» было не реально?
— Пробиться в главную команду было реально, просто я не был достаточно хорош для этого. На каждой нашей игре присутствовали Кобелев и Угаров, тренеры основы и дубля, за нами наблюдали, за нами следили. Однако никто из состава ЛФК в основной команде так и не оказался.

По окончании сезона проводили товарищескую игру с динамовским дублем на базе «Динамо» в Новогорске. Мы выиграли 4:3. Я вышел на замену во втором тайме и забил решающий гол.

— За ЛФК «Динамо» (Москва) в то же самое время ведь и Заурбек Плиев выступал?
— С Плиевым мы разминулись: когда я пришел в ЛФК, его забрали в дубль, а потом через несколько месяцев он вернулся в «Аланию».

— Что за команда «Столица», в которой Вы играли потом?
— «Столица» также выступала в турнирах КФК, только постоянно была в первой тройке. Очень приличные ребята там играли. Тогдашний тренер «Столицы» Сергей Дмитриевич Зимин был другом начальника команды ЛФК «Динамо». Меня порекомендовали, я пришел показать себя и остался.

— Интересно, что на профессиональном уровне Вы играли в Польше, в Болгарии, но не в Казахстане. Как так получилось?
— Просто в Польше и Болгарии меня успевали оформить и заявить, а в Казахстане — нет (Улыбается).

— На самом деле, выступления за рубежом были для Вас приоритетом? Если — да, то почему?
— За рубежом уровень футбола выше. Там очень сильные исполнители. Я думал, что если я действительно создан для футбола, то могу начать с небольших клубов и пробиться наверх.

— Как получалось оказаться в польской «Искре» и болгарских командах «Стефан Караджа» и «Локомотив» (Горна-Оряховица)? Что это за клубы?
— Польская «Искра»... Перед ней была луцкая «Волынь». Мой дядя живет в Ровно и знает всю местную футбольную общественность. Устроить мой просмотр в «Волыни» ему помог Андрей Михайлович Баль. Я приехал в Луцк на две недели. «Волынь» тогда выходила из первой лиги в высшую с первого места. В первый же день я захотел уехать домой еще на разминке. Нас так нагрузили, что я подумал, что ничего хорошего из этого просмотра не выйдет. А дальше по программе были тест на 30 метров, двухсторонка и 7 по 50 (Улыбается). В общем, на 30 метрах я выбежал из 4 секунд, на двухсторонке забил два гола, хотя мы и проиграли 2:3, а на 7 по 50 выбежал из минуты. Стою я, значит, и не могу отдышаться, подходит ко мне Виталий Владимирович Кварцяный и говорит: «Ну, что, — тяжело?». Я говорю: «Сейчас умру». А он мне: «Зато потом на игре порхать будешь». Вообще, в «Волыни» я чувствовал себя хорошо, Кварцяный любит высоких футболистов — у него тогда полкоманды ростом 195 см было. Первые дней пять в физическом плане было очень тяжело, но потом я пришел в себя, и тренировки стали даваться легко, все получалось. Кварцяный просил меня сделать украинский паспорт, чтобы под лимит не попадать — у него тогда в команде шесть бразильцев было. Но я отказался опять делать паспорт и вернулся в Москву.

С Болгарией тоже была веселая предыстория. Я поехал в Казань — в дубль «Рубина» на просмотр. Приезжаю, мне говорят: «Вот тебе тренировочная форма, у нас сейчас двухсторонка с основой». Вышли на разминку, а там Семак, Нобоа, Карадениз, Касаев, Домингес и другие. Играли три тайма по 30 минут. Я только первый провел. Во время игры слышу, кто-то матом с бровки орет, как оголтелый, голову повернул — а там Бердыев руками машет. Я в шоке был, потому что по телеку он — просто одуванчик, просто супер-спокойный, но на тренировке буквально в зверя на бровке превращается. Останавливает игру, выбегает на центр поля с макетом, раскрывает его и начинает двигать фишки, демонстрирует футболистам их ошибки, показывает варианты развития событий — в общем, сразу, на месте, наглядно объясняет все. Меня не взяли с формулировкой «для основы ты еще слишком молодой, а для дубля уже слишком старый». Мне было 20 лет.

Когда вернулся в Москву, отец сказал, что нашел мне агента — что он толковый мужик и в «Крыльях Советов» при Абрамовиче работал. Это был Яни Димитров, болгарин. Мы встретились с Яни после моего приезда. Я отдал ему видеозаписи своих выступлений, мы поговорили, а на следующий день подписали агентский договор. Всеми моими перемещениями по Европе занимался Яни. Перед болгарским «Локомотивом» было несколько проб: «Динамо» (Бухарест), «Модрича-Максима» — это в Боснии. Кстати, в то время там играл Никола Василевич, известный всем в Казахстане по выступлениям в карагандинском «Шахтере». «Вааса» из Финляндии, болгарские «Сливен» и «Благоевград»... Все это мои неудавшиеся просмотры.

«Стефан Караджа», куда я попал как свободный агент, — это маленький клуб из 3 лиги чемпионата Болгарии. Яни привез меня туда во второй половине сезона, чтобы я адаптировался, поиграл. В итоге за 15 матчей я забил 10 мячей и отдал 5 голевых передач. И поехал на просмотр в «Любимец», они выходили в высшую лигу из первой. Приехал, потренировался, понравился тренеру, и меня пригласили на предсезонные сборы. Первый сбор прошел хорошо, нам дали несколько дней отдыха. Я вернулся в город Елхово, из которого проходили все мои перемещения по Болгарии. На второй день пошел поиграть с местными пацанами в футбол, и мне сломали ногу... Операция, перелет в Москву, 9 месяцев восстановления — и я снова вернулся в Болгарию. На этот раз — в «Локомотив» (Горна-Оряховица). Отыграл вторую половину сезона, один раз съездил в Софию на просмотр в «Славию». Ничего не получалось, с Яни испортились отношения, и я вернулся в Москву.

— Видел, что в болгарской прессе не раз называли Вас Василием, а не Виталием. Это была случайная ошибка, или она с чем-то связана?
— Василий — это случайность. Один журналист написал неправильно, ну и — пошло-поехало.

— В 2012 году тренировавший тогда «Астану-1964» Вячеслав Ледовских говорил мне, что Вас точно заявят за эту команду. Так и не заявили. Потом, если не ошибаюсь, Вы были в «Ак Булаке», но тоже так и не заиграли за талгарцев. Что же не складывалось все время с казахстанскими командами?
— Дед, как называют все Вячеслава Михайловича Ледовских, — один из лучших тренеров в моей недолгой футбольной карьере. Я попал к нему на сборы в Турцию. Сразу себя показал, понравился ему. Сбор в Турции заканчивался 26 марта. В 2012 году заявку на сезон отодвинули на две недели — с 1 апреля на 15 апреля. Но я ведь уже не был гражданином Казахстана. Заявку легионеров определяет ФИФА, а они не меняли сроков. Проще говоря, мою заявку просто профукали. Я узнал об этом только в 10-х числах апреля, был в шоке. Сразу позвонил президенту клуба, спросил, что будет с нами, нужны ли мы. Абуталипыч сказал, что на нас рассчитывают, но в итоге от наших услуг все-таки отказались во время летней дозаявки.

В «Ак Булак» я приехал к началу предсезонных сборов. Все проходило в штатном режиме, провел с ними два сбора. Я просто не подошел, как мне сказали.

— На каких позициях Вы выступали за время своей игровой карьеры? Какую считаете «своей»?
— Я всю жизнь нападающего играл. Но в «Столице» Сергей Дмитриевич Зимин сказал, что у меня все данные и задатки центрального защитника. Обучать меня поручил Сергею Викторовичу Колотовкину. Так я и начал познавать нюансы игры в обороне. В «Кайрат-Академии» Александр Петрович Арефьев ставил меня центральным полузащитником, в «Ак Булаке» за один сбор вообще на четыре разных позиции пробовали: центрального защитника, опорного полузащитника, атакующего полузащитника и нападающего (Улыбается). Комфортнее всего я себя всегда чувствовал в нападении, но чем дольше у меня не получалось заиграть, тем чаще я закрывал на это глаза. Мне просто хотелось играть — неважно, на какой позиции.

— Часто футболисты, чья профессиональная карьера не задалась, главной причиной этого называют полученные травмы...
— У меня никогда не было серьезных травм — ссадины да ушибы. Но вот в 2013-м, как я уже сказал выше, мне сломали ногу. Двойной перелом лодыжки, разрыв дельтовидной связки, разрыв суставной капсулы голеностопа... Операцию делали два хирурга одновременно: один ставил пластину, второй зашивал связку и капсулу. Как я потом узнал, профессор, который делал мне операцию, сказал Яни, что повреждения слишком серьезные — что я, вероятнее всего, больше не смогу играть в футбол. Но, тем не менее, я восстановился и еще немного поиграл (Улыбается).

— Вы говорили мне, что в январе этого года завершили профессиональную игровую карьеру. Почему?
— Завершил игровую карьеру, потому что понял, что не добьюсь серьезных успехов как профессиональный футболист. Мне было 25 лет на момент принятия этого решения, я был разбит. После 2013 года я отыграл всего полгода в болгарском «Локомотиве» и дальше так и не смог трудоустроиться. Понимаю, что все мы испытываем определенные трудности в своей жизни, но я ответил для себя на два вопроса, которые все расставили по местам: «Сколько тебе лет, Виталя?» — 25. «Где ты играешь, Виталя?» — Нигде.

— Сейчас проживаете в Алматы? Как получилось, что осели в этом городе? Чем занимаетесь сейчас?
— Да, живу в Алматы. Последней моей футбольной попыткой был «Кызыл-Жар». В январе этого года я был с ними на сборах сначала в Петропавловске, потом в Турции, но не подошел в очередной раз, после чего твердо решил закончить.
Здесь я живу у деда. Отец всегда мотивировал играть в футбол, вкладывал в меня все, что мог. Он не сразу принял мое решение закончить с футболом. Произошел конфликт. Желание возвращаться в Москву отпало. Но сейчас уже все хорошо. Полечу домой на Новый год (Улыбается).

У меня сейчас два места работы: в будние дни тружусь администратором в магазине косметики, в выходные дни — барменом в «Чукотке».

— На Ваш взгляд, в чем самая главная причина того, что казахстанские футболисты не едут играть в зарубежные чемпионаты?
— Главная причина — разница в уровне игры. Уровень топового европейского чемпионата и чемпионата Казахстана — небо и земля.

— Что думаете о сегодняшнем состоянии казахстанского футбола? На Ваш взгляд, прогрессирует ли он?
— Уровень нашего футбола, конечно же, растет. «Кайрат» и «Астана» тому доказательство. В этом году мы уже в групповом этапе Лиги Чемпионов выступали. Это бесценный опыт. Плюс ко всему инфраструктура создается — посмотрите, как развивается «Кайрат», какие футбольные объекты они построили. Я весной отвозил резюме на базу на Майлина, зашел на территорию базы — как в Европе очутился. Все на достойном уровне, и я верю, что это только начало.