В новой авторской колонке «Как это устроено» спортивный корреспондент Sputnik Казахстан расспросил одного из самых опытных пресс-секретарей Казахстана, медиа-офицера футбольного клуба «Астана» Дмитрия Нестеренко о лучших тренерах, с которыми работал, о курсах повышения квалификации от УЕФА и плюсах от работы в футбольном клубе.

Начало: «Пиши на сайт, платить не будем»

— Давай начнем сначала. Как ты попал в футбол?
— Наверное, как и все. В детстве гонял во дворе с друзьями в футбол, потом пошел в детскую школу «Жениса». Затем порвал колено, да и в принципе, честно сказать, не подавал каких-то больших надежд в футболе. Поэтому пришло осознание, что футболистом мне не быть. Решил сконцентрироваться на учебе, а футбол остался как хобби: играл, смотрел, читал. В университете познакомился с онлайн-менеджером, начал там писать обзоры. Мне моя будущая супруга говорит: «А что ты ерундой занимаешься? Пишешь обзоры где-то в интернете, никому не нужные статьи. Разошли по СМИ, может, кто подпишется. Будешь писать нормально». Я разослал по СМИ — естественно, никто не ответил, кроме одного человека — Жамала Тангиева, бывшего пресс-секретаря «Жениса» и «Астаны».

Он говорит: «Денег платить — нет. Если есть желание писать — пиши на сайт». Он дал мне путь в профессию, за что я ему очень сильно благодарен. Я начал писать: сначала это были матчи дубля, интервью после матча, а потом уже большие интервью. Затем он меня позвал писать в газету «Астана Спорт». Там я начал писать не только о футболе, но и о спорте в целом. Так потихоньку доработался до главного редактора. Спустя время Григорий Отарович Лория (директор «Астаны» на тот момент — Sputnik) позвал меня работать с болельщиками, помогать пресс-службе. Когда Жамал уехал работать на ПМЖ в Россию, мне предложили стать пресс-секретарем. С тех пор так и работаю.

— Получается, на пресс-секретаря ты не учился. А кто ты по образованию?
— Нет, не учился. Я даже не представлял свою жизнь в прессе. До студенчества даже не возникало такой мысли. Я учился на химика. У меня высшее химическое образование. Футбол и журналистика были сначала моим хобби, а когда хобби стало приносить деньги, я решил сконцентрироваться на постоянной работе. И сейчас по сертификации Федерации футбола для пресс-секретаря необходимо высшее филологическое образование, либо опыт работы. Благо опыт работы позволяет мне спокойно этим заниматься.

— Что входит в твои обязанности?
— Основная моя обязанность — это работа со СМИ: взаимодействие с прессой, в том числе работа с болельщиками, работа официального сайта, фото- и видеоматериалы, работа с социальными сетями. Если вкратце, то примерно так.

— Есть ли какая-то непрофильная работа, которой ты все равно занимаешься в «Астане»?
— На самом деле было много вещей, которые не входят в наш профиль. В свое время, когда у нас офис был маленький, 6-7 человек, приходилось и лампочки в туалете менять, и воду грузить. И сейчас помогаем и администраторам, и по организации матчей ведем работу. И в этом нет ничего зазорного. В любом случае мы один коллектив, идем к одной цели. Наверное, в этом и есть смысл коллектива.
«В 33 года уже седею — это стресс!»

— Как устроен твой рабочий день? Я так понимаю, он делится на две части: когда ты с командой и когда ты в офисе.
— Это два абсолютно разных дня. Если говорить об офисной работе, пресс-служба входит в состав административно-управленческого персонала. Рабочий день у нас с 9:00 до 18:30, как у любого офиса. Мы приходим на работу, мониторим СМИ, публикации об «Астане», и обо всем казахстанском футболе, а также готовим материалы к последующим матчам, накидываем примерный план того, что будет выходить. Смотрим, что актуально, и к этому готовимся.

Если, конечно, это выезд, то там тоже всё зависит от того, в какое время. Если это матчи еврокубков, то мы понимаем, что у нас за день пресс-конференция. В день матча идет подготовка, потом непосредственно сам матч. После игры начинается основная работа: обработка всех материалов — это фоторепортаж, пресс-конференция, публикация всех материалов на официальном сайте и в социальных сетях.

Наверное, в этом и заключается самый смак, самый интерес работы. Особенно, когда ты выполняешь всю свою работу. После матча в еврокубках, в 2-3 часа ночи, выходишь со стадиона и понимаешь, что ты сделал всё, что мог. И от этого ты получаешь какой-то дополнительный кайф, даже несмотря на то, что есть определенная усталость или недосып.

— А насколько у тебя стрессовая работа?
— Мне кажется, любая работа стрессовая. Даже несмотря на то, что я давно уже в профессии, всё равно не может всё идти по плану. Происходят ситуации, которые не предугадывались. В любом случае, это стресс. Другой вопрос — как ты к нему относишься. На мой взгляд, практически не бывает нерешаемых проблем, бывает мало желания их решать. Поэтому, если относиться к этому так, решать и видеть эти проблемы, то стресс переходит в удовлетворение от работы. А если относиться к этому «ай, всё пропало, мы проиграли», сидеть, страдать и делать из этого глобальную проблему, то это будет большой стресс. С другой стороны, если в 33 года уже седею, то, наверное, стресс всё-таки есть (смеется).

Что говорить недовольным фанатам

— Наверное, бывают претензии от болельщиков?
— Да, конечно. Претензии от болельщиков есть всегда. Людям хочется видеть больше от нашей работы. Просто здесь, как у любого вопроса, есть две стороны. Та сторона, которую видят люди, итог нашей работы, а также та сторона, которую видим только мы — это возможности для нее. К сожалению, не всегда они позволяют делать все, что мы хотим.

Последняя претензия — это диалог с болельщиками, с одной из фан-групп. Не самый приятный диалог. Претензия была в том, что мы плохо отработали предсезонные сборы. С чем я не согласен. Мы сделали всё, что было в наших возможностях. Мы выпустили большое количество видеоматериалов: тренировок и интервью. Мы выпустили текстовые интервью, представили новичков, дали возможность посмотреть людям все матчи, за исключением игры с «Химками». По договоренности между тренерскими штабами игра была закрыта, трансляции не было ни для кого. Ее видели только 15 человек, которые были на трибунах. Все остальные матчи люди посмотрели.

Мы были готовы к показу абсолютно всех матчей на сборах, но те, кто был в Турции на тренировочных полях, видели, что не всегда есть условия для полноценной съемки. Когда в квадратике метр на метр стоят 2 оператора, и ты туда лезешь еще с ноутбуком, это не всегда комфортно. В первую очередь — для людей, которые работают. Например, если «Торпедо» ведет прямую трансляцию нормального качества с той же точки, откуда снимает наша камера, то лично я не вижу смысла делать то же самое. Для чего? Например, «Рух» не показывал свои матчи, у них не было технической возможности. Мы показали игру с ними, от первой и до 90-й минуты матча. Да, у нас были небольшие проблемы с интернетом в первом тайме, но мы дали людям возможность увидеть команду.

Конечно, говорить, что мы отработали на пять, наверно, нельзя, есть претензии в первую очередь у самого себя, при этом я считаю, что сборы мы отработали на три с плюсом — ну или на четыре с минусом.

«Пресс-служба нужна, когда есть результат»

— С кем из тренеров «Астаны» было комфортнее всего работать?
— К любому тренеру можно найти подход. Зачастую понятно, что у них на первом месте спортивный результат, а пресса рассматривается как что-то вспомогательное. Если есть результат, то, естественно, и пресс-служба нужна. А если результата нет, то не все с пресс-службой хотят дружить и общаться, потому что понимают, что любое слово может позже восприниматься как негатив. Поэтому выделить кого-то одного из тренеров плане, что мне было удобнее с ним, чем с остальными, я не могу.

Для меня Хольгер Фах — мой первый тренер. Это был первый глобальный опыт работы. Я благодарен Олегу Протасову — когда он со мной работал, не было претензий. Тот же Михал Билек — как бы его ни критиковали болельщики и пресса, работать с ним мне было легко. Также я получал удовольствие от работы со Станимиром Стоиловым и Григорием Бабаяном. Сейчас нет абсолютно никаких проблем в работе с Андреем Тихоновым. С любым тренером можно работать. По крайней мере, не было никого из тренеров, кто бы сейчас в памяти всплыл: «Вот он плохой. Мне было с ним трудно работать». Со всеми абсолютно комфортные рабочие отношения, как и со всеми футболистами.

Выделить кого-то одного не могу, но за тренера, как говорится, работает результат. Со спортивной точки зрения, самый лучший тренер — Станимир Стойлов. Человек, который выиграл все в Казахстане. Он заслуживает быть названным лучшим.

— У актеров есть страшный сон, что забыли текст. У разных профессий есть своя боязнь. Что у пресс-секретаря самое плохое может случиться в работе?
— Хороший вопрос. Раньше это было забыть ноутбук. Сейчас, когда появились мобильные телефоны, которые решают проблему ноутбука, этот страх уже пропал. Наверное, самый большой страх спортивного пресс-секретаря — если его команда крупно проигрывает. Когда ты понимаешь, что даже если ты начинаешь оправдывать команду словами тренера, футболистов, в любом случае, это вызывает только негатив. Наверное, это самый большой страх. Понятно, что вырулить можно из любой ситуации.

Одно дело, когда, например, «Астана» обыграла «Шахтер». И все, что выходит из «Астаны», воспринимается на ура. Вышло интервью Барсегяна. Все: «Ух ты! Как Барсегян хорошо сказал». Вышло интервью Тихонова: «Да, действительно, вот ему нужно усиление». Если бы команда, не дай Бог, проиграла «Шахтеру», соответственно, любое слово, в том числе про усиление, выглядело бы, как оправдание и вызывало только негатив. Поэтому, наверное, напрямую страшные сны и работа пресс-секретаря зависит от результата команды.

— Появились ли за 10 лет работы в пресс-службе друзья-футболисты, о которых ты можешь сказать, что они не просто знакомые?
— У меня со всеми хорошие рабочие отношения. Но сказать, что они мои друзья, у меня язык не поворачивается. В первую очередь, есть понимание того, что возможно придет момент, когда нужно будет писать что-то плохое или прощаться с этим футболистом. И вот в тот момент, если у тебя хорошие, дружеские отношения, это будет сложно с профессиональной точки зрения. Не всегда твое мнение о человеке и мнение клуба совпадают. И ты, как сотрудник клуба, выбираешь вторую точку зрения. Поэтому, каких-то глобальных дружеских отношений у меня нет, есть приятельские, человеческие, теплые отношения, но назвать кого-то из футболистов другом, к счастью, или к сожалению, не могу.

— Писал ли ты интервью за футболистов?
— Да, это не секрет. Писал, пишу, и надеюсь, что буду писать. Я не думаю, что в этом есть что-то зазорное. Это одна из частей работы пресс-службы. И я не думаю, что в этом есть что-то прям страшное.

— Насколько тяжело, зная все про команду, и плохое, и хорошее, держать язык за зубами?
— Непросто. Особенно в моменты, когда ты знаешь, что вещи, которые происходят, должны выглядеть совсем по-другому, хочется об этом кричать, но есть культурная этика, которая не позволяет давать волю эмоциям. При этом держать информацию в тайне, не могу сказать, что это прям сложно. Наверное, к этому человек привыкает.

— Самые крутые места, в которых ты побывал, работая пресс-секретарем?
— Если честно, я очень благодарен футбольному клубу «Астана» за те поездки, которые у меня есть с командой. Наверное, самое крутое место — это, естественно, стадион «Олд Трафорд». Это театр мечты. Стадион, где мечтают побывать если не миллиарды, то миллионы людей. Очень круто быть не просто туристом, а приехать туда работать в качестве пресс-секретаря команды соперника. Ты приезжаешь, и люди, которые там работают, видят тебя в качестве своего коллеги. Это очень запоминающиеся эмоции. Плюс я учил французский язык в школе. Стандартная мечта — побывать в Париже. Тоже благодаря «Астане» она осуществилась. Мы не играли с «ПСЖ, но мы играли с «Ренном» и у нас была двенадцатичасовая пересадка в Париже. Мне удалось, как бы банально это ни звучало, сфотографироваться с Эйфелевой башней.

Исполнение детской мечты и это действительно круто! Я сейчас понимаю, что если бы я не работал в футбольном клубе «Астана», то я бы не смог даже выехать, условно, в Чехию. А с «Астаной» я там был 2 раза. Поэтому я очень сильно благодарен «Астане» за тот шанс, который они мне дали. Такой дополнительный очень хороший бонус — зарубежные командировки, посмотреть мир. Да, в принципе, посмотреть Казахстан. На данный момент я объездил все областные центры и посмотрел города — это полезно. В любом случае, для общего развития.

— Самые крутые фотки с людьми из мира футбола?
— Я не фотографируюсь с людьми из мира футбола.

— Принципиально?
— Не могу сказать, что принципиально, но, скажем так, мне не зазорно сфотографироваться с игроками моей команды. Потому что у нас с ними хорошие отношения. Мы вместе работаем, мы знакомы. А подойти к чемпиону мира и Европы и сфотографироваться — я не знаю. Чего я этим добьюсь? Просто фотография с человеком для Instagram. Я лучше выставлю фотографию с сыном или дочерью. Поэтому у меня очень мало фотографий с футболистами, с людьми из спортивного мира. Я не вижу в этом ничего зазорного, но, при этом есть какой-то внутренний блок, чтобы подойти и сфотографироваться с чужим человеком. Если бы я был знаком с ним, вместе с ним сидел на деловом обеде, то почему бы и нет? Допустим, с Гризманном попил бы кофе или записал интервью. Почему нет? Я бы с ним сфотографировался. А так поймать его в вип-зоне и сказать: «Друг, давай сфотографируемся?» — это не моя история.

— Ты коллекционируешь шарфы. Сколько их у тебя?
— Это мое хобби. Причем, я не вижу в нем какого-то глобального смысла. Просто это стало традицией, привозить с каждой поездки шарф, при этом я очень редко сам ношу шарфы. Одно время я просил людей, чтобы мне привозили шарфы из-за рубежа: например, с США мне мой близкий друг привез шарф «Динамо Хьюстон». Сейчас я к этому отношусь более спокойно. Сейчас их у меня дома чуть больше 200, точно не скажу, не пересчитывал.

— А жена не хочет их выкинуть? Не мешают?
— Нет, жена спокойно относится к этому. Они долгое время лежали в коробке. Меня жена уговаривала выложить из коробки, купить стеллаж красивый, чтобы все видели. Хотя меня и в коробке они не смущали. Я знаю, что они у меня есть и мне этого достаточно.

— Я знаю, что у пресс-секретарей клубов КХЛ есть курсы по повышению квалификации. Есть ли что-то похожее в твоей работе? Был ли ты на курсах от УЕФА?
— Да, я был на курсах от УЕФА. К сожалению, в Казахстане такие курсы не проводятся. У нас одно время регулярно проходили семинары для пресс-секретарей клубов Казахстана. Но они больше были не обучающие, а ознакомительные. Мы собирались, знакомились друг с другом, обменивались опытом, чтобы было проще работать. А если брать курсы, то я ездил в Москву. Обучался на курсах пресс-служб, обучался на курсах пиара, но не спортивного, а общего: антикризисный пиар и так далее. И плюс был семинар УЕФА перед лигой Европы в 2016 году. Нас собирали в Швейцарии, знакомили с правилами аккредитации, с правилами проведения матча. Потому что на самом деле очень большая ответственность ложится на пресс-службу в организации домашних матчей.

Есть очень строгие правила по соблюдению лицензионных прав для СМИ. На пресс-секретаря ложится задача — соблюдение этих прав. Ты не можешь отказать УЕФА, потому что они платят солидарные выплаты твоему клубу. Грубо говоря, УЕФА начинает быть твоим работодателем на эти 2-3 дня, когда мы проводим домашние матчи. Были курсы, очень полезные, но даже не в плане знаний, а в плане общения с коллегами, знакомства, умения строить деловую коммуникацию. Сейчас у меня в плане организации за плечами матчи квалификации чемпионатов Мира и Европы, основные групповые стадии Лиги Чемпионов и Лиги Европы, но, даже сейчас есть необходимость в новой информации, в новом опыте.

— Скажи честно, не было ли желания поменять сферу деятельности?
— Возможно, я когда-нибудь к этому приду, но я люблю футбол, люблю свою работу, люблю футбольный клуб «Астана», который представляет мой родной город и который мне очень многое дал. Но, как и с девушкой, такая любовь должна быть взаимной — так что, если мне руководство клуба скажет: «Дима, ты нам больше не нужен», я уйду. Я не исключаю, что это рано или поздно случится, но на данный момент я не вижу смысла что-то менять.

— А были ли у тебя за все это время какие-то предложения о смене клуба или деятельности?
— Варианты периодически возникают, но какой смысл говорить о них. Скажем так, что пока не было предложения, ради которого я бы смог оставить «Астану».

— У футболистов есть негласные клубы, в которые они бы не перешли. А есть ли у сотрудников «Астаны» такие? Перефразируя вопрос — смог бы ты пойти в «Кайрат»?
— Наверное, такого нет, тут зависит от каждого человека. Думаю, что, проработав столько лет в структуре «Астаны», было бы с моей стороны не совсем корректно, пойти работать в «Кайрат», зная отношения болельщиков между собой этих двух клубов. Но будем честными, меня туда никто и не звал (смеется).

— Самые необычные истории со сборов.
— Проблема в том, что практически все веселые и уникальные истории, во-первых, не печатаются, а во-вторых, они интересные в тот момент. Когда ты пытаешься пересказать историю тому, кто не участвовал в ней, это не так смешно и весело.

Есть история, но не со сборов. Это был мой первый опыт, я только пришел в 2010 году в клуб. Жамбыл Кукеев не забил пенальти в одном из матчей чемпионата, и я на пресс-конференции задал вопрос Фаху о том, чье было решение бить пенальти именно Кукееву. Честно скажу, мне за этот вопрос не напихал в клубе только ленивый. Начиная от переводчика Хольгера и заканчивая чуть ли не менеджером по хозяйству на стадионе — все сказали, что нельзя так ставить вопрос. Эта история мне запомнилась на долго и стала первым щелчком по носу в рабочей карьере, именно в пресс-службе клуба.